Спокойный хаос - Сандро Веронези Страница 25

Я напишу табличку и вывешу ее на дверь.

«СИМОНА, НЕ ЗНАЮ, КАК ТЕБЕ ЭТО ОБЪЯСНИТЬ, НО У НАС ДОМА ОГРОМНАЯ СОБАКА. ПОЙДИ ПРОГУЛЯЙСЯ, Я ТЕБЕ ПОЗВОНЮ, КОГДА ЕЕ НЕ СТАНЕТ». Что-нибудь вроде этого, хорошенько так написать, чтобы все стало ясно, и повесить табличку на дверь. Я должен сделать это немедленно. А не то, она придет, она может прийти с минуты на минуту. На помощь! Она лает. Лает! На помощь. Собака лает. Перестала лаять. Снова залаяла. Снова перестала. Я закрываюсь на ключ. Я здесь, у себя в кабинете. Если придет Симона, хрен с ней. Я закроюсь у себя в кабинете, ну вот, я закрылся, а сейчас, может быть, позвонить Симоне? Конечно. Я ей скажу все по телефону, потому что моя затея с табличкой чушь собачья. Я ей позвоню, конечно. На мобильный. Это так легко, ведь мы вступили в эру Мобильной Телефонии. Ну вот я ей уже и звоню. Гудок: линия свободна. Да ответь же мне, Симона, ответь же мне скорее. Ничего подобного, она не отвечает. Она, на хрен, не слышит мой звонок. Ее мобильник звонит, чтобы спасти ей жизнь, а она, видите ли, не слышит, ненормальная какая-то, честное слово. Ну да, конечно, можно и сообщение же послать. Я пошлю ей смс. Это намного лаконичнее таблички. Ну вот — готово: «Домой не возвращайся до т. п. (что означает до тех пор, пока; молодежь в смсках всегда пользуется сокращениями) я тебе не пзню (у меня такое ощущение, что она не поймет мои сокращения, они и мне самому не нравятся, и потом Симона, конечно же, молода, но не настолько же) — позвоню: пока я тебе не позвоню». Отсылаю смс и выключаю мобильный. Старушка Симу поймет и унесет подальше ноги от этого дома, где я буду всем своим существом сопротивляться Злу. Я выдержу. Хрен вам, я открою эту дверь. Так будет намного лучше, чем задушить ее. Оставаться здесь за закрытыми дверями. Так она до меня не доберется. Но — о нет: я вдруг вспоминаю, что с минуты на минуту те типы из Канады должны мне позвонить, чтобы взять у меня интервью. Из Канады. На английском языке. Что мне им сказать? Пиццано Пицца, нет они произносят Пицано Пица, но какой еще Пицано Пица? Я здесь сражаюсь с Князем Тьмы («I'm Here Struggling Against The Dark»), а вы меня спрашиваете о каком-то Пицане Пице? («And Thou Dare Asking Me About Pizano Piza?»). Интервью, вот именно. Дерьмо. Звонит телефон. Это из Канады по поводу моего интервью. И я как идиот даю это интервью, и кто его знает, на хрен, что я, обсаженный до чертиков, там говорю, я говорю им о Демонах и Черных Собаках, и о фосфоресцирующих Real Things. И вот, я сам навсегда утрахал Канадский рынок. В Канаде люди довольно много читают, и неудивительно — там такой холод. По вечерам, сидя на краю постелей, родители читают детские книжки своим детям, они уверенные, спокойные, цивилизованные люди, вот именно, и среди этих книг могли быть и мои. Канада. Опля! Одним ударом я сам себя поимел, я загубил для себя одну из восьми самых индустриальных стран в мире. Мне кажется, что Канада входит в Большую восьмерку. Да, я больше, чем в этом уверен. Даже если это и так, это ровным счетом ничего не значит. Как, впрочем, и мы. О нет, как это несправедливо. Столько лет я потратил на это интервью с канадцами. Целую жизнь на это положил. И сейчас, когда они клюнули на мою наживку, из-за какой-то фигни все полетит в тартарары. О, Белинда, возвращайся, возвращайся же поскорее. Давай, бегом! Ты все делаешь бегом, давай, жми ко мне. Спаси меня. Это же твоя собака, все-таки. Этот Черный Демон твой. Прошу тебя, пошли на три веселых буквы твой дубляж и всю компанию. Ты ведь все равно уже облажалась. Покажи им на что ты способна, не унижайся перед ними, пошли их всех на… и возвращайся ко мне. К Ней. Знаешь, не то, что я действительно ее боюсь, нет, она и вправду мне нравится, но все дело в том, что мне нравится бояться. Вот почему я умоляю тебя: вернись. Приходи. Это не так абсурдно, как смерть, по крайней мере, мы будем вместе, когда твой демон