Хюгге, или Уютное счастье по-датски. Как я целый год баловала себя "улитками", ужинала при свечах и читала на подоконнике - Расселл Хелен Страница 2

– Такую партию нельзя упускать, – сказала мне мама. – У него есть кокотницы, и он знает, что с ними делать! Это большая редкость!

Мы поженились через три года. Он покорил мое сердце тем, что часто старался развеселить меня, ел мою стряпню и не жаловался, когда я прочесывала его дом в поисках сладостей. Но вместе с тем муж вызывал во мне ужасное раздражение. Практически каждый день он что-то терял – то ключи, то бумажник, то телефон, а иногда все сразу, при этом был органически неспособен приходить вовремя и обладал кошмарной привычкой, которая могла вывести из себя любого: по полчаса сидел в туалете! («Ты что, ремонт там затеял?!» – возмущалась я.)

Тем не менее нам было хорошо вместе. Мы сумели наладить совместную жизнь, и, несмотря на постоянное посещение докторов, вечные переживания по этому поводу и финансовые проблемы в конце месяца (потому что в начале месяца кто-то слишком много тратил!), мы любили друг друга.

Я мечтала, что когда-нибудь мы переедем жить за город, будем работать, встречаться с друзьями, ездить в отпуск, а потом выйдем на пенсию. И представляла себя британской Джессикой Флетчер [3], героиней телесериала «Она написала убийство»: буду сочинять детективы и раскрывать загадочные преступления, а потом пить чай, наслаждаясь счастливой развязкой. В общем, в моих фантазиях пенсия рисовалась как очень приятное времяпрепровождение. Но когда я поделилась своими мечтами с мужем, они его не впечатлили.

– И это все? – сказал он. – Так все живут!

– Ты меня не слушаешь! – возмутилась я. – Ты что, не слышал про Джессику Флетчер?

И тут муж неожиданно объявил, что ему на самом деле хотелось бы когда-нибудь поселиться за границей.

– За границей? – я отказывалась верить собственным ушам. – Ты имеешь в виду «не в этой стране»?

– Именно!

– О!

Не могу о себе сказать, что не люблю приключений. В юности моя жизнь была весьма бурной. Однако теперь мне хотелось стабильности, и, когда передо мной маячила перспектива чего-то необычного, я всегда стремилась быстрее вернуться в зону комфорта. Меня даже напрягал выбор нового блюда из привычного меню. Но, как оказалось, мужу нужно было нечто большее, и это меня пугало. Я начала тревожиться, что не смогу соответствовать его ожиданиям. Так он заронил в душу зерно сомнения.

Однажды, в дождливый вечер, муж сказал, что подумывает о переходе на новую работу. В другой стране.

– Что?! Когда ты подал документы? – всполошилась я.

– Сегодня утром, – ответил муж и показал мне полученное днем электронное письмо, в котором некто спрашивал, интересует ли его переезд… в Данию. В страну пирожных, бекона, независимых героинь женских романов – и любимой детской игрушки моего мужа. Собственно говоря, именно изготовители маленьких пластиковых деталей и нуждались в услугах моего мужа.

– LEGO?! – мой разум сопротивлялся в это поверить. – Ты хочешь, чтобы мы переехали в Данию и ты мог работать в их компании?!

Это что, розыгрыш? Или мы перенеслись в комедию с Томом Хэнксом, в которой у взрослых сбываются мечты детства? И что будет дальше? “Sylvanian Families” [4] провозгласит меня королевой леса, а “My Little Pony” [5] примчится с приглашением стать правительницей конного царства? Что, черт возьми, происходит?

Муж покачал головой и сказал, что сам ничего не знал до сегодняшнего дня. Неожиданное предложение поступило от агента по трудоустройству, к которому он когда-то обратился. И хотя это не то, к чему мой муж столь страстно стремился, но, раз уж так получилось, может, стоит его обсудить?

– Ну, пожалуйста? – взмолился он. – Ради меня? Я бы сделал это ради тебя! И в следующий раз мы переедем ради твоей работы, обещаю!

Подобные обещания не казались мне справедливым обменом: муж прекрасно знал, какова моя мечта – осесть в милом маленьком городке рядом с трассой М25 и постепенно превращаться в Джессику Флетчер. Дания никогда не входила в мои планы.

Однако мужа это предложение, похоже, всерьез зацепило. Всю следующую неделю мы говорили только об этом. И чем больше мы обсуждали вероятный переезд, тем глубже я начинала понимать, как много значит для него эта возможность. Если не поддержу его всего через год после свадьбы, что ждет наш брак? Неужели я могу стать причиной решения, о котором мы впоследствии будем оба сожалеть? Разве я хочу обидеть своего мужа? Я же его люблю! И дала согласие подумать.

В следующие выходные мы отправились в Данию, где посетили «Леголенд» [6]. Нас страшно забавляло, как медленно там передвигаются машины. Мы ворчали по поводу цены на обычный сэндвич. Однако имелись и плюсы: в парке была идеальная чистота, датские пирожные выше всяких похвал, а местность выглядела очень живописно, хотя и не так колоритно, как норвежские фьорды.

Бросалось в глаза, насколько датчане не похожи на нас. Они казались спокойными, двигались гораздо медленнее, не скупились на время, чтобы остановиться и просто полюбоваться окрестностями или насладиться свежим воздухом.

Мы вернулись домой и привычно погрузились в повседневную суету. Вопреки моим стараниям, мысль о переезде не выходила у меня из головы. Возможность кардинально изменить свой образ жизни не давала мне покоя, хотя совсем недавно я была готова лишь стоически смириться с грядущими переменами. Проект «Джессика Флетчер» сам собой перекочевал на задний план, и я уже начала сомневаться, продержусь ли в том же темпе еще лет тридцать.

От моего желания провести половину жизни в ожидании пенсии (даже самой восхитительной) попахивает средневековой затхлостью. В конце концов, я же не крепостная, которая обязана трудиться в поле, пока не рухну от изнеможения. На дворе XXI век. Моя жизнь должна быть прекрасной, приятной, даже простой, и сам факт, что в возрасте тридцати трех лет я начала мечтать о пенсии, явно свидетельствовал о необходимости что-то изменить в привычном укладе.

Я не могла припомнить, когда в последний раз расслаблялась – по воле организма, без алкоголя и прописанных врачом лекарств. Я думала: «Если мы переедем в Данию, то сможем избавиться от бремени постоянного стресса… Будем жить у моря. Сможем каждый день гулять с собакой по пляжу. Нам не придется больше ездить в метро. Просто потому что там, куда мы переедем, его не будет».