Крещение огнем. Борьба исполинов - Максим Калашников Страница 23

С самого начала рейганисты поставили на психологическую войну — так, чтобы посеять страх и неуверенность среди советского правящего эшелона. Все стартовало в начале 1981-го.

«Советы боялись Рейгана, считая его „лихим ковбоем“. Ричард Аллен (Ричард Аллен — советник Рейгана по национальной безопасности на заре его правления — М. К.) в период формирования правительства встретился с советским послом Анатолием Добрыниным. „Они считали, что имеют дело с первоклассным сумасшедшим, — вспоминает Аллен. — И были смертельно испуганы“.

Новая администрация полагала, что нужно поддерживать этот образ, по крайней мере по отношению к Кремлю. «Держать Советы в уверенности, что Рейган слегка не в своем уме», — говорит Аллен. Это была идея, выдвинутая уже покойным футурологом Германом Ханом. Он сравнивал битву сверхдержав с опасной игрой, в которой две машины идут лоб в лоб. Обе стороны не хотят столкновения, но ни одна, ни вторая не хотят свернуть. Но в конце концов кто-то должен это сделать, чтобы избежать катастрофы. Хан достаточно лаконично сформулировал: «Никому не захочется играть во что-то подобное с сумасшедшим». Таким образом, имидж ковбоя с точки зрения стратегии был весьма кстати. На встрече были обсуждены детали неофициальной, широко спланированной и подогнанной во всех деталях операции психологического давления (PSYOP).

Ее целью было повлиять на образ мысли Кремля, чтобы тот ушел в оборону и таким образом менее всего склонялся бы к рискованным действиям…» (П. Швейцер. Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. — СП «Авест». Минск, 1995. С. 34.)

Так началась наступательная психологическая операция против нас, главные контуры которой были набросаны 30 января 1981 г. на заседании рабочей группы по делам национальной безопасности. В это время американцы стремились помешать вводу русских войск в бунтующую Польшу. С середины февраля США начали угрожающие маневры стратегических самолетовракетоносцев у наших рубежей. Они имитировали начало нападения, вынуждая русских объявлять боевые тревоги. В последний момент «летающие крепости» сворачивали и уходили. Но держать Москву в нервозном состоянии это помогало.

США сознательно лепили и лепят из себя образ иррационально мстительной, непредсказуемой во гневе и бешеной страны. С одной лишь целью: запугать руководителей стран-противников. В 1995 г. американцы приняли «Основные положения доктрины сдерживания после холодной войны». Там сказано, что Соединенные Штаты должны использовать свой ядерный потенциал, чтобы «в случае, если их жизненно важные интересы поставлены под угрозу, выставить себя в роли иррациональной и мстительной страны». «Это должно быть частью нашего образа как нации, который мы демонстрируем нашим противникам… Представлять себя абсолютно рациональным и хладнокровным — значит оскорблять себя… Тот факт, что некоторые элементы могут казаться потенциально „неконтролируемыми“, способен принести выгоду: ведь только это вселит страх и сомнения в умы тех, кто принимает решения на противоположной стороне баррикады».

Но эта доктрина родилась не после гибели СССР. Ее на полную катушку использовал Рональд Рейган в начале и середине восьмидесятых, создавая образ одержимого христианского фанатика с «ядерным чемоданчиком». А до него была «теория сумасшедшего» президента Никсона в начале семидесятых. Дескать, наши враги должны осознавать: американцы безумны и непредсказуемы, имея в своем распоряжении невероятную разрушительную силу. Благодаря страху перед своей «отмороженностью» США смогут подчинять других своей воле. Впрочем, американцы могли подглядеть эту стратегию у Израиля, где правившая в середине 1950-х г. Партия труда, вожди которой проповедовали необходимость проведения силовых «актов безумия». (Сергей Кара-Мурза. Потерянный разум. — М.: ЭКСМО-Алгоритм, 2006. С. 16–17.) Впрочем, был еще один учитель — Гитлер, весьма любивший строить из себя безумца, бешеного и мстительного.

Верхи СССР, наоборот, вели себя как сугубо рациональные и предсказуемые. Более того, гордились этим обстоятельством!

Но гордиться было нечем: в войне побеждает именно безумный и непредсказуемый. Тот, кто перешагивает через страх смерти во имя идеала, ради своей чести. «Мертвые сраму не имут» — вот формула одержимого бойца. «Победа или смерть!» Рациональность поведения на войне свойственна трусу. Тот сдается, исходя из доводов чистого рассудка: лучше какая-никакая, но жизнь, чем гибель во имя каких-то там высоких целей. И получилось, что в Кремле стали вести себя как трусы, поощряя американских противников к продолжению «линии бешенства и непредсказуемости». Отчего в Москве клали в штаны все чаще.

Мы прекрасно знаем, что в Вашингтоне лишь делали вид, что они на самом деле не были готовы первыми начать самоубийственную ядерную войну. Если бы Советский Союз хотя бы иногда использовал то же психологическое оружие и слепил бы образ фанатичного гиганта, наши противники могли пойти на попятную, как в начале семидесятых. Но этого в Москве не поняли или даже не старались понять!

А Рейган все умело усугублял. Его фраза «Есть вещи поважнее мира» быстро стала крылатой и повергла советскую верхушку в смятение. Ведь обычно американские президенты пели о «мире во всем мире» и о «разрядке международной напряженности». А этот был таким непривычным и грубым. Еще во время предвыборной кампании в 1980-м он заявил: «Никто не хочет пускать в ход атомную бомбу, но враг должен ложиться спать в полной убежденности, что мы можем применить ее». Потом, в 1982-м, Рейган призовет отправить коммунизм на «свалку истории», а в восемьдесят третьем обзовет СССР «Империей зла», используя язык и энергетику культовой киноэпопеи «Звездные войны».

В 1984-м Рейган совершил еще одну выходку в стиле «бесноватого лидера». Во время подготовки к радиообращению ему нужно было проверить микрофон. Якобы не зная, что он уже в эфире, президент США сказал: «Я только что подписал закон, объявляющий Советы вне закона. Сейчас мы начнем их бомбить». Для официальной Москвы это было как удар кувалдой по голове.

Немудрено, что в Кремле откровенно побаивались экстравагантного президента-актера. Ходили разговоры о приближающемся кризисе, о том, что Рейган, как и нацистские вожди, помешан на гороскопах, о том, что он всерьез думает об уничто-жении СССР с первого удара. В Рейгане видели опаснейшую угрозу.

«Джерри, мне кажется, что мы всё быстрее приближаемся к Армагеддону!» — заявил Рейган в беседе с архипопулярным протестантским проповедником Д. Фолвеллом. Он имел в виду ядерную войну. Причем войну религиозную!

Вы никогда не задумывались над тем, что рейганисты, в сущности, религиозные фундаменталисты? А ведь это именно так! Войну с СССР с 1981 г. вели христианские фанатики особого толка.

Да, они не были бородатыми и заскорузлыми. Они не шарахались как от зачумленных от компьютеров и высоких технологий. Не заставляли американок носить юбки до пят и закрывать волосы головным убором. Но оттого не становились меньшими фанатиками. Рейганисты делились на католиков и протестантов. Причем самыми динамичными фундаменталистами выступали именно американские протестанты.