набросится на меня и разорвет на куски. Потому что он это сделает, он непременно это сделает. Впрочем, я уже знаю, что никогда не смогу ее задушить. Чтобы я да задушил собаку? Да как такое мне только в голову могло прийти? Она Овладеет мной, непременно овладеет, но, по крайней мере, ты, Белинда, будешь со мной, когда она овладеет мной. Что за черт! Будь хотя бы рядом со мной в фатальный момент моей жизни. Давай, приходи. Возвращайся скорее. Как можно скорее. Я здесь беззащитный против Зла, Твоего Демона, один-одинешенек, как никогда в жизни. Эта твоя «травка» просто фантастическая, ты только посмотри: до сих пор, на хрен, какой от нее эффект. Белинда, приходи. Сейчас я досчитаю до трех, и зазвенит звонок. Это пришла ты. Один, два, три. Давай! Возвращайся. Прошу тебя, приди. Приди сейчас, приди. Один, два, три: приди. Сию же минуту. Твой палец прикасается к кнопке моего звонка. Один, два, три: приди… Ну же, в конце концов, приходи, приходи, приходи, а она все не приходит и не приходит. И я должен справляться сам. Ну вот, вот уже и эта мычит за дверьми. Скребется. Плачет. Ты хочешь растрогать меня, сукина дочь. Тактика номер два: Изображать Из Себя Жертву, А Кто Проглотит Наживку, Того И Накололи. Но меня на эти штучки не возьмешь. Можешь плакать, на хрен, сколько твоей душе угодно, Огромная Черная Собака, я тебя не стану утешать. Не я создал эту ситуацию. Моей вины в этом нет. Даже если, паче чаяния, ты была бы не Собакой, а самой обычной черной собакой, безобидной и доброй, брошенной твоей хозяйкой, а посему очень грустной, и тебе бы уж очень хотелось, чтобы тебя кто-нибудь приласкал, даже в этом случае я был бы прав, оставив тебя одну страдать. Я не хочу рисковать, понятно тебе. Если хочешь, плачь себе на здоровье. Твои слезы не вызовут у меня чувство вины. И ты меня вовсе не привлекаешь. И даже если бы ты вдруг понравилась мне, я бы никогда себе в этом не признался, а посему можешь даже умереть от разрыва сердца, я тебе не открою дверь, но запомни: та, что тебя бросила, бросила и меня тоже. Ну да, Собака, она нас обоих бросила, а значит мы можем стать друзьями, напиться и рассказывать друг другу истории о многих других, которые поступили точно так же. Ой-ой-ой, как их много! Значит, в тебе и во мне, должно быть, что-то не так, тебе не кажется? Если все нас бросают, значит, в чем-то должна же быть причина. Нас бросают и уходят к другому, уходят на дублирование фильма, даже просто так, боже, мы позволяем им бросить себя без всякой причины. Разве не так, сестричка? Ничего-то у нас с тобой путного не получится, все будет как у Рисполи [34], когда в два часа ночи повторный показ его телешоу «Ковер-Самолет» смотрело меньше телезрителей, чем шипящий туман, по техническим причинам возникший на канале RAI 2 [35]. Мы такие с тобой ничтожные: меньше нуля. Давай подружимся. Сейчас я тебе открою. Ну вот и ты, красавица моя. Красавица. Ты только хотела примоститься здесь, правда, Красавица? Ну вот, так, так. У моих ног, как бывало мой старина Рой, когда он жил со мной, пока Анна у меня его не забрала, она забрала у меня все, даже собаку, но зато там у меня все в порядке, я все устроил, и через два с половиной года Франческино и собака снова будут со мной, проклятье, и пусть будет так, как будет, но я хотя бы буду знать, что я спас их обоих, не спрашивай у меня от чего, потому что я сам не знаю, я знаю только одно: все было скверно, и мне приходилось иметь дело с тем глубоким-преглубоким и черным-пречерным колодцем, разверзнувшимся до самых глубоких глубин преисподней у нее внутри. Кстати о Real Things. Тот колодец мне так нравился. Да ладно. А ты, Огромная Черная Собака, я даже не знаю, как тебя зовут, ложись-ка здесь, как мой старина Рой, в начале будущего месяца он снова будет со мной. Иди сюда, красавица, иди сюда. Наша хозяйка нас бросила, да, милая? Она нас оставила одних, правда? А ты красивая, знаешь. Такая мягкая-мягкая. Ты посмотри на нее, как ей