Верь в меня - Олег Рой Страница 2

– Ты сегодня и так потрудился на славу, мой барашек. Подумай лучше о серьезных вещах. Например, о твоей главной рукописи. Она скучает без твоего внимания. Нельзя же столько времени отдавать твоему бесшабашному скандинаву! – Марго покачала головой, фыркнула не то досадливо, не то смешливо и продолжила уже на пороге ванной комнаты: – Ты молодец! Не могу удержаться, чтобы который раз не поздравить тебя с успехом. Маховик раскручен. Правда, и работать тебе придется в два раза быстрее. А пока отдыхай. Набирайся сил!

Последнюю фразу она сдобрила красноречивой ухмылкой и скрылась за дверью ванной. Денис снова откинулся на подушки.

«Разбаловала она меня, – лениво подумал он под шуршание душа. – Утром бы не забыть постирать постельное белье… Скотина я все же…»

Да, скотина, но, черт возьми, как хорошо! Хорошо быть разбалованным такой женщиной, как Маргарита. Она никогда не оставалась у него на ночь. Даже если финал их любовной битвы приходился на последние часы ночи – любовница никогда не соглашалась на его джентльменские уговоры оставить ее у себя ночевать. Усмехаясь краешком губ, спешила в душ, быстро одевалась и исчезала, только он ее и видел. Как-то раз Денис попытался проявить твердость, на что Маргарита ответила: «Не провожай, сейчас самая охота!» – и он тогда так и не понял – шутит она или серьезна. Впрочем, ответ на этот вопрос Денис нашел быстро – когда однажды Марго достала любимую мини-плеточку о тринадцати хвостах – с золотой рукояткой и пластиковыми шариками на кончике каждого хвоста, – он понял: нет, не шутит. От извращенности Маргариты веяло чем-то откровенно ведьмовским.

* * *

Она никогда не оставляла в квартире Дениса предательских мелочей – тюбик помады, расческу или резинку для волос. Из-за подобной безделицы однажды спалился его сокурсник и лучший друг Михаил – любовница засунула под подушку свои лиловые трусики-стринги. Этот предмет интимного гардероба был обнаружен супругой Михаила Ольгой. За находкой последовал грандиозный скандал, который привел бы к разводу, если бы друзья Михаила до конца отдались бы на волю разбушевавшихся чувств. Ольга сочла за благо закрыть глаза на этот промах мужа, а сам Михаил поклялся себе впредь быть более осмотрительным и не водить рассеянных подружек домой. Ибо чревато.

Забавно, но после Маргариты даже не оставалось шлейфа ее духов. Денис никогда не мог уловить, какой у нее был запах – ни цветочный, ни цитрусовый, ни пряный. Неясный, но манящий, кружащий голову. «Чем пахнут твои духи?!» – однажды не выдержал он. «Это не духи, это флюиды! – расхохоталась она. – Для привлечения таких похотливых маленьких барашков, как ты… ну, не дуйся!»

Она никогда не ныла, как те, что изнывают от отсутствия мужского внимания и любви: «А ты меня лю-убишь? А когда ты приде-о-ошь?!» – и никогда ничего не просила – ни поездок, ни подарков, ни цветов. Напротив, любила дарить сама, чаще всего нужные и добротные вещи – крошечный диктофон, ежедневник, электрическую зубную щетку последней модели для выездов на многодневные семинары. Компактную, но вместительную сумку-планшет, для тех же выездных мероприятий. И всегда отмахивалась на его возражения: «Не забивай свою гениальную голову. Мне все это ничего не стоит. Думай над текстом!»

Иногда Денис чувствовал себя ущербным, маленьким и ничтожным – подростком, попавшим в мир взрослых. У Маргариты всегда все было схвачено. Она знала нужных людей, нужные места, у нее никогда не возникало проблем. Казалось, если перед ней маячила какая-либо цель, Марго просто протягивала руку и брала нужное, словно спелый плод.

