Семь сестер. Сестра ветра - Люсинда Райли Страница 25

– Пойду и я посмотрю, есть ли что-нибудь подходящее на это же время до Афин, – сказала я. – Тогда поедем вместе. Майя, не забудь про изречение для меня, ладно? – крикнула я уже у дверей и тут же ринулась к своему ноутбуку.

Отыскала то, что мне подходит. Последний вечерний авиарейс. И побежала складывать вещи. Обвела свою комнату глазами, проверяя, не забыла ли чего. И тут мой взгляд сам собой упал на флейту, сиротливо примостившуюся в футляре на одной из полок. Я уже давно не брала ее в руки. Внезапно в моей памяти всплыли строки из папиного письма, и так же внезапно пришло решение. Забираю флейту с собой. Тео ведь сказал, что хотел бы послушать, как я играю на флейте. Немного попрактикуюсь, а потом, вполне возможно, и сыграю ему. Я спустилась вниз, чтобы найти Ма и попрощаться с ней.

Она крепко обняла меня и прижала к себе, потом расцеловала в обе щеки.

– Береги себя, милая, и, пожалуйста, при первой же возможности навещай. Не забывай, ладно?

– Не забуду, обещаю, Ма, – заверила я Марину. А потом мы с Майей направились к пристани.

– Удачи тебе на предстоящих соревнованиях, – сказала она, вручая мне конверт с переведенным изречением. Интересно, что там отец подобрал для меня?

Мы обнялись в последний раз, и я торопливо вскарабкалась на борт катера, где меня уже поджидали Сиси и Стар. Мы еще раз помахали на прощание Майе, и Кристиан включил двигатель. Оттолкнувшись от причала, катер стремительно понесся вперед по озеру, а я вдруг вспомнила, как Па Солт часто повторял мне, что никогда нельзя оглядываться назад. Однако в глубине души я знала, что стану оглядываться в то время, которое прожила в Атлантисе, снова и снова. Вспоминать все то, что было и чего уже больше нет. Я переместилась от девочек в носовую часть катера, продолжая сжимать в руке конверт, который мне отдала Майя. Почему-то мне показалось, что правильнее всего прочитать папино напутствие прямо сейчас, пока я все еще нахожусь на водах Женевского озера. Сколько счастливых дней и часов провели мы вместе с ним, бороздя эти воды под парусом. Я вскрыла конверт и достала оттуда листок бумаги.

«Именно в минуты слабости ты обретешь свои главные силы».

Атлантис уже скрылся из виду, и дом нельзя было разглядеть за густыми деревьями, окружившими его со всех сторон. Я еще раз перечитала папину сентенцию и мысленно взмолилась, обращаясь к нему:

«Папа! Дай мне силы и мужество все перенести и жить дальше».

7

Тео прислал эсэмэску, что будет встречать меня в афинском аэропорту. Едва я вышла вместе со всеми остальными пассажирами в зал ожидания, как он бросился навстречу, обнял, с тревогой заглядывая мне в глаза.

– Дорогая моя! Я весь извелся за эти дни, переживал за тебя. Ну как ты? Бедняжка! Пережить такое сильное потрясение… Мне даже кажется, что ты похудела, – добавил он, пройдясь рукой по моим ребрам. Потом подхватил мой рюкзак, и мы вышли на улицу. Ночные Афины тонули в кромешной тьме, но по-прежнему было душно и жарко.

Мы уселись в такси. Неудобные пластиковые сиденья плюс устоявшийся запах табака, которым пропах весь салон автомобиля. Водитель тронул машину с места и направился в Фалиро, ближайший к центру Афин приморский район, откуда и должны будут стартовать гонки Киклады.

– Я вполне серьезно предлагаю тебе подумать о том, чтобы отказаться от участия в гонках, – обратился ко мне Тео, пока машина неслась по улицам ночного города. – Как-нибудь управимся и без тебя.

– Как это понимать? Как оскорбление? Или как комплимент? – тут же возмутилась я.

