Тридевятые царства России - Анджей Иконников-Галицкий Страница 23

В Волгограде хочешь не хочешь, а думаешь о смерти. И о том, что будет, когда пятна тления, проступающие сквозь монументальный лик главных улиц, разрастутся, когда растрескается штукатурка ложных колонн, отвалится облицовка фасадов, рухнет монумент Матери-Родины, замахивающийся мечом с запада на восток, как раз на тот пропитанный кровью склон Мамаева кургана, по которому проходила последняя линия обороны России…

«Что будет?» – главный вопрос эпохи.

Города – гвозди Державы. А ось её, к которой крепится всё – Москва, Центр. Нужен ли Центр? Нужна ли сейчас Москва городам? И да, и нет. Да – потому что все дороги русского мира сходятся в Москве, и города, как вёрсты на этих дорогах, сами имеют смысл, пока есть откуда вёрсты считать. В прямом смысле: связь между городами Поволжья зачастую проще осуществляется через Москву, чем напрямик. Когда я на вокзале в Костроме спросил в справочном, как можно отсюда добраться до Чебоксар, на меня посмотрели, как на безумца, и ответили:

– Только через Москву.

От Костромы до Чебоксар по прямой – четыреста двадцать километров, по воде – шестьсот, через Москву – больше тысячи. Но – расстояния в России измеряются не километрами. По воде из Костромы в Чебоксары добраться можно на теплоходе, но ходил он в тот лето не каждый день, и билеты на него заранее не продавали: ежели нет мест – оставайся ждать несколько суток. Прямой автодороги вдоль Волги на этом участке не существует, поэтому автобус ходит кругом, долго и редко. В итоге поехал по следующему замысловатому маршруту (следите по карте): Кострома – Нерехта (электричка), Нерехта – Иваново – Ковров – Нижний (поезд), Нижний – Чебоксары (автобус). Путь этот занимает минимум сутки. Через Москву – тоже сутки, но – удобнее. Ясно, что дороги, например, из Ярославля в Волгоград или из Астрахани в Нижний тоже лежат через Москву.

Итак, Москва нужна городам Поволжья как связующий узел, начало дорог. Сами города эти, особенно относящиеся к разряду проходных, особенно их многоэтажная часть – во многом продолжение Москвы. В них одеваются, как в Москве, тратят деньги, как в Москве, развешивают рекламу и вывески, как в Москве, даже стараются говорить и думать, как в Москве. Однако во всём остальном, в главных и глубинных аспектах местной жизни, Москва уже давно не помощник, а помеха; она не даёт, а тянет на себя; не решает проблемы, а, скорее, мешает их решать. Как и в селе Покровском, спрашиваешь: выгоден ли этим провинциям Центр? Вопрос повисает в воздухе. И это значит, что связующая роль Центра под вопросом, а следовательно, под вопросом и смысл существования Державы. И вот главный и болезненный парадокс жизни поволжских губернских городов: распад Державы, с их стороны глядя, естественен и даже в чём-то желанен, но само их многоэтажное существование на развилках державных дорог возможно и осмысленно, только пока существует Держава. Иначе – вывески полиняют, штукатурка осыплется, колонны рухнут, стройки и мостовые зарастут травой, многоэтажная ипостась России вымрет – и останется полутораэтажная, уходящая в землю, в направление уездной Нерехты или Чухломы, в направление деревни, и всё сравняется в образе вечного села Покровского.

Чебоксары – бывш. уездный город Казанской губ., теперь – центр автономной Чувашской республики. За последние годы в городе построен ряд новых зданий, среди которых следует отметить великолепный Дом крестьянина (имеются отдельные номера).

В Костроме произошло убийство или самоубийство Клыковых, послужившее фабулой для «Грозы» Островского. История Костромы – ряд погромов, разорений и осад.

Процессы разрушения и процессы жизни по-разному идут в тупиковых городах и в проходных. То, что происходит в тупиковых – особенно интересно, потому что они, как и село Покровское, в каком-то смысле изоляты. В них больше природного начала и меньше Москвы. Меньше кроны, но глубже и разветвлённее корни. Чем дальше от центра и чем ближе к дебрям и заводям нашего Отечества, тем труднее проникнуться столичным предчувствием скорого и всеобщего конца.

Когда я приехал в Чувашию, я попал в царство устойчивости и покоя. Это как-то стало чувствоваться уже по дороге, как только за окном автобуса промелькнула стела с надписью «Республика Чувашия». Это стало чувствоваться в облике аккуратных, чистых деревень, в зелени ухоженных лесов, в самих людях. Вид Чебоксар, столицы Чувашии, укрепил во мне эти чувства. Спокойные улицы, приличные дома, с которых не валится штукатурка и не облезает краска; методично действующий транспорт. Даже новостройки благопристойные. Словом – тишина и порядок.

Чебоксары – самый провинциальный среди административных центров Поволжья. Провинции в прежнем смысле теперь в России нет, но если что и можно назвать этим словом, так Чувашию и Чебоксары. При этом именно Чебоксары – наиболее чистый, благоустроенный, упорядоченный и устойчивый город Поволжья. Богатство здесь не выпирает ниоткуда, зато и нищих нет. И криминогенная, как теперь говорят, обстановка – спокойная. И вообще здесь тихо. По будням тихо, а по праздникам хотя и шумно, но тоже как-то тихо: без драк, поножовщины, воя сирен и бандитских разборок.

Уравновешенная тишина Чебоксар в некоторых своих проявлениях трогательна до умиления. Вот, скажем, набережная, ограда с выбеленными бетонными балясинами; как и положено, она расписана надписями. И – ни одного матерного слова! Всё – признания в любви: «Вася, я навеки твоя», «Вика, никогда тебя не забуду», и так далее. Некоторые тексты даже в стихах. Тут же гуляют и авторы этих надписей, девушки русско-чувашского вида и парни, широкоскулые и, к сожалению, почти все бритоголовые. Удивительная мода на бритьё голов распространилась в Поволжье и особенно в Чебоксарах; это вызывает ощущение зоны, но ощущение обманчиво: носители зэковских причёсок грубоваты, но безобидны.

Ухоженные, мирные Чебоксары производят впечатление какого-то социал-демократического рая на европейский манер: без имущественных контрастов и выпендрёжа «новых русских». Магазины Чебоксар несколько скудноваты, но зато всюду, в кафе и у палаток, чебоксарский люд пьёт дешёвое пиво, закусывая недорогими пирожками. Этот чебоксарский люд вообще-то очень любит попить, пообщаться, даже и пошуметь за столиком. Одно из самых популярных в городе кафе расположено на стрелке набережной, и (забавно) прямо под стеной недавно восстановленного монастыря, у ворот которого читается надпись, тоже по-своему трогательная: «Просьба в купальниках и шортах на территорию монастыря не заходить». Я сидел в этом кафе ночью, дожидаясь теплохода, и наблюдал, как монахи постепенно гасили свет в своих кельях и смиренно отходили ко сну… А в это время под их окнами, в кафе и вокруг него, буянила музыка, подвыпившие пары азартно отплясывали нечто, сляпанное из «русского» и рок-н-ролла, а за сдвинутыми столиками компания из восьми – десяти пьяноватых дам почтенного возраста горланила непристойные частушки. Ей-богу, во всём этом не было ничего жлобского; всё было уравновешенно и органично.