С одной стороны, глядя на эту силу, вера Дениса в себя и собственную самодостаточность таяла, подобно снежному кому на весеннем солнышке. С другой же – чего при таком раскладе он мог еще желать? О чем ему под такой опекой переживать? Ухожен, сыт, семья в полном порядке. Гуляй, как говорят, не хочу.

Когда Денис оставался у Маргариты… о, это была сказка.

К примеру, фантастический секс, о существовании которого он знал только по фильмам «для взрослых» (сначала он называл их так, а потом стал именовать «фильмами для извращенцев»). Когда Денис впервые переступил порог квартиры Марго и стал осматриваться, взгляд его пал на стенд, оббитый темной, с коричнево-шоколадным отливом, кожей. Стенд был увешан ошейниками, плетками разных видов и предметами, напоминающими мухобойку, которые, как узнал Денис, прогуглив, называются «флоггер». Денис не стал простодушно интересоваться, любит ли Марго собак, он вовсе не был наивным и понял, что девушка увлекается садомазо-развлечениями. Она же, проследив за направлением его взгляда, подмигнула:

– Что, заинтересовался?

– Не знаю… – пожал плечами Денис. – Пожалуй, да. С познавательной точки зрения, конечно.

– Хорошо, потом покажу тебе кое-что, – снисходительно пообещала она. – Но тебе это вряд ли нужно, и углубляться мы в эту тему не будем, не твое это. Конечно, прежде чем властвовать и приказывать, надо научиться повиноваться самому. Ты удивишься, узнав, сколько «сильных мира сего» на досуге сдаются на милость слабых женских рук с кнутом или стеком. Но пока путь радостей кнута не для тебя.

Но потом они все-таки углубились, и Маргарита показала Денису, каким сладким может быть повиновение. Он и не подозревал, насколько это возбуждает, но она вела себя как воспитательница в детском саду – не запрещала, однако мягко уводила в сторону, чтобы переключить его внимание:

– Мужчина должен использовать свои сильные стороны, а на этом фронте ты быстро выдохнешься и пойдешь ко дну, у тебя начнется депрессия. Я бы хотела видеть тебя успешным писателем, а не игрушкой для доминирующих дамочек вроде меня – ты очень мягкий и ведомый, уж извини, солнышко. Слушайся меня, кто тебе еще правду скажет, кроме друга… Ты мастер слова, писатель, властитель дум – не думай, что я льщу или шучу, ты ведь и сам чувствуешь, где твое, а где – нет. Нельзя питаться одним острым перцем, так и ножки протянуть недолго.

От этих разговоров Вишняков быстро распалялся, но столь же быстро и прогорал, и она безжалостно пригвождала: «Говорила я тебе? Каждый должен заниматься своим делом!»

Утром его ожидал кофе в постель, выключенные телефоны и включенный макбук под нос: «Давай, стучи по клавишам, трудяга. Стучи быстро. Закончишь с этой мелочью, будешь писать о главном…» Потом следовал ненавязчиво подсунутый под тот же нос ланч, который поглощался писателем без перерыва, по ходу работы. Часа в четыре Денис устало отодвигался от компьютера, выбираясь из придуманного им мира Олафа-варвара.

– Добро пожаловать в реальность, – улыбаясь, говорила Маргарита, и он вспоминал, что голоден. Затем следовал новый нырок в псевдоскандинавский эпос, а выныривал Денис вновь в объятия Маргариты…

Она подзаряжала его энергией, как неистощимый аккумулятор. Когда Денис думал, что полностью опустошен, к нему приходило второе дыхание, а затем третье, четвертое… Как говорится, «что тут думать, трясти надо!». Он тряс, и плоды падали в его подставленные ладони.

…Хлопнула входная дверь, и на секунду Денис понял, что зверски проголодался, но встать уже не было сил. «Жизнь все-таки прекрасная штука, черт подери!» – успел подумать он, погружаясь в бездонную тьму.