Раскрашенная птица - Ежи Косински Страница 21

Мы повернули домой. Напоследок я оглянулся. Мальчик лежал на белых камнях дороги. Виднелась лишь прядь его черных волос.

Я попытался представить его мысли перед смертью. Когда мальчика выбрасывали из поезда, родители и друзья несомненно уверяли его, что добрые люди помогут ему и уберегут от страшной смерти в огромной печи. Наверное мальчик почувствовал себя обманутым. Он хотел бы прижаться к отцу и матери и ни на минуту не ощущать одиночества, вдыхать горячие едкие запахи переполненного вагона и слушать объяснения спутников, что эта поездка – не более чем недоразумение.

Хотя я и сочувствовал мальчику, но в глубине души ощутил облегчение оттого, что он умер. Я подумал, что если бы его взяли в деревню и об этом узнали немцы, то, окружив деревню и обыскав каждый дом, вместе с этим малышом они нашли бы и меня. Они бы наверняка решили, что я тоже выпал из поезда, и, убив на месте нас обоих, сожгли бы деревню.

Я поглубже натянул кепку на голову и замедлил шаг, чтобы идти позади всех. Может, проще было бы изменить людям цвет глаз и волос, чем сжигать их в огромных крематориях?

Теперь в лес ходили ежедневно. В деревне повсюду подсыхали горы грибов, а в амбарах и на чердаках уже были заготовлены полные корзины. Каждый день грибов в лесу появлялось все больше и больше. По утрам крестьяне разбредались по лесу с пустыми лукошками. Сквозь затихшее от безветрия мелколесье, охраняемое высокими башнями деревьев, с отцветающих полей, приглушенно гудя, пролетали тяжело загруженные нектаром пчелы.

Склонившись в поисках грибов, люди, напав на богатую грибницу, веселыми голосами подзывали друг друга. Из густых зарослей лещины и можжевельника, с ветвей дубов и грабов, разными голосами с ними перекликались птицы. Иногда раздавался страшный крик совы, скрывающейся от любопытных глаз в глубоком потайном дупле. Полакомившись яйцами куропатки, сквозь густые заросли пробегала рыжая лиса. Нервно шипя для храбрости, проползали змеи. Огромными прыжками в кусты убегал откормленный заяц.

Лесное многоголосье прерывалось только пыхтением паровоза, перестуком колес и скрежетанием тормозов. Люди поворачивались в сторону проходящего состава и замирали. Птицы тоже притихали; сова, важно кутаясь в серую шаль, забиралась поглубже в дупло. Насторожившись, заяц поднимал длинные уши и, успокоившись, скакал дальше.

Пока продолжался грибной сезон, мы часто прохаживались вдоль железной дороги. Иногда мы проходили мимо небольших продолговатых кучек черных углей и раздробленных, перемешавшихся с гравием, обгорелых костей. Поджав губы, люди останавливались и рассматривали их. Многие побаивались, что даже пепел от тел беглецов вреден для людей и животных, и поспешно присыпали его землей.

Однажды, поднимая выпавший из лукошка гриб, я схватил рукой горсточку человеческого праха. Он прилип к руке, и тут же резко запахло бензином. Я пристально разглядел пепел, но ничто в нем не напоминало о человеке. Хотя, конечно, он не был похож на то, что оставалось в кухонной печи после дров или сухого торфа. Я испугался. Когда я стряхивал прах с руки, мне почудилось, что надо мной, рассматривая и запоминая всех нас, кружит душа сожженного человека. Я знал, что теперь привидение не оставит меня в покое и будет пугать по ночам, заражать болезнями и сводить с ума.

