Вид с больничной койки - Николай Плахотный Страница 21

— А как бы выразиться попроще, на обывательском языке?

— Эмбриональные клетки человека (полипотенты), пересаженные в иную среду, способны трансформироваться, перевоплощаться в другие клетки: мозга, нервов, легких, костей, печени, сердечной мышцы и так далее. Это в принципе дает возможность восстанавливать, реанимировать погибающие участки тканей, даже целиком отдельные органы.

— Напоминает предвидение героев романов писателя-фантаста Беляева.

— Да, это великий прорыв в глубины живой природы. Но пока что поиски пробные, сугубо научные. И на то есть свои причины.

Всякая революция — не только социальная, а и научно-техническая — должна развиваться плавно, как бывало говаривали, перманентно, дабы не кромсать жизнь, не уродовать общественное сознание (психику) народа. Говорю это как несостоявшийся историк, не утративший, однако, интереса к данной науке. Помнится, несколько лет тому назад, когда в Англии начались опыты с эмбрионом, породившие легендарную овечку Долли, на первый план выпятился вопрос отнюдь не по поводу практической целесообразности начинания, а о том, соответствует ли оно человеческой этике, нравственности и т. д. То же самое можно сказать и теперь, когда речь зашла о стволовых клетках.

— При чем здесь мораль, этика? Возможно, я что-то недопонимаю.

— Мы затронули сферу интима… Речь идет об использовании эмбриональной ткани неродившихся младенцев, когда прерывают по определенным причинам беременность… Прежде тот «материал», как известно, утилизировался. Теперь доказано, что эту ткань можно пустить в дело: например, спасти обреченного на смерть пока еще живого человека. Кто тут готов быть судьей? Чью сторону принять? Вопрос, что называется, неоднозначный.

Это этическая сторона проблемы. А есть еще и юридическая. И снова вопрос стоит ребром, значит неустойчив: готов качнуться в любую сторону. Соответственно и ответ опять неоднозначный. Исходит от юристов и звучит так: «Кто обладает правами на клетки эмбриона. Его биологические родители или ученые, стоящие за спинами хирургов в операционной». Ну и сразу ж попутный вопрос: «Кто несет ответственность в случае неблагоприятных последствий для жизни пациента?» Имеется в виду, что вместе со стволовыми клетками в организм больного могут попасть и вирусы СПИДа, и онкологические клетки, и прочая нечисть.

Вопросы отнюдь не праздные. За ними стоят строгие биоэтические нормы, общественное мнение, а также большие деньги инвесторов. Так что при всей значимости для человечества в целом исследования эмбриональных стволовых клеток (ЭСК) пока что выведены за пределы госбюджета — как дело рисковое, непредсказуемое отдано на откуп частных лиц, фирм, а также энтузиастов. Во многих странах этот эксперимент находится вообще как бы вне закона, на него наложено табу. Невольно в этой связи вспоминается запрет в СССР на сомнительные генетические опыты.

Прошлое учит: научные открытия, прорывы в неведомые сферы совершаются порой не там, где созданы для энтузиастов благоприятные условия, а там, где рискуют, работают подпольно, нарушая житейские нормы и религиозные постулаты… Но такова жизнь, которая, как известно, капризна, противоречива.

Манипуляций со стволовыми клетками независимо от человека творит по собственной программе мать-природа. Чуть ли не каждый день видим мы эти чудеса: заживают порезы и страшные раны, восстанавливаются хрящи, костная ткань, кожа и т. д. У иных рептилий целиком реанимируются утраченные части тела… Похоже, что люди движутся в нужном направлении. Вопрос заключается к одном: не ЧТО делать, а КАК? Необходимо терпеливо накапливать фактический материал совместными усилиями биологов, нейрологов, кардиологов, а также инженеров разных отраслей. Перед нами открыто широкое поле творческой деятельности. Надо лишь набраться терпения и уповать на Бога.

— Пока же вокруг нас рутина, руины! Реформа здравоохранения принесла народу мало утешительного. Постоянно дает сбой, работает исключительно на самого себя система медицинского страхования. Старое лихо и беспощадно выкорчевали, новое же оказалось не таким, каким представлялось издали.

— Почти с вами согласен. Более того, признаюсь, что, будучи депутатом Госдумы РФ и занимая должность заместителя председателя Комитета по здравоохранению, в силу неких обстоятельств оказался причастен к ныне действующей системе ОМС.

— Как же случившееся объективно оценить?

— Любое начинание можно извратить, опошлить. Начиная, как тогда говорили, эксперимент, мы ведь ничего не изобрели: воспользовались опытом медицинского страхования ряда развитых стран и перенесли на русскую почву. К сожалению, дело сделали спешно, топорно, с перекосами, впопыхах. Образно говоря, вознамерились накормить пятью хлебами миллионы голодных, страждущих, забыв о том, что мы отнюдь не боги. Да и, честно говоря, проблема была до предела политизирована. Короче, верхи стали мудрить, химичить… За основу-то взяли все-таки прежнюю систему, а к ней подстроили западную модель, как к той кобыле хвост. Получилась натуральная химера. Теперь то бюрократическое порождение совершенствуют, но ОНО цепляется за жизнь, попутно порождая новые проблемы… То ли еще будет.

— Получилось по басне Крылова: «От ворон-то мы ушли, к павам не пристали!»

— По сути так. Но есть же еще диалектический постулат: противоречие роста. Кроме того, с самого начала всем нам не хватало решительности, напора. Ведь русский человек, как известно, силен задним умом.

— Из гуманных соображений рубили ящерице хвост не сразу, а дольками, по частям.

— В итоге сложилась система двойного страхования: обязательное и добровольное. Платежеспособные трудовые коллективы, фирмы, а также частные предприниматели с тугими кошельками вносят свою договорную лепту в лечение своих сотрудников и подопечных пенсионерок. Согласитесь, схема логичная. Но применительно к жизни возникают всякого рода перекосы. А это уже категория рыночная, субъективная.

— Наши капиталисты и жадные на деньгу хозяйчики всячески уклоняются от честных платежей в фонд социального страхования, как, впрочем, и в пенсионный фонд. Причем делается это с молчаливого согласия покорных и одураченных работников. Редко кто нынче не получает из черной кассы конвертов с денежкой. Хотя ни дли кого не секрет: эти жалкие заначки возникают у хозяев от утаенных выплат государству. А чтобы «рабы» не хныкали, им затыкают рты крошечной халявой… Лишь позже, попав на больничную койку (при серьезных заболеваниях) или по выходе на пенсию, обманутые прозревают. Оказывается, благодетели-то их жестоко надули. Кинули дурачкам копейки, сами же тишком прикарманили миллионы.

— Таков уж менталитет нашего народа, так называемая простота. В привычках, в замашках опять же много «кой-чего» от советской эпохи.

В мире заведен порядок: каждый работник, смолоду начав трудовую деятельность, накапливает на личном счету деньги, которые пригодятся на старости. Такова мировая схема, и нам тут мудрить не стоит.

Пациенты Кардиологического центра на семьдесят и более процентов — это малоимущие граждане. Комплекс лечебных услуг предоставляется им за счет средств фонда обязательного страхования. Ежели требуется сложная, дорогостоящая операция, ее финансирует Минздравсоцразвития Федерации. В то же время состоятельные платежеспособные организации, фирмы, компании полностью оплачивают содержание и лечение своих сотрудников.