Предательство - Карин Альвтеген Страница 24

Подошла к столу.

Большим экспертом по компьютерам она не была никогда, но включить муниципальный компьютер ей, пожалуй, по силам. Она поставила портфель на пол, нажала на кнопку и села в кресло, ожидая, пока компьютер загрузится. Глаза уперлись в доску для объявлений, на которой висели сделанные осенью фотографии всех четырех групп. Шестьдесят детей и заботливый персонал. Аксель сидит на полу по-турецки, а сзади него — змея, разрушившая его спокойный и надежный мир. Эва поднялась, наклонилась через стол и посмотрела на своего врага. Распущенные светлые волосы до плеч. И эта проклятая улыбка. Ничего-ничего, твой час уже совсем близко.

Она снова села.

На экране появилась рамка, запрашивающая имя пользователя и пароль. Она написала «Линда Перссон» в верхней строке и опустила курсор вниз, в строку пароля.

Обычно дается три попытки, по крайней мере, так устроен сервер у них на работе.

Хенрик. «Неверный пароль, проверьте правильность введенных данных». Аксель. Снова ошибка. Шлюха. «Обратитесь за помощью в центр поддержки муниципальной компьютерной сети».

Она снова посмотрела на доску объявлений. Этот номер должен быть где-то записан, не ищут же они его каждый раз в интернет-справочнике. Хотя, может, все знают его наизусть.

— Коммунальная телефонная служба.

— Здравствуйте, это Черстин Эвертссон из Кортбаккенского детского сада. Я забыла добавочный номер компьютерного центра.

— Четыре ноль одиннадцать. Вас соединить?

— Нет, спасибо.

Она нажала отбой. Лучше звонить по внутренней линии, чтобы минимизировать риск и не вызывать лишних подозрений. Она сняла трубку и набрала номер.

— Группа компьютерной поддержки.

— Здравствуйте, это Линда Перссон из Кортбаккенского детского сада. У нас проблема с компьютером, никто из сотрудников не может открыть личную почту. У всех неверный пароль.

— Вот как, странно. Как вас, простите, зовут?

— Линда Перссон.

Трубка надолго затихла.

— Я могу перезвонить вам?

Вопрос поверг ее в сомнение. Интересно, Инес услышит звонок на кухне?

— Конечно, но я очень спешу.

— Я позвоню через минуту.

Выбора нет.

— Хорошо.

Она положила трубку и тут же снова взяла ее в руку, прижав рычаг указательным пальцем. Чем короче будет телефонная трель, тем лучше.

Секунды едва ползли.

Резкое нервное напряжение требовало больше энергии, чем у нее осталось. Сколько, кстати, можно выдержать без сна? А что, если ей не повезло и мужчина, с которым она говорила, знает Линду и догадался, что звонила не она?

И вдруг этот резкий звонок.

— Детский сад в Кортсбаккене, Линда Перссон.

— Это компьютерный центр. Попробуйте еще раз. Я кое-что почистил, так что сейчас проблем быть не должно. Просто введите новый пароль и подтвердите три раза в диалоговых окнах, которые появятся ниже. Хорошо?

— Отлично. Спасибо за помощь.

— Не за что. Мы для этого и существуем.

Ну да, исключительно для этого.

Повесив трубку, она попыталась снова собраться с силами.

Новый пароль для Линды. Проще простого.

Улыбнувшись, она написала слово и повторила его трижды, согласно инструкции.

Почта открылась.

Она быстро навела курсор на папку со входящей корреспонденцией, но ни одного мейла от Хенрика не обнаружила. И в отправленных ничего на его адрес не хранилось. Либо они обменивались этими проклятыми письмами из рук в руки, либо она соблазняла детсадовских отцов с помощью другого ящика. Шлюшка боится потерять работу.

Ха!

Она кликнула на «Создать новое сообщение», открыла портфель, вытащила распечатку и список детсадовских родителей. На то, чтобы переписать письмо, ушло не больше минуты, даже притом что ей пришлось исправить несколько опечаток. Потом она прочитала список родительских адресов. Папа Симона вполне подойдет, так что посылаем ему. И папе Якоба тоже, может быть, тогда его жену будет меньше интересовать обсуждение этого проклятого «Лагеря первобытных людей».

Она кликнула на «Отправить», и письма ушли.

Вот так-то, Линда. Интересно, как ты все это объяснишь.

Она выключила компьютер, сунула письма в портфель и уже собралась встать, когда из коридора послышались приближающиеся шаги. У нее перехватило дыхание. В следующую секунду дверная ручка опустилась вниз. Она огляделась: спрятаться тут негде. В замочной скважине лязгнул ключ. Не раздумывая она скользнула из кресла вниз, под стол. В следующую секунду дверь открылась, и она увидела приближающиеся ноги в комнатных туфлях. Зажмурилась — как будто от этого риск, что ее обнаружат, станет меньше. Впрочем, по крайней мере так она не увидит выражение лица Инес, когда та заметит ее под столом. Этого не произойдет!

Шелест бумаги, которую берут со стола где-то над ее головой. Все взяла? Или что-нибудь забыла? А вдруг Инес понадобится выбросить что-нибудь в мусорную корзину, рядом с которой она под столом и примостилась? Нет, не найдется ни одного вразумительного объяснения, почему она здесь оказалась. Зачем она спряталась, если хотела всего лишь передать сообщение для Черстин? Если Инес ее увидит, все пропало. Месть откроется, как только письма дойдут до адресатов. Господи, что она наделала! Внезапный звук заставил ее в полном ужасе открыть глаза. Нога Инес всего в нескольких дециметрах от ее ног. И снова тот же звук, на этот раз дольше. Мозг отказывался распознавать его — может, это был какой-нибудь особый сигнал, предупреждающий, что через секунду весь мир узнает о ее позоре. Но стоящие перед ней ноги вдруг направились к двери, и в то же мгновение мозг обработал наконец информацию — это звонили в дверь. Как только Инес скрылась из вида, Эва вылезла из укрытия. Ноги дрожали, она бросила взгляд на стол, чтобы убедиться, что ничего не забыла, и поспешила к ближайшему выходу, находившемуся в группе Акселя. Она чувствовала невыносимую усталость, она словно находилась внутри стеклянного шара, и ее мир был как бы отгорожен от того, что раньше считалось реальностью. Страх разоблачения поглотил остатки адреналина, благодаря которому она держалась на ногах. Если получится, нужно хоть немного поспать. Может, в машине? Может, ей стоит уехать подальше и остановиться в безопасном месте, где ее никто не найдет?

Она села в машину и завела мотор.

Несколько часов сна.

Она должна поспать.

А поспав, она поедет домой и устроит для своей семьи маленький пятничный праздник.

Он лежал в постели голый. В квартире прибрано и чисто, он оставил только простыню. И на стенах пусто — все, во что упирался его взгляд еще утром при пробуждении, исчезло. Осталась лишь тлеющая горка пепла на берегу залива Орставикен. А где-то в Каролинской больнице находилось тело, но оно больше не имело к нему никакого отношения. Оно значило для него так же мало, как и три года и пять месяцев назад, когда он вообще не знал о его существовании.