Терпкий аромат полыни - Риз Боуэн Страница 20

— То есть он был вам ровня? Хорошая семья и все такое? Ваша мама небось его привечала.

Эмили засмеялась, вспомнив.

— Да, безусловно. Я была в него влюблена и, кажется, тоже ему нравилась, хотя была намного моложе. Но ничего не произошло. Его призвали, а вскоре после этого нам сообщили, что он убит при наступлении. Я тогда только-только начала смиряться со смертью Фредди, и это оказалось последней каплей. После смерти Себастьяна я решила, что никогда не буду ни в кого влюбляться, чтобы никого не потерять. — Она посмотрела в окно. Из гавани выходила лодка под красными парусами. В закатном свете те казались кровавыми. Они помолчали, а потом Эмили сказала:

— После этого мне казалось, что смысла нет ни в чем. — Она вздохнула. — Я хотела найти дело, чтобы приносить пользу, но мама очень боялась меня потерять и не отпускала от себя.

— Они смирились с вашей работой в поле?

— Разумеется, нет. Они пытались меня забрать. Это было ужасно, Робби. Кошмарная сцена на глазах у всех. Отец сказал, что если я его ослушаюсь, то могу больше вообще не приезжать домой.

— Боже мой. Это действительно жутко! Но я думаю, что он сказал это в сердцах. Он не имел этого в виду на самом деле.

— Не знаю. Может быть. Он в последнее время много злился. Сейчас мне кажется, что я вовсе не хочу возвращаться. Не желаю, чтобы за меня решали другие люди.

— То есть мужу вы подчиняться тоже не собираетесь? — весело спросил он.

— Конечно же нет!

Они замолчали, поняв, куда может привести этот разговор и какие у него могут быть последствия.

— А что за картина идет в кино? — спросила она.

— Мы можем выбирать: «Тарзан — приемыш обезьян» — в «Гамоне» или «Саломея» — в «Регале».

— Наверное, лучше «Тарзан». «Саломея» будет, пожалуй, слишком. Не хочу видеть, как Иоанну Крестителю отрубают голову.

— Точно, — согласился он, — хотя я бы взглянул на танец «семи покрывал».

Она посмотрела ему в глаза.

— Тогда тем более «Тарзан».

Он рассмеялся.

Молодые люди прикончили все, что было у них на тарелках, и заказали еще пудинг с джемом и заварным кремом. Страшно объевшись, они вышли из кафе, держась за руки. Наступили розовые сумерки. Рядом с ними сновали ласточки, над головой отчаянно кричали чайки, а в заливе тоскливо гудел буксир. Эмили довольно вздохнула и подумала, что должна запомнить каждое мгновение этого вечера.

Они купили билеты в кино, и Робби повел ее на балкон, в задний ряд.

— Вынужден признаться в своих дурных намерениях, — прошептал он. — Мне все равно, какую картину показывают. Я хотел обнять вас в темноте и поцеловать, пока никто не видит. Вы же не против?

— Конечно нет, — улыбнулась она. — Кто знает, когда нам снова выпадет такой шанс.

Погасили свет. Заиграл орган. Показали рекламу, несколько мультфильмов и новостной выпуск. Мультфильмы они не заметили, но когда пошли новости, музыка изменилась, став мрачной и воинственной. Они посмотрели на экран и увидели слова: «Немецкое наступление при Марне». «Немецкие войска под командованием Людендорфа начали новое наступление».

— Хорошо, что я возвращаюсь, — сказал Робби. — Я нужен. Там недостаточно аэропланов и пилотов.

— Я думала, мы уже выигрываем. Что победа близка.

— Я полагаю, это их последняя отчаянная попытка оттянуть неизбежное. Причинить как можно больше вреда, прежде чем сдаться. Они должны понимать, что дела у них плохи.

— Шшш! Тихо! — обрушились на них спереди.

Робби посмотрел на Эмили, и оба улыбнулись. Он снова ее обнял, и она пристроила голову ему на плечо. Это было чудесно, хотя чешуйки эполета кололи ей щеку. Она глянула на него, и он ее тут же поцеловал.

— Очень глупый фильм, правда? — спросил он, когда они в обнимку шли домой. — Скакать по джунглям и кричать: «Я — Тарзан, ты — Джейн»?

— Зато он очень хорош в набедренной повязке, — заметила Эмили.

— Я и не думал, что вы смотрите на других мужчин. — Он чуть-чуть сжал ей плечо.

— Вы еще много обо мне не знаете. Может быть, я вовсе не хорошая приличная девушка. У меня есть темные тайные мысли. Возможно, у меня ужасный нрав. Мы так мало друг о друге знаем, Робби. Мы видели друг друга только с лучшей стороны.

— Неважно, — ответил он, — я знаю, что вы как раз мне подходите. Я это понял в тот момент, когда увидел, как вы подглядываете в дверь нашей палаты.

Они дошли до пансиона.

— Надо прощаться. Лучше я не буду вас целовать. Старуха наверняка подглядывает в щелочку в занавесках. Но я за вами зайду утром, после завтрака, хорошо? И мы проведем вместе весь день.

— А что мы будем делать? Вы что-то придумали? Пикник?

— Лучше, — ответил он, — один из докторов в госпитале — отличный парень. У него есть лодка, и он предложил покатать нас. Я до этого бывал только на огромном военном корабле, так что это должно быть интересно. — Он посмотрел на нее. — Вы же не против?

— Я не знаю, вдруг у меня морская болезнь, — засомневалась Эмили. — Я никогда не пробовала.

— Но мы не пойдем в море. Просто проедемся по реке.

— Тогда это прекрасная мысль.

— Увидимся утром, милая. Сладких снов.

Он осторожно поцеловал ее в щеку, открыл перед ней дверь и послал воздушный поцелуй. Эмили стояла в холле, улыбаясь.

Утром Эмили спустилась вниз на запах жарящегося бекона.

— Святые небеса! — воскликнула она, когда хозяйка принесла ей тарелку с беконом, яйцами и гренками. — Где вы умудрились его найти?

— У моего племянника ферма, — улыбнулась пожилая леди. — Иногда ему удается сберечь немного от правительства. А моя сестра держит кур.

Девушка с удовольствием поела. Сразу после завтрака пришел Робби.

— Неужели беконом пахнет?

— Да. Бекон, яйца и гренки. Восхитительно!

— А мне досталась только каша с комками. Вы готовы? Погода для прогулки чудесная.

Эмили с этим согласилась. Может быть, погода была даже слишком чудесная. Ни облачка. А в Девоне у погоды семь пятниц на неделе.

— Давайте надеяться, что она такой и останется, — сказала она. — Может быть, мне взять макинтош на всякий случай?

— Мне сказали, что на лодке есть каюта. Давайте рискнем? — Он снова взял ее за руку. На этот раз это движение показалось более естественным.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

Они добрались до гавани и увидели, что им машет высокий седой человек. Робби помахал ему в ответ. Человек подошел ближе.

— Я подвел лодку к ступеням. Она готова.