Свадьбы не будет. Ну и не надо! - Ирина Меркина Страница 2

Все, что она говорила, было безусловной и очевидной правдой. Но из этой правды следовало, что Беата Новак что-то делает плохо, а этого не может быть, потому что не может быть никогда, даже если он сам это видит.

– Так что нам делать с Кирякиным? – брезгливо спросил Игорь. – И почему он морочит голову тебе, а не мне? Вроде бы я отвечаю за содержание издания...

– С Кирякиным я разберусь сама. Его пресс-службу вывели на меня, и это даже хорошо, а то ты сорвешься, нагрубишь и все испортишь. Лучше подумай, как нам продуктивно использовать Беату.

Использовать Беату!

– Вот какая есть идея, – продолжала Галя без всякой паузы. Ее «подумай» обычно означало, что сама она уже обо всем подумала и все придумала. – К нам приходят письма от девушек, которые не знают, где им найти достойную пару, если на работе нет никаких шансов. Представь, одна продает колготки, другая занимается переводами, не выходя из дома, третья...

Игорь все это представлял. Читательницы журнала «Ажур» были просто одержимы идеей «найти достойную пару». Сотрудницы тоже заражались этой парной паранойей (Беата бы оценила каламбур!), даже замужние по инерции чувствовали себя обделенными судьбой, и все втихомолку завидовали Гале, которая сумела подцепить главного редактора. Они бы, конечно, не завидовали, если бы знали его маму.

* * *

Мама собиралась уехатьеще с тех смутных времен, когда уезжалиабсолютно все: евреи – в Израиль, немцы – в Германию, греки – понятно, в Грецию, даже уйгуры из Казахстана ехали в Китай и все, кому не лень, – в Штаты и Канаду. Но Игорьку сначала нужно было закончить институт, чтобы вместо заграницы не загреметь в армию. А пока он учился, в одном отдельно взятом городе Москве построили довольно развитой и продвинутый капитализм. Игорь органично врос в новую действительность, обзавелся связями, заработал репутацию, попал в раскрутку и в конце концов стал главным редактором модного журнала. Мама смирилась с тем, что сыну не нужен берег турецкий, но сама все жила отсчетом дней. Она не замечала перемен, происходивших со страной, и мечтала о новой жизни, которую можно начать только на пенсии, только с чистого листа и только там, где нас нет. Казалось, она навеки застряла в голодных и неуютных девяностых, когда все разговоры начинались и кончались паролем: «Ехать надо!»

После того как Игорек познакомил ее со своей официальной невестой, «надо» превратилось в «можно».

Галя, как всегда, оказалась на высоте. Вместе они пришли к соглашению, что спорить с мамой некорректно и непродуктивно, отпускать же ее в неведомую заграницу одну, без поддержки и языка, на произвол иммигрантских служб, просто смерти подобно. Со свадьбой, конечно, придется погодить, поскольку в мамином представлении свадьба сына – это сигнал к отплытию. А за это время необходимо раскрутить журнал и самого Игоря настолько, чтобы он смог купить маме ма-аленькую виллу на берегу спокойного моря. Плюс обеспечить ей ма-аленькую ренту – и никаких, к черту, натурализаций, репатриаций и нищенских пособий.

В этом и поможет им Беата Новак. Галя поняла наконец, как ее использовать и выжимать по максимуму, чтобы журнал взлетел в заоблачные выси рейтинга.

Прежде это называлось «журналист меняет профессию». Старый газетный прием, студенты журфака до сих пор проходят «Три дня в такси» Михаила Кольцова. Великий советский журналист сел за баранку и окунулся в жизнь рядового таксиста, а Беата, взяв этот метод на вооружение, начнет продавать колготки, заниматься переводами, учить детей. Окунется в жизнь своих рядовых читательниц. И одновременно будет подыскивать себе подходящую партию или, как ее, достойную пару. Откровенно говоря: ловить выгодного жениха. А потом, в журнале, описывать свои поиски в виде руководства к действию для несчастных девушек.

– Ну как? – спросила Галя.

«Полный бред», – подумал Игорь.

– Гениально, – сказал он вслух. – Но она ведь не должна будет на самом деле... ну... это?

– Выходить замуж? Нет, конечно. Просто заведет перспективное знакомство с обеспеченным приличным человеком. Этого достаточно.

Более чем достаточно. Дальше просто ехать некуда. К счастью, Беата никогда, никогда на такое не согласится.

Беата согласилась. Ее до последней степени достали кривляющиеся звезды вроде Куракина и их скандальная пресс-служба. Да и этот козел, главный редактор, пусть попускает слюни ревности. А вдруг она и правда выйдет замуж?

* * *

– А вдруг ты и правда выйдешь замуж, – сказала заведующая редакцией Яна Лапская.

Беата фыркнула, что могло означать и «Еще чего!», и «Легко!».

– Свадьба нашего сотрудника со своим героем. Да это сразу пойдет на обложку! А представляешь, какой материал можно будет сделать, – мечтательно продолжала Яночка, дуя на свеженакрашенные ногти. – Наш корреспондент...

– ...Передает из эпицентра событий, – подхватила Беата. – Завершилось историческое бракосочетание, и через несколько минут начнется первая брачная ночь. Мы с вами будем следить за ней в реальном времени, в реальном месте, в общем, вполне реально и конкретно...

Главный закашлялся и с осуждением посмотрел на Яну. У него была аллергия на ацетон, все это знали. Но что же теперь, людям ногти не красить?

Генеральный директор Галя Ведерникова покачала головой:

– Девочки, вы смеетесь, а для многих женщин это такая больная тема, что вам и не снилось.

Беате снилось. Для нее это тоже была больная тема. Лет с шестнадцати она отчаянно сопротивлялась попыткам окружающих мужчин взять ее замуж. Посулами, уговорами, заманчивыми обещаниями, взыванием к совести и суицидным шантажом. Окружающие мужчины добивались этого так настойчиво, словно им больше нечем было в жизни заняться.

Бедные мужчины. Они не догадывались, что у Беаты был к этому делу наследственный, можно сказать генетический, иммунитет. А когда догадывались, было уже поздно.

Магазин назывался «Семеро козлят», вот уж непонятно почему. Никакой «козлиной» темы Беата в нем не обнаружила, разве что семь рогатых мордочек на дисконтной карте, которую ей торжественно вручил администратор.

По статусу это был средней руки районный мини-маркет, расположенный в подвале. Сразу за стеклянной дверью убегали вниз узкие и довольно крутые ступеньки, которые в слякотную и зимнюю погоду приходилось бесконечно протирать. Но уборщица Амлакат была не в обиде, наоборот, так ей позволяли убирать с утра до вечера и получать зарплату за полный рабочий день.

Недовольство выражали только старушки из окрестных домов, которым было тяжело бочком спускаться в «козлятник», а потом карабкаться наверх с полными сумками. Раньше, рассказала одна Беате, гастроном был наверху, в «стекляшке», но после ремонта там открыли автосалон «Пежо», а нужный для людей магазин запихали в подвал.

Беата согласилась, что это безобразие.