Лилит (сборник) - Алексей Мефодиев Страница 2

– Я люблю на русском языке, – помолчав, сказала Сукурова.

«Какое странное определение», – подумал Куликов и убавил громкость.

– Вы не водите машину?

– Нет, не вожу.

– Почему?

– У меня астигматизм.

Они подъехали к ее дому, но Сукурова не торопилась выходить из машины. Сергей Александрович поймал себя на мысли, что ему и не хочется, чтобы она выходила. В сумерках мартовского вечера он наслаждался ее профилем. Впервые он осознал, что она дьявольски красива. Тогда Куликов медленно приблизился к ней и осторожно прижался губами к ее щеке. Он не был уверен в ее реакции. Как она отреагирует на это? Но Сукурова оставалась сидеть в том же положении, молча глядя перед собой. Тогда он поцеловал ее в губы. Они оказались теплыми и податливыми. Когда он оторвался от нее, их глаза встретились. В ее взгляде отразилась затаенная страсть. Тогда Куликов просунул руку ей под пальто и почувствовал, как бьется ее сердце.

– Все, Сергей Александрович. Вам пора, Вас гражданская жена ждет давно, – зашептала она горячими губами.

– Никто меня особенно не ждет, Лилия Семеновна, – забормотал он, снова ища ее губ.

– Ждет, ждет. Вам пора, – отстраняясь от него, шептала она.

Но Сергей Александрович разошелся не на шутку.

– Все, все, все, – она выскользнула из его объятий и, шепнув на прощанье «до завтра, Сергей Александрович», неторопливо пошла к своему дому.

Вот, собственно говоря, и все! Ничего особенного не произошло. Ему бы следовало так и ответить ей. Но вместо этого, Куликов с нотками флирта в голосе спросил:

– Откуда же мне знать, Лилия Семеновна, как Вы проводите свои вечера?

Во время этого непродолжительного диалога он неотрывно смотрел в ее темные глаза, которые говорили ему: «Да, Сергей Александрович, у нас с Вами теперь есть общая тайна, и это нам обоим очень нравится».

– Уж не знаю, Сергей Александрович, откуда Вам знать, но я думаю, что с начальственного кресла виднее, – с расстановкой произнесла Сукурова. Потом она оглянулась, посмотрела сквозь стеклянную стену на сотрудников отдела, как будто проверяя, не слышит ли ее случайно кто-нибудь, и тихо добавила:

– Вам понравилось со мной вчера?

«Что за чушь она несет? Что понравилось? Мы же только-то и поцеловались пару раз? Какой-то нелепый разговор», – вертелось в сознании у Куликова.

– Понравилось, – тем не менее, произнес он осипшим от волнения голосом и потом выпалил:

– Кстати, что Вы сегодня делаете вечером?

– Сегодня вечером? – протянула Сукурова интригующе. – А зачем Вам это знать, Сергей Александрович?

– Да так, думал пригласить Вас поужинать куда-нибудь, – и Куликов подмигнул ей лукаво.

– Вы желаете пригласить свою подчиненную на ужин? Не кажется ли Вам такое поведение немного странным, даже, я бы сказала, предосудительным? К чему Вы меня, беззащитную женщину, склоняете? – вызывающе глядя на него своими распутными глазами, тихим голосом сказала Сукурова.

«Вон она куда клонит! – забеспокоился Куликов. – Черт его знает, что от нее можно ожидать. Я же ее совсем не знаю. Ах, не надо бы этих связей на работе, не надо! Еще пойдет в службу кадров и заявит, что ее начальник к сожительству склоняет? Но и в грязь лицом ударить нельзя. А то потом веревки вить из меня будет».

– Да нет, я ничего, собственно говоря. Даже не знаю, что Вы, Лилия Семеновна, подумали. Я полагал, что мы просто не успели вчера закончить обсуждение одного рабочего вопроса, – приняв официальный тон и насупившись, сказал Куликов.

«Ну и хорошо, что все само собой закончилось. И слава богу. Гора с плеч. И не надо теперь самому затевать неприятный разговор», – подумал он и шумно выдохнул.

– Аааа, рабочего вопроса. Вот что Вы имеете в виду, Сергей Александрович. Но это же совсем другое дело. Я думаю, это можно будет осуществить на следующей неделе. Я смогу выкроить вечер для такого мужчины, – опять вернула в прежнее игривое русло разговор Сукурова. Темные глаза ее призывно загорелись теплым светом.

Мысль о ее доступности вновь пробудила сладкое томление в его груди. Куликов вспомнил, как долго ворочался этой ночью, думая о глазах, губах и груди этой необычной женщины. О ее профиле в синих морозных мартовских сумерках.

– Только на следующей неделе?

– Боюсь, раньше не получится, – с волнением сказала Сукурова.

– Что ж, будет трудно, но я дождусь. А в какой день? – приобретая былую уверенность, быстро осведомился Куликов. Он, вообще, все в жизни делал быстро, из-за чего порой совершал недальновидные поступки.

Сукурова задумалась. Она, напротив, как опытный охотник, уверенный в безупречности своих силков, казалось, никуда и никогда не спешила.

– Я думаю, у меня получится в среду. Игорь как раз поедет к своей маме, – сказала она, когда Куликов уже начал терять терпение.

Сергей Александрович Куликов часто ловил себя на мысли, что если бы его попросили описать ее лицо, то он бы толком не смог этого сделать. Он рассказал бы, какого она роста, описал бы ее фигуру и прическу. Но вот само лицо ее, за исключением, пожалуй, губ, всегда удивительным образом ускользало из его цепкой памяти. А между тем, она уже давно заполнила собою всю его жизнь без остатка.

Вообще-то, любая человеческая жизнь всегда представлялась Сергею Александровичу в виде сосуда, который каждый заполняет по своему усмотрению.

Многие не знают толком, как лучше распорядиться ею. Так, одни заполняют ее пьяными кутежами и наркотиками, другие – азартными играми, а есть и такие, которые, не понимая, чего хотят от жизни, хватаются то за одно, то за другое, так и не достигая никаких результатов. Встречаются, разумеется, люди, которые и рады бы наполнить свою жизнь чем-то интересным и значительным, но не имеют таких возможностей. У кого здоровье слабовато, у кого родители не вышли, кому-то просто хронически не везет, да мало ли чего плохого в жизни случается!

У Сергея же Александровича с юности все было педантично разложено по полочкам. Всему-то он придавал соответствующую степень важности. Такой ранжир здорово упрощал ему жизнь, позволяя с чем-то, входящим в его жизнь, быстро соглашаться, а что-то отметать без лишних раздумий и сожалений.

На первом месте у него была карьера. Сергей Александрович был очень честолюбив и намеревался достигнуть на этом поприще больших высот. Он полагал, что если его карьера будет складываться благополучно, то все остальное – деньги, достойное место в обществе, семья, дети – приложится само собой. Рядом с карьерой в сосуде жизни разместилось здоровье, которому он всегда уделял большое внимание. Он никогда не курил, не пробовал наркотиков и не злоупотреблял спиртным, считая все это проявлениями слабости человеческой натуры. Далее шли различные хобби, увлечения и развлечения, куда он также относил свои отношения с противоположным полом, и на которые он всегда смотрел как на забавные и необременительные приключения. Куликов пользовался успехом у слабого пола. Сам же при этом он никогда сильно никем не увлекался и в глубине своей души на женщин смотрел свысока.