Дерево растет в Бруклине - Бетти Смит Страница 21

– Купи хорошую сигару и выкури за мое здоровье.

– Обязательно, приятель! – дал слово бригадир. Он пожал Джонни руку и еще раз пообещал все передать Сисси.

Мария Ромли расплакалась, когда услышала новость.

– Бедное дитя! Бедняжка, – причитала она. – Родилась в мир скорби, родилась для страданий и лишений. Счастья увидит мало, а трудиться будет в поте лица. О-е-ей…

Джонни хотел сказать про ребенка и Томасу Ромли, но Мария умолила его не делать этого. Томас ненавидел Джонни Нолана, потому что тот был ирландец. Томас ненавидел немцев, ненавидел американцев, ненавидел русских, но ирландцев просто терпеть не мог. Он был убежденный расист и, хотя питал огромную ненависть и к собственной нации, придерживался теории, что брак между представителями двух разных национальностей дает неполноценное потомство.

– Что хорошего получится, если скрестить канарейку с коровой? – такой аргумент он приводил в доказательство.

Проводив тещу до своего дома, Джонни отправился на поиски работы.

Кэти обрадовалась, увидев мать. В памяти Кэти совсем свежи были родовые муки, и сейчас она хорошо понимала, что пережила мать, когда давала жизнь ей, Кэти. Она подумала, что ее мать выносила семерых детей, похоронила троих и понимала, что выжившие обречены на голод и страдания. У Кэти возникло предчувствие, что такая же участь уготована и ее ребенку, которому нет и дня. Кэти металась в тревоге.

– Что я знаю? – вопрошала она свою мать. – Я могу научить ее лишь тому, что сама знаю, а знаю я так мало. Ты, мама, бедна. Мы с Джонни тоже бедняки. Девочка вырастет и тоже будет бедной. Мы не можем подняться выше положения, в котором находимся сегодня. Иногда мне кажется, что прошлый год был самым лучшим в нашей жизни. А теперь с каждым годом мы с Джонни будем становиться старше, но жизнь не будет становиться лучше. Все, что у нас есть, – это молодость и силы для работы, но со временем силы закончатся.

И Кэти постаралась осмыслить подлинное положение дел. «Конечно, я должна работать, – размышляла она. – Нельзя рассчитывать на Джонни. Это я обязана заботиться о нем. О Господи, не посылай мне больше детей, а то у меня не хватит сил на Джонни, а я должна заботиться о нем. Он сам не может позаботиться о себе».

Мать прервала ее размышления. Она сказала:

– Что мы имели в прежней стране? Ничего. Крестьяне. Голодали. Потом перебрались сюда. И тут не лучше, если не считать, что твоего отца хоть в армию не забрали, как хотели в той стране. Но в остальном тут даже хуже. Я скучаю по родным местам, по лесам, по широким полям, по привычной жизни, по друзьям.

– Если вы не рассчитывали на лучшую жизнь, зачем поехали в Америку?

– Ради детей. Я хотела, чтобы дети родились в свободной стране.

– Похоже, это не удалось, мама, – горько улыбнулась Кэти.

– В этой стране есть то, чего нет в прежней стране. Пусть все чужое, но есть надежда. В прежней стране человек, если много работает, повторяет путь своего отца. Если отец плотник, то и сын будет плотником. Ему не стать учителем или священником. Он может достичь чего-то – но не выпрыгнет из отцовской колеи. В прежней стране у человека есть прошлое. В этой стране у человека есть будущее. В этой стране человек может стать кем захочет, если у него хватит решимости, если он честно трудится для своей цели.

– Это не так. Твои дети достигли не больше, чем ты.

Мария Ромли вздохнула:

– Наверное, это моя вина. Я не сумела дать образование дочерям, потому что у меня за плечами ничего нет, много сотен лет мои предки трудились на земле помещика. Старшую дочь я даже в школу не отдала. Была совсем темная, не знала даже того, что в этой стране дети простых людей вроде нас имеют право учиться бесплатно. Поэтому как Сисси могла добиться больше, чем я? Никак не могла. Но три другие дочери… вы ведь ходили в школу.

– Я окончила шесть классов, разве можно это назвать образованием?

– И твой Йонни, – Мария не выговаривала «дж», – он ведь тоже окончил шесть классов. Разве не так?

В голосе Марии послышалось волнение:

– Лиха беда начало.

Она взяла внучку на руки и подняла высоко.

– Это дитя родилось от родителей, которые умеют читать и писать! – просто сказала она. – Как по мне, это большое чудо.

– Мама, я молодая. Мне всего восемнадцать, мама. Я сильная. Я буду много работать, мама. Но я не хочу, чтобы мой ребенок вырос лишь для того, чтобы работать, как я. Что мне сделать, мама, что сделать, чтобы у нее была другая жизнь? С чего начать?

– Способ один – читать и писать. Ты умеешь читать. Каждый день ты должна прочитывать своему ребенку по страничке из какой-нибудь хорошей книги. Каждый день, пока девочка сама не выучится читать. Дальше будет читать сама. Я знаю, что это верный способ.

– Я буду ей читать, – пообещала Кэти. – Какую хорошую книгу взять?

– Есть две великие книги. Шекспир – великая книга. Я слышала, что все тайны, все чудеса описаны в этой книге, в ней собрана вся человеческая мудрость, в ней и красота, и жизнь. Говорят, что эти истории нужно разыгрывать на сцене, в театре. Мне не случалось говорить с человеком, который бы видел это великое зрелище своими глазами. Но наш помещик в Австрии как-то сказал, что некоторые страницы Шекспира хочется петь как песню. Это было давным-давно, наш помещик сказал это своему сыну, который собирался в главный университет в мире, в Гейдельберг.

– Шекспир – это книга на немецком языке?

– На английском.

– А вторая великая книга?

– Это Библия, которую читают протестанты.

– Так у нас же, у католиков, тоже есть Библия.

Мария украдкой огляделась.

– Не годится честному католику говорить такое, но я думаю, что в протестантской Библии больше красоты, это самая великая история земли и неба. Одна подруга-протестантка, которую я очень любила, прочитала мне однажды отрывок из своей Библии, тогда я и подумала так. Возьми Библию и Шекспира. И каждый день читай по странице из них своему ребенку – даже если сама не понимаешь написанного и не все слова можешь правильно выговорить. Не важно, ты должна делать это. Тогда ребенок будет расти с пониманием, что существует прекрасное и великое и что эти домишки в Уильямсбурге еще не весь мир.

– Значит, протестантская Библия и Шекспир.

– И еще рассказывай ребенку легенды, которые я рассказывала тебе – их мне рассказывала моя мать, а ей – ее мать. Ты должна рассказывать дочери сказки нашей родины. Рассказывать про тех существ, которые живут не на земле, а в сердцах, – феи, эльфы, карлики и все остальные. Рассказывать о привидениях, которые преследовали народ твоего отца, про сглаз, который волшебница наложила на твою тетю. Ты должна рассказать про знаки, которые получают женщины нашего рода, когда кому-то грозит беда или смерть. И еще ребенок должен верить в Бога и в Иисуса, его единственного сына, – Мария перекрестилась.