– Исключительно как комплимент. Ведь ты же – душа нашего коллектива. Но учитывая, как я люблю тебя, плюс все то, что случилось в твоей жизни за последние дни, я не хочу давить на тебя никоим образом. Тебе совсем не нужны дополнительные нагрузки.

«Как я люблю тебя!» Всякий раз, когда я слышу, как Тео произносит эти слова, так естественно, так легко, как нечто само собой разумеющееся, меня охватывает сладостная истома. И вот Тео сидит рядом со мной, держит меня за руку и снова повторяет их. Я тоже люблю его! Люблю за честность, за открытость, за отсутствие лукавства и какого бы то ни было притворства. Как-то в один из тех волшебных дней, что мы провели вместе на его яхте «Нептун», еще до того, как на меня обрушилось известие о смерти Па Солта, Тео признался, что я разбила ему сердце. Что ж, сейчас он нашел ему равноценную замену. Ибо я без колебаний готова отдать ему свое сердце.

– Знаешь, что я думаю? Папа бы захотел, чтобы я приняла участие в этих гонках. Чтобы я снова вернулась на воду и окунулась в свою обычную жизнь. Вместо того чтобы бесцельно слоняться по дому и хныкать. И конечно, он был бы только рад, если бы я одержала победу.

– Алли! – Тео сильно сжал мою руку. – Мы обязательно победим! Обещаю тебе! Ради него.

На следующее утро, присоединившись к остальным членам экипажа, чтобы начать последние перед соревнованиями тренировки на воде, я поразилась общему боевому настрою команды. Все как один были нацелены только на победу. Меня тронуло их молчаливое участие в моем горе. Все буквально лезли из кожи вон, чтобы максимально облегчить мне жизнь. Киклады – отнюдь не самые напряженные гонки среди других парусных регат, в которых мне доводилось участвовать. Они длятся всего лишь восемь дней, из них – перерыв на сутки и день отдыха на каждом из островов, где мы будем делать остановки.

Тео сразу же обратил внимание на то, что я привезла с собой флейту.

– Возьми ее на яхту, – попросил он. – Будешь наигрывать нам серенады и тем самым воодушевлять нас на победу, – пошутил он.

В самый первый день соревнований, когда на рассвете, величественном и прекрасном, мы вышли в открытое море, я поднесла флейту к губам и, улыбнувшись Тео, стала импровизировать, наигрывая «Фантазию» на тему Томаса Таллиса в обработке для духовых. Эта мелодия стала очень популярной после того, как прозвучала в эпической кинодраме режиссера Питера Уира «Хозяин морей». При первых же звуках флейты Тео ободряюще улыбнулся в ответ из-под козырька защитного шлема. Кажется, он по достоинству оценил шутливый намек, содержащийся в выборе произведения. Под звуки флейты мы плавно вошли в бухту острова Милос. Ребята бурно аплодировали моему выступлению, а для меня оно стало своеобразной данью памяти отцу.

Первый этап гонок мы выиграли, на втором этапе пришли третьими, а на третьем – вторыми. Что вывело нас в общем зачете на первое место, которое мы разделили с греческой командой. Предпоследнюю ночь соревнований мы провели в порту Финикас на острове Сирос, небольшом таком греческом островке, совершенно идиллическом месте. Местные жители тут же прямо в гавани накрыли угощение для всех участников соревнования. После ужина Тео собрал нас для последнего инструктажа.

– Джентльмены! И вы, леди, тоже. Понимаю, что вы считаете меня занудой и диктатором, но как капитан команды я обязан проследить за тем, чтобы все вы хорошенько выспались в последнюю ночь соревнований. Сегодня у нас ранний отбой. Пусть наши главные соперники, – Тео выразительно кивнул в сторону уже изрядно охмелевших членов греческого экипажа, которые оживленно хлопали друг друга по плечам, танцуя под аккомпанемент бузуки свой знаменитый танец сиртаки, – веселятся напропалую. А мы в это время будем спать крепким сном младенцев. Зато завтра встанем свеженькими, отдохнувшими, готовыми их уделать по полной. Договорились?