Падающие в небеса - Азарий Лапидус Страница 22

Утром Михаил Петрович с трудом сполз с постели. Все тело болело, как будто вчера он пришел в спортивный зал после длительного перерыва и перезанимался на силовых тренажерах. Голова гудела. На работу идти не хотелось, но самое главное – очень не хотелось встречаться и беседовать на тему вчерашних договоренностей.

Без особого энтузиазма он включил мобильный телефон и тут же услышал звонок. На дисплее высветился незнакомый номер. Обычно Михаил Петрович не отвечал неизвестным абонентам, но сейчас какой-то сигнал сверху подсказал ему, что будет лучше поговорить со звонившим, чем отклонить вызов.

– Алло, Михаил, доброе утро. Не разбудил?

– Нет, – с трудом ответил Сапожников. – А кто это?

– Авдеев. Антон. Не узнал?

– Извини, Антон, давно с тобой по телефону не разговаривал. Поэтому сначала и не понял, кто это. Теперь буду узнавать. Как дела?

– Да в общем-то нормально, с момента нашей встречи прошло не так много времени, чтобы могло произойти что-то кардинальное, – спокойно произнес Авдеев, а потом резко добавил: – Нужно встретиться!

– Когда? – без особой радости спросил Сапожников.

– Чем быстрей, тем лучше. Через час можешь?

– Где? – по-прежнему односложно ответил вопросом на вопрос Михаил Петрович.

Авдеев даже не обратил внимания на бестактность собеседника:

– Где тебе удобно. Хочешь в центре, недалеко от твоего дома. Я как раз за час туда подъеду.

– Хорошо. Давай позавтракаем в «Пушкине». Я закажу столик на мое имя.

– Хорошая мысль. Мне там очень завтраки нравятся, – хохотнул Авдеев, и от этого смеха на душе Сапожникова стало еще хуже.

Михаил Петрович вошел в ресторан и направился за метрдотелем. За столиком уже сидел Авдеев и с аппетитом ел круассан, запивая его кофе из большой чашки, по краям которой пенились аппетитные пузырьки взбитого молока. Увидев Сапожникова, он одарил бывшего одноклассника широкой улыбкой.

– Смотри, как интересно у нас получается. То много лет не виделись, а то общаемся каждый день. То ли еще будет! – весело и громко сказал Авдеев.

– В каком смысле?

– Ну, в том смысле, что, может быть, сутки напролет придется проводить вместе.

– Не дай бог! – искренне воскликнул Сапожников.

– А вот это уже не тебе решать! – резко произнес Авдеев, и улыбка мгновенно сошла с его лица. – Ладно, пошутили, и хватит! Перейдем к делу. Как ты уже слышал, мы установили, что ближайшее публичное выступление Липсица состоится в Хьюстоне на симпозиуме, проходящем в рамках конференции по нанотехнологиям…

– А что, наш одноклассник еще и нанотехнолог? – с иронией спросил Сапожников.

– Ты зря шутишь. Мотя – очень разносторонний ученый. Он каждый год выступает на пяти-шести международных конференциях, всякий раз удивляя коллег неординарными докладами. Месяц тому назад Липсиц подтвердил свое участие, и как показывает опыт, он держит слово, никогда прежде не отменял своих докладов. Поэтому готовься к участию в этом симпозиуме. Через десять дней ты будешь присутствовать на выступлении Нобелевского лауреата Мэтью Липсица.

– Подожди, ты говоришь через десять дней в Хьюстоне… Нанотехнологии… – задумчиво повторил Сапожников. – Я проверил: мои сотрудники действительно участвуют в этой конференции.

– Я же тебе уже говорил – знаю!

Сапожников с удивлением посмотрел на Авдеева и сам ответил на незаданный вопрос:

– Ну да, конечно, вы же все знаете.

Авдеев сделал вид, что слова одноклассника его не касаются, взял из корзины очередную булочку, от которой веяло ароматом свежеиспеченного хлеба, надломил ее, намазал маслом, а сверху джемом и, поймав взгляд Сапожникова, пояснил:

– За годы работы «там» привык к их завтракам и никак не могу представить, что утром может быть какая-нибудь иная трапеза.

– Неужели каждый день дома завтракаешь свежими булочками с маслом и джемом?

– Да, – кивнул Авдеев и продолжил жевать.

Пауза затягивалась. Сапожников обратил внимание на интересную манеру Авдеева вести беседу. Школьная привычка приятеля не навязывать тему разговора собеседнику, а скорее, дожидаться ее от него теперь укрепилась годами профессиональной выучки. Поэтому Михаил Петрович решил сам уяснить некоторые детали предстоящей поездки:

– Ты хочешь, чтобы я официально аккредитовался на конференцию?

– Да, так будет лучше.

– Но я обычно никогда не входил в состав официальных делегаций. Прилетал, когда хочу, улетал также. Мои сотрудники будут удивлены.

– Ничего страшного. Скажешь им, что в нынешних экономических условиях ты хочешь лично сосредоточиться на использовании достижений нанотехнологии в бизнесе. А впрочем, ты же хозяин, зачем тебе что-то объяснять, – вновь натянул на лицо улыбку Авдеев.

– Хорошо, с этим я, пожалуй, разберусь. А как, по-твоему, произойдет наша встреча?

– Абсолютно естественно. Так, как и должна произойти встреча одноклассников, не видевшихся больше тридцати лет. Никакой игры. Сначала вы будете долго смотреть друг на друга, вдруг узнавая знакомые черты. Потом пытаться освежить в памяти – где же мы с вами встречались? И наконец кинетесь целоваться и обниматься, сопровождая это похлопыванием по плечу.

– Такое впечатление, что в твоей практике встречающиеся одноклассники, не общавшиеся много лет, – обыденное явление.

– Нет, просто встреча друзей юности описана в учебниках.

Авдеев строил свои фразы по самой простой схеме, практически не используя сложных оборотов, и эта его манера начинала раздражать Сапожникова. Не желая продолжать беседу, он засобирался. Подозвал официанта и попросил счет.

– Не надо, я сам рассчитаюсь, – сказал Авдеев. – А почему ты ничего не ел?

– Тороплюсь. Надо быстрее отдать кое-какие распоряжения по работе.

– Ну и ладно. Тогда до скорой встречи.

Сапожников попрощался и направился к выходу. В последние годы он часто бывал в ресторанах вместе с чиновниками разного ранга. Но ему ни разу не приходилось встречаться с человеком, не имеющим отношения к бизнесу, и при этом столь комфортно себя чувствующим в довольно чопорной обстановке дорогого ресторана, да к тому же еще и запросто расплачивающимся по счету. Нелегко в дальнейшем будет иметь с ним дело.

Неделя перед отлетом прошла в рабочей суете. Дома события нормализовались, Илья уселся за учебники, и похоже, случившееся с ним послужило уроком. Надолго ли?

Сапожников рано уходил на работу, возвращался поздно. Основное внимание он уделял получению финансирования на проекты и успокоился, только когда понял, что деньги – на счету компании. Причем очень оперативно сработали и русские, и английские банкиры. Если бы Михаил Петрович не знал, что вмешаться в процесс выделения денег очень сложно – огромное количество бюрократических препон стоит на пути любой такой директивы, то мог бы подумать: прошла серьезная команда сверху. Но кто же такой всесильный мог дать установку столь свысока?