нравится. Ты посмотри, какая она игривая. Дзинь! КАНАДЦЫ. Звонит домашний телефон! Моего домашнего номера почти ни у кого нет! Я дал его канадцам сегодня утром! На помощь… Алло! Кто? Марчелла? Из Виареджо? И что ей только надо? Я с ней сто лет не разговаривал. Я не преувеличиваю, сто лет. Как она узнала этот номер телефона? Случилось что-то серьезное? Нет, она только хотела узнать, как сдать квартиру в Риме. В смысле, она хочет сдать квартиру. Вот так, после стольких лет эта Марчелла звонит мне, чтобы узнать, как она может сдать свою квартиру в Риме. Она объясняет мне, что квартира ее пустует, во всех подробностях рассказывает мне о своей престарелой тете и умирающем дяде, о своем дедушке в инвалидном кресле. Обратись в агентство недвижимости, советую ей я. А, говорит она, в агентство, да? Вот именно, отвечаю я, в агентство. Ты что, об этом не подумала, а, Марчелла? Да не поверю я, чтобы ты не подумала, что квартиру можно сдать через какое-нибудь проклятое агентство, признавайся. Да, я, конечно, думала об этом, но посчитала, что так будет опасно. Опасно? В том смысле, что потом они тебя могут в чем-нибудь обвинить, я хотела попросить у тебя сове… Опасно, Марчелла? Обратиться в агентство недвижимости может быть опасно? Хочешь, я скажу тебе, что действительно может быть опасным, Марчелла? Если ты хочешь знать, сидеть дома с Огромной Черной Собакой у твоих ног после того, как ты вместе с просто фантастической девушкой из породы фантастических девушек, которые буквально сгрызают тебе сердце, накурился черт знает какой дряни. Вот, ЧТО опасно! Черт! агентство недвижимости — опасно. Ну, ладно, спасибо, говорит она. Как у тебя дела, все хорошо, как твой сынишка, жив, здоров, почему вы никогда не приезжаете в Виареджо, в течение всех этих проклятых двух с половиной лет, регулярно через неделю я проводил там субботу и воскресенье, Марчелла, и ты не можешь об этом не знать, даже если мы с тобой уже сто лет не разговаривали, более того, я точно знаю, что тебе об этом известно, какие вопросы, на хрен, ты мне задаешь, ну, а в общем, все в порядке, спрашивает она у меня, я — да, все — о'кей, когда приедешь, покажись, ну, а как же, пока, пока. С ума сойти можно. Агентство недвижимости — опасно! Ну, по крайней мере, это были не сволочи из Канады, и это уже кое-что. Черная собака лежит у моих ног, тихо и спокойно, ты только посмотри, это тебе совсем не то, что Впиться в тебя клыками и Убить тебя. Ну, что ж, так даже лучше. В доме прохладно, и я себя прекрасно чувствую, эффект от «травки» (все еще очень даже сильный) начинает постепенно проходить, более того, сейчас я чувствую себя значительно лучше, я бы даже сказал, что мне грешно на что-нибудь жаловаться, на меня снизошел покой, недовольство пропало, я сижу здесь и преотлично себя чувствую. Так что, все идет своим чередом. Все, точка. Какого хрена я выдумываю себе проблемы? Симоны все еще нет, она еще не пришла, и перед ней неожиданно не возникла огромная черная собака, потому что так не должно было случиться. Она говорит: что ей везет. Да никогда в жизни. Она еще не пришла просто потому, что не должна была еще прийти. И точка. Ее карма это не предусматривала, а удача тут ни при чем. Кроме всего прочего, она все еще может прийти с минуты на минуту, поэтому лучше об этом убеждении Симоны поговорить попозже. Однако сообщение я все-таки ей отправил. Я ее предупредил. Свой хреновый долг я выполнил. Тем не менее, еще пока неизвестно, может быть, она и не боится собак. Может быть, наоборот, она их обожает. Кто его знает. Может быть, это она меня спасет, может быть, она знает лучше меня, как нужно обращаться с собаками. И потом, честно говоря, кого это нужно здесь спасать? И от кого собственно? От этой дворняги, прикорнувшей у моих ног, такой покорной, ты только на нее посмотри, растроганная, покладистая. Я, в частности, забыл о Символической Фурии, посланной сюда убить меня. Здесь, я, брошенный, брошенный Ею, этой неожиданно