Грехи и святость. Как любили монахи и священники - Каринэ Фолиянц Страница 22

После скандала с поддельным письмом Прево приложил все усилия и добился расположения кардинала Бисси, который замолвил за него слово перед папой римским. Дело в том, что Прево направил папе прошение о помиловании и позволении вернуться к бенедиктинцам. Папа Климент XII отнесся к беглому аббату весьма снисходительно: он не только простил его, но и перевел в другой разряд ордена святого Бенедикта – с более свободным уставом. Прево вернулся на родину, во Францию, вместе с Ленки.

В 1735 году папа повелел аббату отправился на покаяние в Эвре, после чего Прево был окончательно прощен церковными властями. Но и на этом причудливая судьба Прево не остановилась: кардинал Бисси, по-прежнему очень расположенный к Прево, дал ему рекомендацию на место домашнего священника в семейство принца Конти, двоюродного брата Людовика XV и великого приора Мальтийского ордена во Франции. Неожиданно для самого себя Прево оказался приближенным к высшей французской знати.

Познакомившись с писателем-священником поближе, принц Конти поручил ему воспитание своего несовершеннолетнего сына. А через совсем короткое время Прево стали наперебой приглашать в аристократические салоны, где он довольно скоро возобновил свои прежние приятельские отношения с английскими дипломатами и писателями. И, конечно же, он свел знакомство с французскими литераторами – Мариво, Кребийоном, Мерсье.

Теперь «бродяга» Прево жил в роскошном дворце принца и получал довольно внушительное жалованье. Время от времени он отправлялся путешествовать. Однажды, в 1736 году, оказавшись в очередной раз в Амстердаме, Прево встретился с Вольтером. И подружился с великим французским острословом. Их дружба продолжалась несколько лет.

Прево написал еще немало книг, в том числе и любовно-приключенческих, но все же лучшей из них остается книга о Манон и де Грие.

Об очаровании непостижимой женственности, воплотившейся в Манон, писали Дюма и Стендаль, Мопассан и Анатоль Франс – как сказано в самой книге: «Весь облик ее мне показался волшебным…»

«Я полагал, что с помощью философии смогу предостеречь себя от чрезмерных увлечений в любви и дружбе, – писал аббат Антуан Франсуа Прево. – Но как только мое сердце открылось этим двум страстям, я очень хорошо понял, что все их последствия совершенно неизбежны и что несчастья, порождаемые этими двумя причинами, не могут быть побеждены силою философии…»

Кардинал Роган и королева Мария Антуанетта

Одним из «светских аббатов» можно назвать и знаменитого кардинала Рогана, влюбленного в королеву Марию Антуанетту. (Похоже, это было традицией французских священников – любить своих королев.)

Кардинал Роган

Людовик де Роган был кардиналом, главным священником королевского двора и членом Французской академии. А также большим любителем женщин. Занимая во Франции самый высокий духовный пост, кардинал Роган вел такой распутный образ жизни, что о его любовных похождениях можно было рассказывать с раннего утра до позднего вечера. И, конечно же, именно женщина стала его сообщницей в знаменитом «деле о колье».

А толкнула священника на авантюру – Любовь!

* * *

За десять лет до описываемых событий Людовик де Роган был послом Франции в Вене и отличился таким вольным поведением, что вызвал неудовольствие самой Марии Терезии, матери Марии Антуанетты. Острый на язык, зачастую не выбиравший выражений, он смущал австрийцев скабрезными анекдотами, которых знал несметное множество, причем кардинал мог рассказывать непристойности о ком угодно: для него не существовало авторитетов. В гостиных венского дворца он позволил себе усомниться в добродетельности Марии Антуанетты, бывшей в ту пору еще дофиной. Де Роган утверждал, что она любовница герцога д’Артуа, и привел в качестве доказательства, по его мнению, смешные, однако совсем неуместные подробности встреч двух предполагаемых любовников.

Королева Мария Антуанетта

Узнав об измышлениях кардинала, дофина, естественно, невзлюбила посла Франции. Вот что писал по этому поводу один из современников кардинала Рогана: «Необходимо, чтобы ни для кого не осталась секретом глубокая ненависть королевы к кардиналу, которую он заслужил во время своей службы в Вене в качестве посла, когда допустил оскорбительные выпады против нее. Он дошел в своей бесстыдности до того, что в одном из писем написал, что ее легкомысленное кокетство давало повод ее потенциальному любовнику думать, что он не встретит с ее стороны сопротивления. Принцесса никогда ему этого не простит, и ее можно понять». Склонность к злословию навсегда лишила кардинала дружбы Марии Антуанетты и стала причиной всех его последующих бед.

Но вернемся в 1781 год, когда Людовик де Роган встретил графиню Жанну Ла Мот, и молодая женщина поведала кардиналу трогательную и жалостливую историю своей жизни. В девичестве ее звали Жанной Валуа, а значит, она была отпрыском угасшего и обедневшего королевского рода. Ее мать, по словам Жанны, была жестокой бессердечной женщиной, и потому девушка при первой же возможности вышла замуж. Но, к сожалению, муж, граф Ла Мот, оказался тоже весьма небогатым.

Жанна была очень хороша собой, и, слушая ее рассказ, кардинал смотрел на нее с нескрываемым вожделением. Однако встреча графини с Луи де Роганом не имела продолжения, хотя кардинал на это очень рассчитывал. Несмотря на то, что молодая женщина отличалась легким нравом и охотно привечала мужчин, на этот раз она почему-то не поддалась соблазну. После доверительной беседы у нее лишь мелькнула мысль, что было бы неплохо при случае как-нибудь использовать столь любезного прелата.

И случай ей вскоре представился. Будучи человеком самолюбивым и тщеславным, кардинал давно мечтал заняться большой политикой. И вот, поразмыслив, Роган решил сделаться любовником Марии Антуанетты, а затем, само собой, выйти на первые роли в государстве. Его не смущали испорченные отношения с королевой – он твердо полагался на свое неотразимое обаяние. «Он надеялся, забыв о том, что уже не молод, – писал Генрих д’Альмарас, – понравиться ей как мужчина и снискать ее королевскую милость. Он считал, что ему по плечу роль Мазарини, но уже при другой королеве родом из Австрии».

Ради своей высокой цели кардинал даже прекратил встречаться с молоденькими белошвейками, приходившими к нему с наступлением темноты, и стал вести примерный образ жизни – он совершенно искренне рассчитывал понравиться молодой королеве.

Однако Мария Антуанетта не забыла оскорбления, нанесенного десять лет назад, и старательно избегала этого ретивого пятидесятилетнего священника, зеленые глаза которого обладали чудодейственной способностью «завораживать всех женщин без исключения… молодых и старых, красавиц и дурнушек».