В кожуре мин нет - Татьяна 100 Рожева Страница 2

– Нет, не считаю, – парирую я. – Но есть темы, у которых нет ни конца, ни ответа, типа смысла жизни. И эта такая же. Разве нет?

– Нет, конечно! Просто есть белое, но наши ученые и политологи доказывают нам, что это не совсем белое, скорее черное, или не очень белое!

– Это схоластика. Возьми обычный пример: муж, жена, верность. Он всю жизнь верен и дрочит на бухгалтершу или соседку, представляя их в самых развратных позах, чтобы не взорваться, но верен. Расставь акценты морали в этом самом банальном примере.

– Мужик должен быть мужиком! – повышает голос сосед, пугая пальму. – Должен не дрочить, а… делать! – находит слово сосед. – Конечно, мужчины разные есть, и прыщавые и гандоны, но я говорю о настоящих! И, кстати, что положено мужчине, женщине – нет! Мужчина изначально полигамен! Просто все извращено!

– А ты давно женат?

– Да, давно! И причем на одной! – хвастается он.

– И ээ… делаешь ее одну с неослабевающим удовольствием все восемьдесят лет?

– Нет, конечно! – потрясывает он бородкой. – У меня с бабами все в порядке! Причем от двадцати четырех лет и без денежных стимуляций!

– Где мораль?

– По-разному! Иногда во рту! – ухмыляется собеседник.

– И? Стоило затевать беседу о морали с осуждающим лицом! Кончай девочкам в рот и радуйся!

– Но это не должна знать жена! При таком раскладе семья только укрепляется! Это личная жизнь мужчины! А если ее убрать, появляется то, что мы хорошо знаем!

– А жене ничего нельзя, да?

– Жене – нельзя! Это придумали во времена нигилизма. Декаданс, и прочее. Яркий представитель Колотай из русских. Но если женщина хочет семьи, этого не должно быть! Разводись и ебись на здоровье! А то мы хотим и семью и ебаться. Так не бывает!

– Коллонтай – фамилия этот тетеньки. А то, что ты проповедуешь, называется мужским шовинизмом. Старо и скучно. Женский клиторальный оргазм ничем не отличается от мужского по ощущениям, а есть еще у женщины вагинальный и анальный. При этом тебе можно, ей нет! Логично!

– Мой прадедушка, врач профессор сказал мне, когда мне было семь лет: «Разрушение государства Россия началось с эмансипации женщин»! Но тогда я не знал, что это. В России сейчас должно жить миллиард человек, а живет десятая часть! Вот тебе шовинизм, госпожа феминистка!

– Ну, так и сиди в своей семье! – вскипаю я. – И держись за свою ячейку! Люби жену, расти детей, а не бегай по девкам. С себя-то не хочется начать? А то ты в рот кончаешь девушкам, а жена должна о России думать, молиться на прадедушку.

– Я по девкам не бегаю! – пафосно возражает сосед. – Я дружу с женщинами, и получаю кайф от этого! Не учи меня жить, дорогая феминистка! Всех устраивает! Да, мне можно, а тебе нельзя!!! Ты мужнина жена! Его лицо!!! – почти кричит мужчина и рывком меняет местами ноги.

Правый носок с интересом наверстывает упущенные впечатления.

– Дремучесть наше все. Прадедушке привет…, – вяло продолжаю я.

– Ты продукт эмансипированного общества, как и все женщины вокруг! Но кто сказал, что это правильно! Европа вымирает! Россия на грани! Оглянись! И почему это так тебе не нравится? Ведь ты мама в первую очередь! А прадедушка давно умер.

– Эмансипация здесь не при чем! Логика нарушена! Ты как депутаты наши, которые борются с воровством. Сам не воруй! Верно?

– Ты плохо читала Научный коммунизм. Опять ты все в одну кучу! При чем здесь депутаты? Это разные понятия! Воровство это низко. А воровство – потому что мы живем в обществе клептоманов, и их власть сегодня, все просто.

– Куча одна! Говоришь о морали – сам не дружи в рот с женщинами! Ты за честность? Сам не воруй! Ты за спорт? Сам вставай с дивана, иди в зал! И так далее. Логика элементарная! Неужели не доступно?

Мужчина ерзает в поролоновых джунглях в поисках аргументов. Находит.

– В Турции, например, сегодня калым за жену с четырьмя классами образования – сто тысяч, с десятью классами – десять тысяч, а с высшим образованием – бесплатно! Это ты не хочешь понять!

– Ценится неграмотность или молодость? И Россия еще тянет на Гондурас, но никак не на Турцию!

– Возраст одинаков, за неграмотную дают больше денег! – втолковывает сосед. – Думаешь Турки дураки? Мы все в России максималисты! Но это детский максимализм!

– Это же от бессилия. Образованная еще думать начнет, не дай бог!

– Ну, наконец-то! – выдыхает мужчина. – Дошло!

– Так думать начнет, читать, сравнивать мужа, ей станет тесно быть беременной на кухне. Измена неизбежна. Это дорога в эту сторону. Опять логика подкачала?

– Однако в Турции семьдесят пять миллионов при территории с гулькин нос. Вот и считай, что лучше!

– Это традиция, не более.

– Права! А ты легко обучаема и не глупа! – он смотрит на меня с удивлением, как на думающую пальму. – Конечно, традиции! Так, вся культура происходит от традиций! Почему в Европе при красном светофоре все стоят, а у нас…

Его речь прекращает грустная блондинка в приоткрывшейся двери углового кабинета.

– Игорь! Доктор хочет с тобой поговорить! Подойди, пожалуйста! – зовет она.

– Со мной?! – привстает с дивана сосед. – Это еще зачем?!

– Подойди, пожалуйста! – терпеливо повторяет женщина.

Мужчина неохотно поднимается, оставив в диване яму, прожитую его попой и проходит в кабинет, на ходу оправляя джемпер.

Блондинка, посторонившись, пропускает его, улыбается кому-то вглубь кабинета, и выходит в холл. Она оглядывает пространство и садится на второй здоровый диван, противоположный от промятого ее мужем.

Сапоги на «низком», юбка, трикотажная кофточка, честно докладывающая о форме лифчика и количестве складок на боках, затертая на углах сумка, стрижка «каре» из осветленных волос. Обычная «жена». Не за что зацепиться глазу. Вот и гуляет мужик, – оправдываю я бывшего соседа, – а гулять на теоретической базе вроде не так стыдно…

Блондинка вдруг встает и пересаживается ко мне, точно в мужнину яму, вынимая из щели между сиденьем и спинкой переходящий рекламный проспект «Наша клиника». Люди в белых халатах улыбаются новой пациентке. Она пахнет сладким парфюмом, каким подслащивают свою жизнь одинокие пенсионерки. Катышки на боках кофточки митингуют против безразличия хозяйки, в чем идти с мужем к врачу! Или за…

– У вас интересный муж, – начинаю я, чтобы добить оставшиеся сорок минут и из любопытства, конечно. – Мы тут с ним схлестнулись в дискуссии!

– А вы замужем? – поворачивает испуганное лицо блондинка.

– Да.

– И у вас все хорошо?

– По-разному. Но в целом, вполне. А у вас нехорошо?

– Он вам рассказал? – еще больше пугается женщина.