Занимательная сексопатология - Баян Ширянов Страница 25

Несколько господ, как мне показалось, гомофобов, кучковались в сторонке, не принимая участия в общем веселье. Но потом, приглядевшись к ним внимательнее, я поняла, что ошиблась, ибо они тоже припадали к гениталиям, и не только искусственным.

- Эй! Новенькие! - Заметил нас кто-то.

- Штрафной! Штрафной! - Возбужденно заголосили почти все присутствующие. Те, кто не голосил, или уже назюзюкались в стельку, или были слишком заняты колебательными движениями.

Ко мне подскочил огромный мужик, похожий на Маркса и Энгельса вместе взятых, и нежно вставил мне в рот свой пенис. Один из четырех. Но, к счастью, пока не настоящий. Он надавил на грушу, и я едва не захлебнулась чистейшей водкой. Светку постигла та же участь.

- Позвольте представиться, философ макро - мокро - и сухокосмист Иммануил Кац. - Сказал мужик и вновь сжал грушу в своей лапе.

Так, мои благие намерения обойтись одними игристыми винами разлетелись в прах. А праздник продолжался.

Я пыталась не позволить напоить себя до бесчувствия, но в какой-то момент поняла, что меня уже кто-то имеет. И это еще до обращения Президента!

- В новом году! - пообещала я куда-то назад, и сорвалась с гениталии. Оглянувшись, я увидела моего нового знакомого философа, который, не замедлив воспользоваться моментом, состроил мне зверскую рожу.

Наконец, отзвенели свое Куранты, пригодившееся шампанское было успешно выпито и тут хозяин студии, Ольгерт Текучая, призвал собравшихся уделить ему немного внимания.

- Сегодня, в этот первые минуты нового 1999-го года, я хочу, с вашей помощью, друзья, установить рекорд, который должен войти в книгу рекордов Гиннеса! - Провозгласил художник. - Рекорд должен называться «Максимальное число совокупляющихся с одним предметом». Представитель этой досточтимой книги присутствует среди нас! Поприветствуем!

(Несколько жидких хлопков и один звук принудительно опорожняемого желудка.)

- Предмет, с которым должно производиться совокупление - перед вами. - И Ольгерт шикарным жестом взмахнул галстуками в сторону фаллической елки. - Итак, девушки, кто желает войти в историю, дерзайте!

И тут меня удивила Светка. Она первой умудрилась подбежать к елке и завладеть одним из пенисов, которым кончалась ветка. Вслед за ней последовали и другие гостьи, причем все это кто-то снимал на видеокамеру.

В историю мне не хотелось, но помочь другу поставить мировой рекорд, подумала я, - моя святая обязанность. И я тоже ввела в себя один из елочных членов. Он оказался на удивление шершавым и холодным.

- Одиннадцать! - Провозгласил Текучая. - О, нет! Двенадцать! Четырнадцать!! Я тоже присоединюсь к этой самой необычной оргии! Семнадцать!!!

И Ольгерт засунул себе в анус один из членов.

- Рекорд зафиксирован. - Сообщил полураздетый представитель Гиннеса.

- Ура!!! - Раздался многоголосый хор и девушки попытались спрыгнуть с елки. Но не тут-то было. Елочные пенисы словно присосались к внутренностям и не желали вылезать. Откуда-то появилась пила и нас, несчастных, пришлось отпиливать с насиженных мест.

Ненавижу советы пьяных мужиков по поводу наилучшего способа извлечения присосавшегося всей поверхностью фаллоса из твоей вагины!

Вскоре, впрочем, на полу выросла горка из семнадцати отпиленных членов. Хуже всех пришлось самому Ольгерту и трем его друзьям голубой ориентации.

Но когда последний пенис оказался благополучно извлечен, неунывающий Текучая с ходу предложил новую акцию. Похороны членов.

