Там, где в дымке холмы - Кадзуо Исигуро Страница 23

Мы переправились к Инасе на пароме в поддень. На всем водном пути нас сопровождали разные шумы — стук молотков, завывание механизмов, изредка низкие пароходные гудки, — однако в те дни в Нагасаки эти звуки не резали слух: они свидетельствовали о возврате к нормальной жизни и заметно поднимали настроение.

Там, где мы сошли с парома, морские ветры гуляли более привольно, и день уже не казался таким душным. Ветер доносил издали шумы из гавани до станции канатной дороги, во дворике которой мы сидели на скамейке. Свежие дуновения радовали нас еще и потому, что укрыться от солнца во дворике было негде: он представлял собой забетонированное пространство, заполненное в тот день в основном мамашами с детьми, и напоминал собой школьную площадку для игр. По одну сторону, за рядом турникетов, виднелись деревянные платформы, где останавливались вагончики фуникулера. Мы зачарованно наблюдали за движением этих вагончиков: пока один на фоне деревьев поднимался наверх, постепенно превращаясь в крохотную точку на небе, второй снижался, увеличиваясь в размерах, и грузно оседал на платформе. Внутри небольшой будки возле турникетов человек в кепочке управлял рычагами; всякий раз, после благополучного прибытия вагончика, он высовывался наружу поболтать с детьми, собиравшимися в кучку, чтобы поглазеть.

Первый раз в тот день мы столкнулись с американкой, когда решили прокатиться на фуникулере до вершины горы. Сатико с дочкой пошли покупать билеты, а я осталась сидеть на скамейке. Потом заметила в дальнем углу дворика прилавок, где продавали игрушки и сладости. Думая купить для Марико конфет, я встала и направилась к прилавку. Передо мной двое детей спорили о том, что купить. Ожидая своей очереди, я высмотрела среди игрушек пластмассовый бинокль. Пока дети пререкались между собой, я окинула взглядом дворик. Сатико и Марико все еще стояли у турникета, Сатико разговаривала с двумя женщинами.

— Чем могу вам услужить, мадам?

Дети ушли. За прилавком стоял молодой человек в опрятной летней униформе.

— Можно посмотреть вот это? — Я указала на бинокль.

— Конечно, мадам. Это всего лишь игрушка, однако очень качественная.

Я поднесла бинокль к глазам и взглянула на горный склон: мощность линз оказалась удивительной. Направив бинокль на дворик, поймала в окуляры Сатико с дочкой. Сатико надела в тот день кимоно светлых тонов с элегантным поясом (наряд, как я догадывалась, предназначенный лишь для особых случаев) и выделялась в толпе изяществом своей фигуры. Она продолжала беседовать с женщинами, одна из которых походила на иностранку.

— Опять сегодня жарко, мадам, — заметил молодой человек, когда я подала ему деньги. — Поедете на фуникулере?

— Собираемся.

— Вид оттуда великолепный. Строим на вершине телевизионную башню. Через год вагончики будут подъезжать прямо к ней, на самую верхушку.

— Просто чудо. Приятно вам провести время.

— Благодарю вас, мадам.

Я пересекла дворик с биноклем в руках. Хотя в то время английского я не понимала, однако сразу угадала в иностранной женщине американку. Она была высокого роста, с рыжими волнистыми волосами, в очках, сужавшихся к краям. Она громко обращалась к Сатико, и я не без удивления отметила легкость, с какой Сатико отвечала ей по-английски. Вторая женщина была японкой, с пухлым лицом, на вид лет сорока или около того. Рядом с ней стоял толстый мальчик лет восьми-девяти. Подойдя к ним, я поклонилась, пожелала приятного дня, а потом вручила Марико бинокль.

— Это игрушечный, — сказала я. — Но кое-что с его помощью ты сможешь увидеть.

Марико развернула обертку и с серьезным видом осмотрела бинокль. Поднесла к глазам и оглядела сначала дворик, а потом направила его на гору.

— Скажи спасибо, Марико, — напомнила ей Сатико.

Марико продолжала смотреть в бинокль. Потом отвела его в сторону и перекинула через голову синтетический ремешок.

— Спасибо, Эцуко-сан, — неохотно проговорила она.

Американка указала на бинокль, сказала что-то по-английски и рассмеялась. Бинокль привлек внимание и толстого мальчика, который до того следил за спускавшимся с горы вагончиком. Не сводя глаз с бинокля, он шагнул к Марико.

— Вы очень добры, Эцуко, — сказала Сатико.

— Не стоит благодарности. Это всего лишь игрушка.

Прибыл вагончик фуникулера, и мы прошли через турникет на деревянный помост. Других пассажиров, кроме нас и двух женщин с толстым мальчиком, не оказалось. Человек в кепочке вышел из своей будки и проводил нас по одному в вагончик. Внутри вагончика, обшитого металлом, было пусто. На все четыре стороны выходили большие окна, а вдоль двух стен располагались скамейки.

Вагончик двинулся не сразу, и толстый мальчик от нетерпения принялся расхаживать взад-вперед. Марико, забравшись с коленками на скамью рядом со мной, смотрела в окно. С нашей стороны виден был дворик, где возле турникета собрались малолетние зеваки. Марико, должно быть, проверяла качество бинокля, то поднося его к глазам, то убирая. Толстый мальчик подошел ближе и тоже взобрался с ногами на скамейку. Какое-то время дети, казалось, не замечали друг друга, но мальчик наконец не выдержал.

— Я тоже хочу посмотреть. — Он протянул руку к биноклю.

Марико окинула его холодным взглядом.

— Акира, так не просят, — заметила его мать. — Попроси девочку как полагается.

Мальчик убрал руку и взглянул на Марико. Та смотрела на него молча. Мальчик отвернулся и пошел к другому окну.

Когда вагончик тронулся с места, дети возле турникета замахали руками. Я инстинктивно схватилась за металлический поручень, расположенный под окном; американка издала нервный смешок. Дворик на глазах стал уменьшаться, горный склон под нами пришел в движение; вагончик легонько раскачивался по мере того, как мы взбирались выше; на миг показалось, что верхушки деревьев заденут оконные стекла, но внезапно внизу открылся широкий простор, и мы повисли в небе. Сатико тихо рассмеялась и указала на что-то за окном. Марико по-прежнему смотрела в бинокль.

Вагончик завершил подъем, и мы по очереди осторожно выбрались наружу, словно не были уверены, что ступим на твердую землю. На верхней станции площадка не была залита бетоном, и с деревянного пола мы ступили на поросшую травой лужайку. Кроме сопровождавшего нас служащего в униформе, никого поблизости видно не было. В дальнем конце лужайки, почти что между сосен, стояло несколько деревянных столиков для пикника. Ближнюю часть лужайки, где мы высадились, отделяло от края уступа металлическое ограждение. Немного сориентировавшись, мы подошли к нему и заглянули вниз, на круто спускавшийся горный склон. Почти сразу же к нам присоединились обе женщины с мальчиком.

— Прямо дух захватывает, правда? — обратилась ко мне японка. — Я вот показываю своей подруге все интересные места. Она первый раз в Японии.

— Ясно. Надеюсь, ей здесь нравится.

— Я тоже надеюсь. К сожалению, английский я знаю неважно. Ваша подруга говорит гораздо лучше меня.