Через некоторое время после того, как проходил очередной состав, я видел, как на свет появлялись целые армии привидений с лицами, искривленными страшными мстительными гримасами. Крестьяне говорили, что дым из труб крематориев стелется мягким ковром под ноги Бога. Я спрашивал себя: неужели так много евреев нужно сжечь, чтобы расплатиться с Богом за смерть Его сына? Наверное, скоро весь мир превратится в огромную топку для сжигания людей. Ведь говорил же священник, что всем суждено погибнуть, превратиться из «праха в прах».

Вдоль насыпи и между рельсов мы находили много клочков бумаги, записные книжки, календари, семейные фотографии, личные документы, старые паспорта и дневники. Мало кто в деревне умел читать, поэтому фотографии, конечно, были самой желанной находкой. На многих снимках, выпрямившись, сидели пожилые люди в необычной одежде. На других, положив руки на плечи детям, стояли элегантные родители; все улыбались и были одеты в невиданную в деревне одежду. Иногда мы находили снимки юных красивых девушек и симпатичных юношей.

Попадались снимки стариков, похожих на апостолов, и пожилых дам с увядшими улыбками. На некоторых были изображены играющие в парке дети, плачущие младенцы или целующиеся новобрачные. На обороте фотокарточек были написаны проклятия, слова прощания, или строки Священного Писания, нацарапанные в трясущемся вагоне дрожащей от страха рукой. Эти надписи обычно смывала роса или выжигало солнце.

Крестьяне охотно собирали фотографии. Женщины хихикали и шептались, разглядывая снимки мужчин, а крестьяне непристойно острили и комментировали фотографии девушек. В деревне коллекционировали фотокарточки, обменивались ими и развешивали в домах и амбарах. В некоторых домах на одной стене висела икона девы Марии, на другой – Христос, на третьей – распятие и многочисленные фотографии евреев на четвертой. Крестьяне вместе со своими батраками обсуждали снимки девушек, возбужденно пялились на них и жульничали при обмене. Рассказывали, что одна из местных красавиц так влюбилась в симпатичного парня на фотографии, что отказалась от своего жениха.

Однажды прибежал мальчик и сказал, что у железной дороги нашли живую еврейку. Она не разбилась, выпрыгнув из вагона, лишь отделалась ушибами и вывихом плеча. Наверное, она выпрыгнула из вагона на повороте, когда поезд замедлил ход, поэтому и осталась цела.

Все пришли посмотреть на такое чудо. Девушку тащили двое крестьян. Ее тонкое лицо было белее мела. У нее были густые брови и очень черные глаза. Длинные, блестящие, перевязанные лентой волосы спадали на спину. Из-под изодранного платья на белом теле виднелись синяки и царапины. Здоровой рукой она поддерживала вывихнутую.

Мужчины отнесли девушку в дом деревенского старосты. Собравшаяся толпа любопытных жадно разглядывала ее. Похоже, девушка не понимала, где она находится. Когда к ней приближался любой мужчина, она молитвенно складывала руки и лопотала что-то на непонятном языке. Ее блестящие черные глаза испуганно осматривали комнату. Староста совещался с местными стариками и Радугой – крестьянином, который нашел еврейку. Было решено, что, в соответствии с оккупационными законами, завтра ее отвезут к немцам.

Крестьяне медленно расходились по домам. Но самые любопытные еще долго разглядывали девушку, отпуская шуточки. Подслеповатая старуха, трижды сплюнув в ее сторону, шепотом что-то объясняла внукам.

Потом Радуга взял девушку за руку и повел ее к себе домой. Его любили в деревне, хотя некоторые и считали его чудаком. Он очень интересовался разными небесными явлениями, особенно радугами, за что и получил свое прозвище. По вечерам он часами рассказывал соседям о радугах. Прислушиваясь из своего угла, я узнал, что радуга представляет собой длинный изогнутый стебель, изнутри пустой, как соломинка. Опущенным в реку или озеро концом она высасывает воду и потом равномерно проливает ее над полями. Рыбы и другие речные обитатели всасываются вместе с водой, поэтому в отдаленных друг от друга озерах водится одинаковая рыба.