Про любоff/on - Оксана Робски Страница 23

Она отвезла меня домой и поехала к Косте. Я забралась вкровать, держа в руке телефонную трубку. Терминатор прыгнула мне на колени исделала вид, что заснула. Кончик моего ремня она крепко зажала в своей пасти.

Телефон долго не отвечал.

– Влад… – выдохнула я в трубку, услышав его «алло».

– Мы, наверное, пока не сможем заниматься, –сказал Влад.

– Заниматься? – переспросила я.

– Ну да. Ты ведь знаешь, что произошло.

– Знаю. А ты как? – Трудно было представить, какчувствует себя человек, в которого недавно стреляли.

– Я? Плохо. Из-за меня погибла девушка. Уж лучше бы этобыл я.

Нет. Это невозможно даже представить себе.

– Сколько ей было лет?

– Девятнадцать.

Я всего на несколько лет ее старше.

– Влад, давай увидимся?

Я задержала дыхание, пока он не ответил.

– Я не могу сейчас, Даш. Но мы обязательно увидимся.Ладно? Ты не скучай.

– Ты сам, главное, не скучай.

Он рассмеялся:

– А вот я как раз буду.

– Ладно. Только не сильно.

– Ты все такая же вредина.

И ты все такой же. И твой голос. И ничего не изменилось.Только то, что мне хочется к тебе еще больше. И больше мне не хочется ничего.

– Ну, пока.

– Пока, Даш. Будет скучно – звони.

– А ты звони мне не когда скучно, а когда захочется мнепозвонить.

Я решила заняться диссертацией. Невозможно было думать отом, что Влад отказался встретиться со мной. Я жалела, что ему это предложила.Неужели нельзя было удержаться?

Почему он не хочет меня видеть?

Конечно, ему не до меня. Его хотели убить. И у него предвыборнаякампания. А вдруг он станет президентом? И я вот так запросто предложу ему:«Давай увидимся?» Или, когда он станет президентом, я буду звонить ему исообщать о том, что ужин у нас сегодня в девять. А наш сын получил тройку.Интересно, а где учатся дети президентов? И почему это мой сын должен бытьтроечником?

Я писала диссертацию целый день и целую ночь.

В записной книжке моего телефона я дала Владу новое имя:«Моя любовь».

Я заснула в семь утра.

В час позвонила Рита. Из роддома. Она только что очнуласьпосле наркоза. Ей сделали аборт.

– Знаешь, как называется это место? – спросила онаслабым голосом. – Думаешь, роддом? Нет. Это называется абортарий.Представляешь? Я когда прочитала, чуть с ума не сошла.

– Как ты себя чувствуешь?

– Он принес мне цветы. – Рита проговорила этошепотом, очень тихо.

– Кто? – не поняла я.

– Костя. Представляешь? Цветы приносят женам, когда онирожают, а он принес их мне. В абортарий.

Я поняла, почему она шептала. Так проще сдерживать рыдания.Так почти не дрожит голос.

– Рит, он хотел как лучше.

– Кому? Нашему ребенку?

– Это уже случилось. Давай без истерик. Просто возьмисебя в руки.

Костя не хотел и слышать о том, чтобы родить неполноценногоребенка. Они спорили целую ночь. Рита сдалась после того, как Костя началсобирать ее вещи. Чтобы вернуть их в нашу квартиру. Вместе с Ритой. На метро. Ион обещал, что она больше никогда его не увидит. Костя производил впечатлениечеловека, которому можно верить. Рита поверила.

Он забрал ее из роддома вечером. Цветы она оставила в палате.

Они поехали в церковь. Поставили свечки за упокой. Ритахотела написать записку, чтобы по ребенку отслужили панихиду. В записке надобыло писать имя. Рита назвала своего сына Петей.

У Кости она открыла бутылку шампанского. И позвонила мне.

– Даша, будь другом – загляни в календарь. Сегоднякакой праздник?

В этот день император Павел издал указ о престолонаследии.Трон наследовал старший сын.

– Ты удивишься, но сегодня нет никакогопраздника. – Я постаралась ответить максимально бодро.

Рита, наоборот, помрачнела.

– А в честь чего тогда шампанское? И цветы?

– Завтра – Вербное воскресенье.

– Ну, слава богу. А то я без праздников долго не могу.

Я писала диссертацию еще два дня. На третий я позвонилаВладу.

– Мне скучно, и я звоню.

– А правильно «скучно» или «скушно»?

– Правильно не бросать девушек на несколько дней.

– И много их, девушек?

– Думаю, что много. Но меня интересуетодна-единственная.

– Меня она тоже интересует. Ты о Юльке из соседнегоподъезда?

– Нет, я о Кольке из квартиры напротив.

– Ты, Даш, ветреная какая-то!

У него было явно хорошее настроение. Может, предложить пойтипоужинать? Или пригласить в гости? Накрыть стол, зажечь свечи?

– Ну, что ты будешь делать сегодня вечером? –спросила я, медленно начиная себя ненавидеть.

– Скучать по тебе. На тысяче дурацких встреч, которыемне предстоят.

Все равно хорошо, что позвонила. Так здорово поболтали. Ипосмеялись. Просто надо было первой закончить разговор. Сказать, что у менямолоко убежало. Или что-нибудь в этом роде.

Вечером за мной заехала Рита. Она хорошо выглядела, былаотлично одета, и синяки под глазами почти не были заметны.

– Как диссертация? – поинтересовалась она, обходявсю квартиру и дотрагиваясь пальцами до вещей. Словно, давно их не видев,хотела удостовериться в том, что они не изменились на ощупь. Стены, комоды,рамки с фотографиями.

– Нормально. Скоро допишу.

– А хочешь, я Терминатора заберу?

– Нет! – Я даже испугалась.

– А вдруг она сожрет твою диссертацию?

– А я ее убираю, когда ухожу. К тому же в последнеевремя она уничтожает исключительно твои вещи.

– Вредительница.

– Просто она по тебе скучает.

– Ладно, куплю ей комбинезончик.

Терминатор положила морду в пустую миску и улыбалась, глядяна нас.

Рита повезла меня в ресторан. В один из тех, где мы бывали сВладом.

Она заказала столик заранее, и нас встретили широкимирадостными улыбками. Я давно поняла, что не стоит даже пытаться так жеулыбаться в ответ.