Душа - Татьяна Брукс Страница 2

Один из Вершителей Совета Великой Гармонии мог предстать в обличье мужчины или женщины, но всегда был старым. Лицо и тело его покрывали глубокие морщины. Волосы могли быть седыми или даже совершенно белыми. Иногда это была красивая стрижка или укладка, иногда на голове у Вершителя был совершенный беспорядок, как будто хулиган-ветер невидимой пятернёй растрепал волосы по своему усмотрению. Но в сочетании с ясными и живыми зелеными глазами «он» или «она» выглядели невероятно привлекательно. Одежды всегда были яркими, иногда самых неожиданных цветов и комбинаций. Например, синего и зеленого. Или зеленого и красного, жёлтого и голубого… Люди считают сочетания этих цветов негармоничными, некрасивыми. А зря. Что может быть прекраснее жёлтого солнца или зеленого дерева на фоне голубого неба? Или возьмите хотя бы розу. Зеленые стебель и листья и красный или розовый цветок. Красиво? Не спорьте, красиво!

Богатые, часто очень старинные, ювелирные изделия украшали шею и пальцы этого члена Совета. Но самое поразительное, от «него» или «неё» всегда исходили тепло и небывалая энергия, как от солнца.

Сегодня перед Душой стояла женщина в небесно-голубом платье времен Людовика Красивого. Золотая подвеска с жёлтыми цитринами украшала её тонкую морщинистую шею. Пальцы рук унизаны перстнями. На голове тиара с голубыми сапфирами, белыми бриллиантами и такими же пронзительно желтыми камнями, какие были в кольцах и в колье.

Двигалась старуха на удивление легко и быстро. Эмоционально и волнующе. Она улыбалась. И улыбка ее была сияющей, что, казалось, не вязалось с почтенным возрастом, немного озорной.

Второй участник Совета всегда представал в обличье женщины. Неизменно. Сегодня она была прямой противоположностью зеленоглазой кокетке. Молодая. Прекрасные черты её лица были настолько правильными и безупречными, что казалось невероятным, будто такое возможно. Темные, почти чёрные волосы идеально уложены в строгую прическу, из которой не выбивался ни один волосок. Пронзительно голубые, но совершенно холодные глаза.

От нее самой исходил холод. Холод и покой. Двигалась она, несмотря на то, что была молода, медленно и томно. Ни одного лишнего движения. Иногда надолго замирала в самой невероятной позе и подолгу, не отводя взгляда, смотрела в одну точку. Одета всегда в простое, безукоризненно сидящее на её совершенной фигуре черное платье. И никаких украшений. Она тоже улыбалась. Но улыбка её была грустной, как будто вымученной.

Душа никак не могла понять, почему Вершители выглядят именно так, а не иначе. Она всегда хотела, чтобы они выглядели по-другому потому, что она знала, кто они.

— Мы пригласили тебя, — молодая женщина начала говорить медленно, с придыханием, — для того, чтобы дать тебе шанс перейти в новое человеческое тело.

— Но я всё ещё с Викторией… — растерялась Душа, — у неё же еще есть время…

— Виктория будет теперь в моем распоряжении, — остановила свой гордый взгляд на чем-то далеком и невидимом красавица в черном.

— По её телу гоняет кровь машина, поэтому она все еще дышит. Но ты уже ничего не можешь сделать для нее, — улыбнувшись, вступила в разговор старая женщина, и камни на её тиаре радостно засверкали. — Ты же знаешь, что можешь отказаться, но совершенно неизвестно, сколько веков тебе придется ждать, пока выпадет возможность опять попасть на Землю. Прожив две человеческие судьбы, ты не продвинулась ни на йоту. Но ты старалась, и мы решили дать тебе ещё один шанс. Если сумеешь провести ребенка через все жизненные трудности и научить прислушиваться к себе, возможно, поднимешься даже на две ступени.

— Но…

— Это будет сложная Судьба, — женщина в черном c трудом оторвала взгляд от какой-то ей одной понятной цели, — очень сложная. И если ты не справишься… Тебе будет помогать Ангел Y. Он будет охранять её… насколько это будет возможно.

«У-у-у, опять женская судьба», — расстроилась Душа.

Две последние женские жизни действительно не увенчались ни малейшим успехом. Ей хотелось прожить мужскую судьбу. Правда, мужчины тоже хороши, редко прислушиваются к душе, больше полагаясь на разум. Но это часто помогает им делать правильный выбор. Хотя…

— Это девочка. Родители назовут её Надежда.

«Красивое имя, — Душа опустила голову и улыбнулась, — может, и правда стоит согласиться? Но если судьба будет очень сложной, смогу ли я? Сумею ли? — засомневалась она. — Ведь у меня же не получилось… А если я откажусь, то сколько лет мне придется ждать следующего воплощения? Сто? Тысячу? Десять тысяч?»

— Она будет привлекательной и неглупой, — женщина в голубом платье подошла к Душе поближе, коснулась её рукой, отчего Душе стало жарко. — Но мы должны напомнить тебе, что как только ты войдешь в её тело, то забудешь все предыдущие судьбы и вспомнишь о них только тогда, когда вернешься в Мир Гармонии и Покоя.

— Когда я должна принять решение?

— Через семь минут.

— О боже! Так скоро! Но Виктория к этому времени еще должна быть живой. Вы мне разрешите с ней проститься, может, она…

— Нет, — вздёрнула подбородок любительница черного, — Виктория уже в моей власти.

— Но тогда… ох, я боюсь…

— Да, еще, — потеплел взгляд голубых глаз, — девочка будет наделена даром.

— Каким даром?

— Узнаешь. Ты должна будешь помочь ей научиться жить с этим. Ну и, кроме того, в твои обязанности входит научить её разум и тело прислушиваться к себе. Это большая ответственность.

«Должна… обязанности… ответственность…»

— У тебя есть право выбора: ты можешь принять предложение или отказаться от него.

— А если я откажусь, что будет с ребёнком?

Зеленые глаза вдруг сверкнули недобрым светом.

— Если ты откажешься, то девочка родится мертвой или умственно неполноценной: у нас нет времени предлагать эту судьбу другой Душе.

— Если согласишься и не справишься, — вклинилась строгая красавица в черном, которая стояла чуть в стороне и всё это время была возбуждена и нетерпелива, — то срок для нового перевоплощения будет максимальным — десять тысяч лет.

— Десять тысяч лет?!

Душе очень хотелось отказаться или попросить совета, что и как нужно делать, чтобы избежать очередного провала, но не решилась. Она стояла, растерявшись, низко опустив голову, и не знала, что сказать: «да» или «нет». Ей было страшно. Она боялась, что не справится, и тогда десять тысяч лет покоя! Десять тысяч лет! Её голубовато-розоватые краски блекли. Время было на исходе.

— Торопись, у тебя для принятия решения осталась только одна минута, — прошептала, как будто прошелестела осенняя жухлая листва, старуха в голубом. Красавица в черном скупо улыбнулась. Лёгкие полупрозрачные ноздри затрепетали от возбуждения.