Эликсир любви. Если начать сначала - Эрик-Эмманюэль Шмитт Страница 22

Бабушка. Я их вижу, потому что они здесь живут… Ведь наша семья здесь обитает уже полтора столетия.

Александр. Ну а прежние обитатели? Которые здесь жили триста лет назад? Или тысячу?.. Почему ты их призраков не видишь?

Бабушка. Хороший вопрос. Я тоже об этом думала и спросила своих… Они говорят, что после первого ухода бывает еще и второй.

Александр. Надо полагать, окончательный.

Бабушка. Понятия не имею! Да они и сами не знают. Похоже, смерть никого не просвещает… (Нетерпеливо.) Давай про мои похороны! Рассказывай. Мне же хочется знать! В юности мечтают о красивой свадьбе, в старости – о красивых похоронах.

Саша появляется в глубине сцены. Не желая мешать важному разговору, он прячется и слушает.

Александр. Ну, как тебе сказать…

Бабушка. Тебя что, там не было?

Александр. Как меня могло там не быть?.. Просто мне трудно рассказывать об этом – тебе…

Бабушка. Давай, не стесняйся…

Александр. Народу было столько, что пришлось оставить двери церкви открытыми. Про тебя так хорошо говорили, потом хор исполнял те арии, что ты выбрала.

Бабушка. Я ведь выбрала только арии из оперетт… Кюре был не против?

Александр. Он совсем оглох к тому времени. Грянь там республиканская гвардия военный марш, он бы и тогда ухом не повел.

Бабушка. Слава богу. А цветы?

Александр. В жизни столько не видел. И сплошь белые, как ты просила. Кроме…

Бабушка. Кроме?..

Александр. Было несколько букетов алых роз.

Бабушка (взволнованно). О… Сколько их было? (Пауза.) Шесть?

Александр (без колебаний). Шесть.

Бабушка (недоверчиво). Точно шесть?

Александр. Точно, я сосчитал.

Бабушка. Как чудесно! Они все пришли!

Александр. Ты про тех мужчин, что стояли чуть в сторонке, – высокие, элегантные, в длинных пальто?

Бабушка (краснея). Да.

Александр. Поначалу они, похоже, были в ярости, узнав друг друга, но церемония шла своим ходом, и постепенно они поддались нашему общему горю… Мне даже показалось, что у всех шестерых в глазах были слезы, как будто они переживали совершенно одинаково…

Бабушка. Ну конечно! (Хлопая в ладоши.) Как здорово, что они все пришли, и Франсуа, и Пьер, и Соам… Как бы я хотела тоже там быть!

Александр. Ты и была!..

Оба смеются.

Бабушка. Мой чудесный внук! Как мило, что ты мне все это рассказал! (Целует его.) Знаешь, мне надо побыть одной, ты меня разволновал…

Александр. Шесть букетов алых роз, бабушка! Шесть!.. Экая ты, однако, шалунья!

Бабушка (смущенно). Я ведь красивая была… (Нежно обнимает Александра.) Сашенька, мне бы хотелось, чтобы однажды ты тоже увидел призраков, – не глазами, нет, – сердцем… Понимаешь, ты все еще очень рационален, ты видишь только то, что видят глазами, и ничего больше. Но со временем ты научишься видеть и другое, незримое… Внутри нас, знаешь ли, сокровищ ничуть не меньше, чем вокруг нас…

Александр. Нет, этого я не знаю.

Бабушка. Может, еще узнаешь… Во всяком случае, я на это очень надеюсь… (Пересекает сцену в направлении выхода, на пороге останавливается, вздыхает.) Последнее время я чувствую себя старой.

Александр. Устала?

Бабушка. Нет, постарела. Молодость – это когда думаешь, что завтра будет лучше, чем сегодня, а старость – когда сегодня чувствуешь себя хуже, чем вчера. У тебя не так?

Александр. Ничего похожего.

Бабушка. Значит, ты еще не постарел по-настоящему… Что ж, тем лучше.

Александр (вдруг, спонтанно, почти шепотом). Я люблю тебя, бабушка!

Бабушка (услышала, обернулась взволнованно). До сих пор?.. Даже теперь?

Александр. Да, да…

Бабушка. В твои-то годы?

Александр. Да…

Бабушка. Спасибо… Мне стало лучше… (Посылает ему воздушный поцелуй, уходит.)

Александр стоит опустив голову. Саша выходит из своего укрытия.

Саша. Зачем ты выдумал эту историю про шестерых скорбящих красавцев?

Александр. Я не выдумал.

Саша. Что, правда?.. У бабы Лу были любовники?

Александр. Возлюбленные…

Саша. А когда были похороны?

Александр (меняя тему). Что Кассандра?

Саша. Не желает меня слушать… Я не стал ее догонять.

Александр. Неужели уехала?

Саша. Нет, конечно.

Александр. Что ты намерен делать?

Саша. Любить Кассандру точно больше не смогу.

Александр. Если только ты ее вообще когда-нибудь любил…

Саша. То есть?..

Александр. В первой любви обычно больше любопытства, чем самой любви.

В эту минуту в комнату влетает юная девушка (Мойра) и повелительно нацеливает на Сашу указательный палец.

Мойра. Ненавижу!

Саша (счастливо). Мойра!

Мойра. Я серьезно: ненавижу тебя!

При виде Мойры Александр светлеет лицом. Он взволнован, пожалуй, даже больше, чем при появлении Бабушки.

Саша (очарованно). Просто невероятно, как ты выросла! Уже почти девушка!

Мойра. Что значит – «почти»?

Александр (настойчиво). Вот ляпнул – теперь выкручивайся, и побыстрее!

Саша. Это значит, что… Что я вижу совсем новую девушку с сияющими глазами прежней малюсенькой Мойры!

Мойра. Не подлизывайся, все равно ненавижу!

Саша. Сколько же тебе сейчас лет?

Мойра. У взрослой девушки неприлично спрашивать возраст, словно у какой-нибудь девчонки!

Александр (растроганно). Ей пятнадцать лет.

Саша. Какой прекрасный сюрприз!

Мойра. Что? Что я тебя ненавижу?

Саша. Нет, что ты – здесь!

Мойра. Ты что, оглох? Я говорю, что я тебя ненавижу!