Гости оделись, захватив с собой согревающее, и вывалили на улицу. Вскоре появился Текучая с охапкой пенисов, и Кац, с тачкой. Члены были аккуратно водружены на тачку и кавалькада двинулась по арбатским переулкам, пугая видом тачки с торчащими из нее хуями радостных новогодних прохожих.

ПОДАРОК ПТИЧКАМ.

Для меня уже стало хорошей и доброй традицией встречать Новый год в компании известнейшего московского художника-инсталлятора Ольгерта Текучая. Но традиции надо поддерживать, иначе рухнуть они могут. И как не ждала я звонка Ольгерта с приглашением, он, почему-то, не позвонил. Посему, глубоко вздохнув, я сама набрала его номер.

- Да. - Ответил мне приятный баритон.

- Ольгерт, это я, Кира.

- А я только собрался тебе звонить. - Задумчиво соврал художник. - Столько мороки с подготовкой…

- А что будет?

- Ну, ты же знаешь, я ничего не говорю заранее. Сюрприз все-таки. В общем, подходи к одиннадцати.

И вот предновогодний вечер. Я пробираюсь по скользким арбатским переулкам в мастерскую Ольгерта. Вдруг рядом со мной притормаживает разноцветный «Мерседес».

- Тебя подвезти?

Заглянув в приветливо распахнутую дверцу, я обнаруживаю внутри своих старых знакомых, философа-маргинала Кирилла Каца и великого русского писателя Баяна Ширянова. Несмотря на то, что идти остается каких-то полтора квартала, я сажусь в машину и мы едем.

- Ты не знаешь, что будет? - Не отрываясь от дороги, спрашивает Кац.

- Нет. А ты?

- И я - нет. Но Ольгерт сказал, что для мужиков будет пропуск.

- Пропуск чего?

- Пропуск «какой»! Сто гондонов.

- Он четыре раза пересчитывал. - Доверительно сообщает мне Баян Ширянов. - Чтобы ночь не испортить…

- Да! - Гордо заявляет Кац. - Я израсходую их все!

В этот момент мы затормозили у дома Ольгерта.

Крутая скрипучая лестница. Обшарпанные стены с полуприличными граффити. И вот, площадка последнего этажа. Но вместо привычной кнопки звонка нас встретил… Вы уже догадались? Да, надутый презерватив. Пока я колебалась, Баян, не долго думая, сжал его в кулаке. Внутри раздалось пронзительное сверещание, и вскоре дверь отворилась.

- Опаздываете! - Ольгерт Текучая был в маске индюка, у которого над клювом висел наполненный какой-то розовой жидкостью презерватив. - Проходите, раздевайтесь. Скоро начнем.

- Раздеваться до чего? - Уточнил Кац.

- Ну, какая-то одежда пока должна быть. - Художник повернулся к нам голой спиной и удалился.

Я осталась в блузке и юбке, и, оставив Каца и Баяна разоблачаться, прошла к гостям. Несмотря на известность Ольгерта, или благодаря оной, практически все приглашенные, среди которых оказалось множество весьма популярных личностей, не дали согласия на упоминание их имен. Я не понимаю, чего тут стесняться? И так желтая пресса склоняет эти имена, как хочет, но… Коли уж я дала слово - я ему стараюсь не изменять…

Тут я должна сказать несколько слов об обстановке, в которую я попала. Посреди огромной комнаты-мастерской, на невысоком подиуме стояла ель почти до потолка. Как и в прошлом году, концы ее веточек были заделаны в пенопластовые фаллосы, но, на сей раз, каждый член был «одет» в фигурный презерватив с головой дракончика на конце. Вокруг флоро-генитального чуда стояли столы с выпивкой и закусками. Гости совершали размеренную ротацию из своих кучек к фуршету и обратно. Одежда на многих еще была, но те немногие, что успели уже обнажиться, вызывали косые ухмыляющиеся взгляды тех, кто пока еще выглядел цивилизованно. Но абсолютно у всех, и одетых, и нет, на головах были птичьи маски.