Про-писи венеролога - Рафаэль Мухамадеев Страница 21

Накануне вечером он проделал то же самое и даже не поленился вынуть сим-карту мобильного телефона.

Ранним-ранним утром, а может поздней-поздней ночью, громкий безжалостный стук в окно вырвал его из дружеской компании Морфея с Бахусом и сбросил его с кровати! Ту-ту-ту-ту-ту!

Испуганное сердце потребовало открыть ворота горла и мощными толчками пыталось вырваться наружу! Пух-пух-пух! Мочевой пузырь искал выход с другой стороны. М-м-м! Страх парализовал ноги. Во рту пересохло как после празднования Нового года! За спиной слышались шуршания и всхлипывания жены, которая безуспешно пыталась змейкой проскользнуть в щелку между стеной и кроватью.

«Война! Землетрясение! Ураган! Жена застукала! Самолет упал! Мы опять живем на первом этаже! Это сон! Сейчас проснусь!» – тысяча версий обрушилась на бедную голову Рафочкина.

Кое-как угнездившись на полу и прижавшись спиной к кровати, мотаясь китайским болванчиком, он с трудом сфокусировал взгляд на источнике звука. Неимоверной силой воли заставил себя подняться с пола. Держась за стену рукой, а другой за сердце, шатаясь, подошел к окну и со страхом отдернул шторы. Ужас охватил его существо! Онемел. Даже на лысине вздыбились пушковые волоски. Отшатнулся.

Прямо напротив него в зимней утренней полутьме, на уровне четвертого этажа, стоял человек, барабаня в окно клюшкой и крича на всю улицу:

– Вставай! Ты что, спишь, что ли?!

Это был его старый добрый друг Слава Мымрин, который без посторонней помощи собутыльника даже в баню сходить не мог! А тут по воздуху летает!

– Сплю. Наверное, – покорно согласился Рафочкин.

– Я тебе и звонил, и кричал, и фарами мигал, и сигналил! Вон, смотри, из-за тебя весь дом разбудил. Но ничего, от друзей не уйдешь! Сгорите ведь! У тебя дым из кухни валит!

– Это сноха, наверное. Она грозилась вчера пирожки наутро испечь.

Только тут Рафочкин разглядел, что его друг не посуху прошагал расстояние от тротуара до четвертого этажа. И не взлетел привидением под крышу. А раскачивается на морозном ветру в люльке автокрана.

Беспокоится за него!

– А я уже всех на ноги поднял! – брызгая слюной, докладывал тот. – Да пока, думаю, «Скорая помощь» с пожарной машиной приедут, сам раньше управлюсь! Для друга семь верст не околица! Думаю, сгорит ведь, почем зря, друг-то! Даже мявкнуть не успеет! Ничего в жизни толкового не сотворит! Дружба, брат, денег дороже! Не для себя стараюсь! Вот автокран с работы снял.

– Спасибо, – промямлил Рафочкин, – с тобой разве сгоришь? Не сгорим даже.

– В баню-то на первый парок сегодня пойдем? А?! Я, собственно, к тебе за этим и шел. Да смотрю, дымок из форточки тянет. Угорит, думаю, друг-то!

– В баню-ю?!

Их дружеский разговор был прерван воем и сиренами появившегося из-за угла дома сводного пожарно-медицинского отряда.

Славочка никогда никого постоянно не обижал. Пальцем не трогал! Даже собственных детей. А зря! (Личное мнение автора может не совпадать с мнением читателей.)

Придет, бывало, с работы, смотрит, полы не вымыты, ужин не приготовлен, жена книгу читает, дети на улице. Поворчит, пальцем погрозит, да делать нечего – полы помоет, дрова наколет, пошамать сгоношит. Так лениво жизнь и шла. Пока не пострадал Славик через этот самый палец.

Однажды, переходя улицу Ленина, она в любом городишке самая оживленная, он выставил жезлом указующий перст и поперся ледоколом насквозь автомобильного движения. Шкандыбает через дорогу, в рыжий ус пыхтит, и пальчиком строго по сторонам указывает, кому и где из водителей остановиться!

– Стоять! Стоять!

Все тормозят, изумляются, чего это он такой способ самоубийства выбрал. Вроде и не пьяный почти на первый взгляд в конце вечера. Морда красная, усы пышные, из портфеля кожаного банный веник торчит.

Так бы он, глядишь, и доперся благополучно до противоположного тротуара, если бы не пассажиры из одного джипа.

Что уж им с обкуренных глаз померещилось, какой такой палец они увидели-перепутали, а только никакого почтения почтенному возрасту не оказали. Наоборот! Провели воспитательную и разъяснительную работу. У всех на глазах! По всем правилам и понятиям!

С тех самых пор Станислав, как разрешили ему без костылей ходить и помощи Илизарова, проезжую часть улицы только по зеленому сигналу светофора перебегает-прихрамывает, по сторонам испуганно оглядывается. Даже в воздух как пилот истребителя посматривает.

Еще добрее стал! Пальцем, сломанным в трех суставах, никому больше не грозит! Не показывает.

И правильно, не актер американского кино пальцы веером перед людишками растопыривать! Для этого надо силу иметь в нашем цивилизованном обществе. А еще лучше законы соблюдать и правила дорожного движения. А-то, можно и поплатиться. Вот так-то! Держи себя в руках. А руки в кулаках.

Повстречались однажды зимой не товарищи даже, а друзья дворовые стародавние, Рафочкин и Колям.

– Привет! – говорит Рафочкин, – ты что такой загруженный? – на полный пакет разовых носовых платков в руках друга кивает. – Что? В магазинах туалетная бумага кончилась или на случай войны запасаешься? – любопытствует.

– Давай присядем куда-нибудь, – горестно вздохнул человек-гора, – не здесь же, на людях, рассказывать.

К счастью, в Уфе куда-нибудь присесть всегда найдется. Это раньше приходилось прятаться от дружинников в парках или в подворотнях на скамейке под открытым небушком, а теперь куда ни сплюнь питейное заведение. Не промахнешься!

Присели. Не промахнулись по маленькой! Колям ногами огромный пакет придерживает, чтоб не шуршал от его вздохов печальных.

– Вот, – говорит, – какая напасть со мной приключилась, старичок! На днях, в конце рабочего дня звонит жена и просит прокладки купить, пока она ужином занята. Но для меня-то это внове, никогда раньше такими делами не занимался, не покупал, ни разу! Понимаю еще, попросила бы туалетной бумаги прикупить к приходу гостей или пивка там с сахаром. Что я, не купил бы, что ли? Все домой бы принес. Почти что. А тут прокладки какие-то. Я их, можно сказать, в жизни-то не видел, не приглядывался!

Да подожди ты, не смейся! Давай с горя еще по маленькой!

Короче, зашел в аптечку одну придорожную. Встал, чин чинарем, в очередь. Стою, стесняюсь!

Кстати, что только в аптеках не продают?! Все есть! Не поверишь. Кто зубочистки берет, кто от кашля, кто для кашля лекарства требует. Хочешь духи французские покупай, за границу ездить не надо. От мыла вообще полки ломятся. Замылься! Фанфурики разные, пилочки, даже зажигалки есть! От презервативов в глазах рябит.