Адриан Моул и оружие массового поражения - Сью Таунсенд Страница 21

Найджел язвительно заметил:

– У Моули вообще глаза на мокром месте. Читая «Больницу для животных», он непрерывно рыдал, особенно бурно из-за дохлого хомяка.

Я проводил мистера Дока к его столику и поболтал с учителями.

Мистер Джонс сказал, что не помнит меня. Я объяснил, что в те дни, когда у нас была физкультура, я обычно болел.

– Не ты один, – махнул он рукой.

– А еще моя собака поймала мяч и сбежала с ним за пять минут до конца футбольного финала между школами Лестершира и Бедфордшира, – продолжил я.

– Ах да, теперь припоминаю! – воскликнул мистер Джонс. – Однажды ты принес записку якобы от матери: «Адриан подцепил диарею через дырки в башмаках».

О, как смеялись престарелые педагоги!

– А «диарею» он хотя бы правильно написал? – поинтересовался мистер Док.

– Откуда мне знать? Я преподаю физкультуру, – пожал плечами мистер Джонс.

К 9.30 вечера народ начал понемногу прибывать, сэндвичи на буфетной стойке успели слегка обветриться, а под песенку Бой Джорджа «Ты правда хочешь меня обидеть?» уже отплясывало с десяток человек.

Найджел находился в центре внимания. Его осаждали сочувствующие женщины, предлагали прибраться в его флигеле, постирать и погладить.

С автостоянки донесся автомобильный гудок, и Умник Хендерсон заорал, перекрывая музыку:

– Пошли смотреть на новый микроавтобус!

За рулем белого микроавтобуса сидел Барри.

Кент с бритой башкой и в кожанке, увешанной тяжеленными серебряными цепями. Из салона выглянул двухметровый детина и пробасил:

– Просьба держаться подальше от мистера Кента. Они не любят, когда их трогают. И никаких фото. Они не любят огласки.

Вызвали Роджера Терпиша, после чего состоялась короткая неуклюжая церемония, во время которой Барри Кент передал директору школы ключи и техпаспорт.

А затем оба деятеля разразились невероятно лицемерными речами.

Барри Кент провозгласил, что годы, проведенные в школе имени Нейла Армстронга, были самыми счастливыми в его жизни.

А Терпиш заявил, что Барри Кент «по всем меркам был непростым, но блестящим молодым человеком, прославившим нашу школу». После чего Терпиш сел за руль микроавтобуса и завел двигатель.

Умник Хендерсон просунул свою огромную башку в окно со стороны водителя и осведомился:

– Мистер Терпиш, а вы сдали экзамен на вождение микроавтобуса?

Тот признался, что нет, и убрал ногу с педали.

Пандора сообщила мне по мобильнику, что она на развязке № 21 и скоро будет.

– Пожрать что-нибудь осталось? – спросила она. – Я умираю с голоду.

Я ответил, что местные закуски приказали долго жить, и предложил вместе поужинать, после того как она исполнит свой общественный долг. Неопределенно хмыкнув, Пандора отключилась.

На спортплощадке под навесом для велосипедов курили Уэйн Вонг, Парвез и Виктория Луиза. Я присоединился к ним, и мы от души посмеялись над короткими штанами Умника Хендерсона, бородой и усами мисс Фоссингтон-Гор и жалкой дискотекой Крейга Томаса.

Серебристый «сааб» Пандоры влетел на автостоянку, швыряясь гравием. Я поспешил открыть дверцу. Пандора не сразу вышла из машины – сначала причесалась и подкрасила губы.

Я заметил, что у нее усталый вид.

– Вот спасибо на добром слове, – буркнула она.

Выбравшись из машины, Пандора прямиком направилась к курильщикам.

– Надо курнуть перед встречей со старухой Фоссингтон-Гор, – объявила она.

Пробегавший мимо Умник Хендерсон посоветовал управиться с чествованием мисс Фоссингтон-Гор как можно быстрее, потому что сторож намерен выгнать всех к 11 часам.

– Да без проблем, – отозвалась Пандора.

Она затушила сигарету «Бенсонс и Хеджес» о велосипедную стойку, и мы направились в зал.

«Сексотерапия» выгнала народ на танцпол. Когда в зал вошла Пандора, поднялся возбужденный ропот, Роджер Терпиш даже прекратил лебезить перед Барри Кентом и выскочил вперед, дабы официально приветствовать Пандору.

Умник Хендерсон подбежал к мобильной дискотеке и велел Крейгу Томасу вырубить Марвина Гея. Затем повернулся к публике и звякнул вилкой о край бокала. Воцарилась тишина.

Умник вывел на сцену Пандору, Роджера Терпиша и мисс Фоссингтон-Гор. Там, на пластиковом столе, лежала большая коробка в подарочной упаковке.

Все захлопали, кое-кто засвистел, а Барри Кент залихватски крикнул, будто ковбой на родео, усмиряющий необъезженную конягу.

Роджер Терпиш принялся расхваливать Пандору: и говорит-то она свободно на пяти языках, в том числе на русском и китайском (будто мы этого не знали!), и Оксфорд окончила с отличием по двум специальностям, избиралась в нашем округе в парламент от лейбористов, заняла пост помощника министра охраны окружающей среды. Все это величайшие достижения, но главные успехи Пандоры впереди – недавно «Дейли телеграф» намекнула, что Пандора вполне может стать первой в Британии женщиной премьер-министром от Лейбористской партии.

– Так что берегись, Гордон Браун! [21]– закончил свою речь Терпиш.

Раздался вежливый смех. Затем слово взяла Пандора. В пиджаке от Лорен Бэкол и в брюках, похожих на мужские, она выглядела величественно.

– Позвольте говорить без обиняков, – начала Пандора. – Если бы не мисс Фоссингтон-Гор, вдохновенный преподаватель и мудрая наставница, меня бы здесь сегодня не было… во всяком случае, в качестве члена парламента и помощника министра. Именно мисс Фоссингтон-Гор, услышав, что я хочу податься в модели к Баленсиага, сказала: «Но я уверена, что ты способна на большее, детка».

Мисс Фоссингтон-Гор скромно потупилась.

Еще минут пять Пандора распиналась о себе и своих достижениях. Затем взяла со стола коробку и вручила ее мисс Фоссингтон-Гор:

– Не сомневаюсь, эта вещь будет замечательно смотреться на вашей каминной полке. Пусть каждый час, каждая минута вашего заслуженного отдыха станет незабываемой.

Мисс Фоссингтон-Гор вытянула из рукава трикотажного костюма крошечный носовой платок, высморкалась и сказала:

– Выпуск восемьдесят третьего года оказался выдающимся. В этом классе училась не только Пандора Брейтуэйт, но и Барри Кент. И давайте не будем забывать об Адриане Моуле, чья телепередача «Потрохенно хорошо!» мне так нравилась. А прежде чем открыть коробку, я хочу сказать несколько слов о Найджеле. – Она махнула платком в сторону Найджела, который сидел, опершись обеими руками о трость, в позе стариков из греческих кафе. – С каким потрясающим мужеством он держится, несмотря на то что его зрение продолжает ухудшаться!