Школа строгого режима, или Любовь цвета юности - Наталья Штурм Страница 25

Дикое чувство страха парализовало горло. Я только просипела: «Боже мой!»

Я разглядела длинные светлые волосы и раздувшееся мраморное тело, привязанное к дереву за ноги. Прошел катер, и мертвое тело забилось на частых волнах…

…Вот тебе и «простая волжская жизнь»…

Ужас выбросил меня на берег, и я без оглядки рванула к пристани. Мне казалось, что труп сейчас оживет и бросится за мной.

Задохнувшись от быстрого бега, я села у края дороги и разревелась. Мне никогда не доводилось видеть мертвых людей. В советское время трагедии засекречивались, и телевидение смерть не смаковало.

Потрясла не только гибель молодой девушки. Потрясло простое безыскусное оформление. Ну, утонула, что ж поделать, всякое бывает, наверное, была красавица, парни с ума сходили… а теперь – виси головой вниз.

К тому времени, как я взбежала по трапу на теплоход, мне было абсолютно безразлично, что скажет Сова и какое наказание придумает. Я оставила на крутом бережку всю безмятежность и легкомыслие, свойственные молодому возрасту. Оказывается, проказы бывают не только «милыми и невинными», и возможно, та девушка тоже играла в опасные игры.

Теплоход отплывал. Я еле успела добежать до каюты, когда в рубке раздалась команда: «Отдать швартовы!».

Я забралась на верхнюю полку и отвернулась к стене. Девчонки наперебой расспрашивали, куда я делась, пугали гневной Совой, которая уже готова была идти искать меня с водолазами.

Внезапно я почувствовала, что хочу еще раз взглянуть на то место, где билась в волнах утонувшая девушка. Мне нужно было с ней попрощаться и сказать спасибо за этот «знак», посланный небом.

Я спрыгнула с полки и столкнулась в дверях с Совой.

– До Астрахани вся каюта наказана. Никто из вас не выйдет больше на берег. Понятно? – с тихой ненавистью уставилась она на меня.

– Агриппина Федоровна, извините меня, пожалуйста, я больше не буду. Девчонки не виноваты, это я их подбила, – искренне покаялась я.

– Своими головами нужно думать, а не твоей дурной башкой.

Оскорбляет. А зря. Я и так чувствовала себя виноватой, и когда человек кается, не нужно еще больше его унижать. Пережить бы ей то, что пришлось пережить мне за эти три часа… Раскудахталась тут…

– Можно мне пройти на верхнюю палубу? – сдержанно попросила я. – С городом попрощаться.

– Сиди в каюте! Творческая личность… Навязалась на мою голову. Город без тебя обойдется, надо было тебя в нем оставить, чтобы поняла.

– Что случится, если я постою на верхней палубе? – тихо настаивала я. – В воду я прыгать не собираюсь, ветром меня не сдует, чего вы боитесь?

– В каюте сидеть будете! Без разговоров! Разрешу выйти на берег только в Казани и только… Тане. Она самая послушная девочка из вас. А если ослушаетесь – пошлю телеграммы вашим родителям, пусть приезжают и забирают свои «творческие личности»… Тьфу!

Сова злобно вышла, оставив после себя, как скунс, облако отрицательной энергетики.

– Она «пробила» наше биополе. Я чувствую на себе «энергетические дырки», – похлопала себя по телу Настя.

Викуся засмеялась и поддержала мысль:

– Срочно нужна защита! Она оставила у нас в каюте злобные феромоны.

– Что-что? – заинтересовалась я новыми словами. – Злобные хто-хто?

– Феромоны выделяются человеком с целью привлечения противоположного пола, а Сова выделяет феромоны тревоги и паники. Так от нас даже матрос Вася сбежит.

– Надо срочно открыть иллюминатор! И проветрить, – предложила я.

Вика высунула голову в иллюминатор и тут же засунула обратно:

– Девки! На соседнем иллюминаторе вобла висит сушеная!

– Тащи ее! – возбудилась Настюха. – Дотянешься? Мы тебя за ноги подержим!

От этих слов я поморщилась – сразу перед глазами предстала та несчастная девушка в пакете.

– Нет, – категорично замотала я головой, – лучше подденем чем-нибудь, а рисковать жизнью нельзя!

Тут подала голос Татьяна:

– Воровать нехорошо.

– А ты действительно поверила, что «самая послушная девочка»? Ха-ха! Увидела бы Сова, что ты со своим Мухаммедом вытворяешь! Ее бы инфаркт хватил! – выступила Настя.

– А твое какое дело? – огрызнулась Танька. – У меня любовь, а ты просто мне завидуешь!

– Девки, ну что вы опять сцепились? – расстроилась я. – Давайте лучше подумаем, как рыбу достать. Хоть какое-то развлечение, а то протухнем здесь под арестом.

Наконец Вика втащила воблу, и начался пир. Рыбка была свежая, грамотно провяленная, с икорочкой, жирненькая… У всех поднялось настроение.

– А я слышала, что внутренности рыбы защищают от злых духов, – изрекла вдруг Настя. – Давайте нанижем на шнурок воблин мочевой пузырь и повесим амулет на дверь. Сова больше не будет к нам входить.

– Это у тебя мочевой пузырь, у рыбы просто пузырь, – уточнила Танька.

– Нужно нанизать все четыре пузыря и еще головы впридачу. Чтоб наверняка! – хлопнула я в ладоши.

Так мы и сделали. Сняли красный шнурок с кроссовки «Адидас», проткнули обглоданные останки воблы и прицепили снаружи на двери за номер «113».

– Теперь она сюда не сунется, – заключила Настя.

– Ага… Или наоборот – на запах прибежит… – ухмыльнулась Таня.

В дверь постучали. Как выяснилось, это оказались ребята из соседней каюты – владельцы съеденной воблы. Четыре веселых паренька собирались попить пивка и закусить таранькой, но мы оказались проворнее. Парни не стали скандалить, просто принесли к нам в каюту пиво (нам же запретили покидать каюту) и начали пировать. Ребятки были простые, незатейливые и все время травили анекдоты, запивая их пивком. Один паренек так насосался, что уснул прямо на Викулиной полке.

– Не будите его. Накройте одеялом: Сова нагрянет с шухером и увидит, что я сплю, – прошептала мне на ухо Вика. – А я как раз смоюсь к матросу Васе. У него зеленые глазки и широкие плечи.

– Только аккуратнее, чтобы вас не зажопили. А мы парней отправим и спать ляжем. Я за сегодняшний день как будто полжизни прожила… – Мне снова вспомнились речные переживания.

– Кстати, мы за тебя очень волновались, решили, что будем стоять на том же самом месте, пока ты не приплывешь или по берегу до нас не дойдешь. Настя вообще отказалась уходить, сказала: «Место встречи изменить нельзя».

– А как же вы все-таки на теплоход вернулись?

– Танюха уговорила. Сказала, что ничего с тобой не случится. Наверняка ты уже ждешь нас на корабле.

– Я чуть не погибла.

Вика округлила глаза и прижала руки к щекам.

– Давай не будем об этом вспоминать. Мне неприятно, – вздохнула я.