Ведьма Сталинграда - Джастин Сарасен Страница 2

С минуту в динамиках раздавался треск, затем возобновилась мрачная сводка новостей.

Настя никак не могла прийти в себя. Она так и смотрела на радиоприемник, мысленно разговаривая сама с собой. Подходит ли она? Как летный инструктор – наверняка. Хватит ли самолетов для подготовки новичков? Ведь немецкие бомбардировщики уничтожили целые эскадрильи, базировавшиеся в западных областях СССР. С другой стороны, если создать женские авиационные полки предложил сам товарищ Сталин, то, возможно, будут построены новые самолеты. Разрешит ли ей мать завербоваться в полк? Скорее всего нет, но эту проблему она уж как-нибудь решит. Настя отбросила сомнения и стала думать о конкретных вещах.

Ей нужна хорошая бумага. Её можно раздобыть в летной школе. Настя шла назад в свою яму, не глядя под ноги. Копая и перебрасывая землю, она взвешивала, что именно напишет Марине Расковой. К концу смены в голове у неё уже было готовое письмо.

7 декабря 1941 г.

Нью-Йорк, редакция журнала «Сенчери»

Алекс Престон терпеть не могла работать по воскресеньям, но сроки поджимали. И фотографии сталелитейных заводов ей удалось проявить лишь сегодня утром. Алекс появилась в офисе в два часа дня, её редактор Джордж Манковиц слушал по радио бейсбольный матч, развалившись на стуле. Через открытую дверь до Алекс донесся свист болельщиков и эмоциональный, звучавший нараспев голос комментатора. «“Джайентс“ против “Доджерс“», – вспомнила она, но ей было плевать, кто выиграет.

Девушка уселась за свой стол. Только она открыла портфель, чтобы вынуть папку с фотографиями, как кто-то, стоявший рядом с телетайпом, воскликнул: «Вот дерьмо!»

– Что за дерьмо? – бросила Алекс. Ее возмутила не брань, а тот факт, что ей помешали думать.

– Япошки. В эту самую секунду бомбят нашу военную базу на Гавайях, – коллега протянул ей телетайпную ленту, словно Алекс могла прочесть ее через всю комнату.

– Какого чёрта? – она вскочила и бросилась к телетайпу, чтобы увидеть сообщение своими глазами. В этот момент в дверном проеме возник Манковиц.

– Вы слышали это? – воскликнул он и махнул рукой, приглашая их в свой кабинет. По радио сообщалось:

– Передает радио «Нью-Йорк – Уор». Повторяем: Вашингтон подтвердил, что военно-морская база в Перл-Харборе на Гавайях подверглась нападению японских войск. Атака началась в 7:55 по местному времени. Удары нанесены по Перл-Харбору, а также по авиабазам Хикем, Уилер, Форд-Айленд, Эва-Филд. Согласно поступающим сообщениям, нападение продолжается.

В редакции повисла мертвая тишина. Кто-то тихо произнес: «Да, это война». «Япошки еще об этом пожалеют», – пробурчал кто-то в ответ.

Сообщение закончилось, все уже вышли из кабинета редактора, а Алекс так и стояла, вся в своих мыслях. Она чувствовала себя совершенно беспомощной. Она попросту не могла слушать новости о том, как топят американские корабли и как гибнут американские солдаты, и ничего при этом не делать.

– Джордж, отпусти меня туда. Я сделаю фоторепортаж, – наконец, проговорила она. – Я могу вылететь завтра утром. Я вернусь с потрясающими кадрами, ты же знаешь.

Редактор покачал головой.

– Ты наш лучший фотограф, подтверждение тому – твои награды, но это даже не обсуждается. Да и не допустят туда гражданских, – он вытащил пачку «Пэл Мэл» из внутреннего кармана пиджака и постучал ее открытым концом о пальцы, чтобы вытряхнуть сигарету.

– С чего ты взял?

Джордж снова порылся в кармане пиджака в поисках тонкого черного мундштука и вставил туда сигарету. Из другого кармана он вынул зажигалку, прикурил и глубоко затянулся.

– Я, конечно, не спец по вопросам национальной безопасности, – слова выходили из него вместе с сигаретным дымом, – но готов поспорить, что ВМФ не захочет, чтобы о наших реальных потерях узнал весь мир. Теперь это стратегически важная информация. Военные будут проверять каждую фотографию и выискивать попавшие в кадр оружие, звания, знаки отличий, чтобы разведка противника не сумела воспользоваться этими данными.

Алекс провела рукой по волосам, примятым шляпой.

– Разумеется, ты прав. Это начало войны. Но неужели я буду тут фотографировать заводы, пока кто-то снимает войну – да и то эти снимки нельзя никому показывать. Чушь какая-то! – девушка помрачнела и тяжело опустилась на стул.

– А как насчет поездки в Россию? – Джордж снова затянулся сигаретой, зажав мундштук в зубах на манер президента Рузвельта.

– В Россию? Это с какого перепуга? Немцы все глубже проникают в Советский Союз, припирают Сталина к стенке. Но нам-то что с того?

– Когда мы вступим войну – а это неизбежно, русские станут нашими союзниками. Мы уже посылаем им тонны снаряжения.

Алекс скривилась:

– Мы? Союзники? С коммунистами? Нарочно не придумаешь!

– И что тут такого? Это реальная возможность. Ты не хуже меня знаешь, как русские зависят от программы Рузвельта по ленд-лизу. Они лишились почти всех железнодорожных составов в результате немецкого блицкрига, и так бы и сидели без поездов, если бы Штаты не отправляли им вагоны и локомотивы. Самолеты и грузовики они от нас тоже получают. Это просто великолепная история, и к ней нужны фотографии, которых нет еще ни у кого.

– Похоже на то, но, черт подери, я не хочу ехать в Россию. Мои родители сбежали от коммунистов в 1918 году, и они бы в гробу перевернулись, узнав, что я туда вернулась.

– Как раз из-за твоих русских корней я тебя туда и отправляю. В нашей редакции ты единственная, кто говорит по-русски. Забудь ты про Перл-Харбор. Всем без исключения придется воевать с цензорами, чтобы раздобыть материал на эту тему. А ты добудешь нам сенсационные новости про Сталина и Восточный фронт. Взгляни на это как на уникальный шанс.

Алекс сделала долгий выдох в знак того, что сдается.

– Сталин. Восточный фронт. Полная фигня. И как мне туда попасть?

– На получение визы, пресс-карты и подготовку поездки уйдет несколько недель. Так что у тебя будет уйма времени, чтобы собрать вещи и хорошенько отдохнуть. Когда все будет сделано, Салли возьмет тебе билет на самолет до Хвалфьорда, это в Исландии.

– Но причем здесь Исландия?

– Оттуда отправляются охраняемые караваны судов. Так ты доберешься до Мурманска или Архангельска, а там на поезде до Москвы.

– Ты же сказал, что у них нет поездов, – слабо запротестовала Алекс.

– Я сказал, что они перестали их строить. Теперь у них есть наши поезда и как минимум одна железнодорожная ветка до Москвы. Ты справишься.

– Господи, Джордж! Да ты всё спланировал заранее.

Редактор пожал плечами.

– Так дела и делаются, – проговорил он, выпроваживая Алекс из кабинета.

Девушка обернулась на пороге.