вторгшейся в мою жизнь New Real Thing, из породы Real Things, которые изгрызли мое сердце, однако, честно говоря, благодаря им с их Черными Собаками, мягкими и пушистыми, прикорнувшими у моих ног, я был бесподобно счастлив в такие великолепные, такие скоротечные, но незабываемые, полные красоты моменты: и пляж, и луна, и огни рыбацких шхун, и даже где-то там хреновый фейерверк, и самый прекрасный в мире секс, Лара, секс на песке. Выходи за меня. Да. Ха-ха! В котором часу, она сказала, заканчивается ее сеанс дублирования? В полшестого? Который сейчас час? Шесть минут шестого. Что такое двадцать четыре минуты? Можно и подождать. Я себя хорошо чувствую. Собака с маленькой буквы «с» лежит у моих ног. Время идет и играет в мою пользу. Семь минут шестого. Эффект от «травки» проходит, наконец-то. Однако мы здорово обкурились. Ну, кто это тебе всучил ту «травку», а, Бели? Да ладно тебе, можешь вернуться, когда пожелаешь, не стесняйся, не думай обо мне. Я сижу здесь с твоей собакой. С твоим огромным, черным грехом, и она мне очень нравится. И смотри мне, не разбейся, будь осторожна за рулем, думай, прежде чем сделать что-то, всегда спокойно все обдумывай. Дзинь. Мобильный — а у канадцев только мой домашний номер. Это она. Я знаю, прежде чем ответить ей, потому что я задал ее номеру самую клевую мелодию в моем мобильнике, такую электризующую. Дзинь, дзинь, дзинь. Привет, Бели. Хочешь знать, как все прошло? Хорошо, заверяю я, все прошло, как по маслу. А у тебя как? Как Круз? Хорошо, Круз вел себя хорошо. Значит собаку зовут Круз. Не царапался в дверь, не плакал? Нет, даже ни капельки. Ты нас бросила, говорю, но мы все равно справились. Мы с ним подружились, я и старина Круз. Посмотри, он здесь, лежит у моих ног. Круз! Поди сюда! Он хочет, чтобы я его приласкал. Странно, говорит она, обычно он такое вытворяет, когда я его оставляю. Значит, в твоем доме он зарядился положительной энергией, говорит. Ты излучаешь положительную энергию, говорит она. Дивно! Думаю я, вот почему собака была такая смирная. Я выделяю положительную энергию. Действительно, в этот период что-то все стараются прилипнуть ко мне, клянусь, и мужики, и бабы, и собаки тоже, моя аура, должно быть, очень клевая в эти дни; мое тело излучает, излучает безмерно. Харизма. Сила. Авторитет. Ну, ладно, я сейчас буду, говорит она, хочешь, чтобы я тебе что-нибудь захватила? Может быть, парочку пивка, Бели, а то у меня в горле просто все пересохло. И она мне говорит, заметано, два пива, щас буду. Невероятно! Просто фантастично! Кто его знает, что потом будет. Разве с ней можно предугадать что-нибудь заранее. Я почти что с ней не знаком, но изучил ее слишком хорошо, Лара, я слишком хорошо знаю, почему в глазах такого несчастного психа, как я, она кажется такой дивной. И если я об этом подумаю, если у меня хватит смелости об этом подумать, я узнаю наперед, что с ней случилось, когда она была маленькая. У меня на пути встречаются только изнасилованные девушки. Только они. Хочешь найти какую-нибудь изнасилованную в детстве девушку? Очень просто: вообрази, что мой конец превратился в стрелку и следи за моими эрекциями — ты сразу же на нее наткнешься. Теперь я уже знаю это наверняка. Все так и есть, Лара. Белинда такая дивная девушка, потому что внутри у нее засело что-то дикое, потому что кто-то ей его туда заложил, когда она была еще маленькой. Дико, свирепо заложил. Я знаю это. А посему, как знать, что случится сейчас, когда она вернется ко мне? С парой пива и демоном в душе. Теперь я вспомнил, что она хотела, чтобы я послушал, как она поет со своей группой обломанных. Знаешь, она, может быть, даже очень хорошо поет. Эти Real Things всегда очень талантливы. Потом они всегда растрачивают понапрасну свой талант, тем не менее они всегда чертовски талантливы. Между тем опасность миновала, и я спокойно могу бросить писать. Честно говоря, теперь не очень-то уверен, что за эти последние три часа я на самом деле с кем-то боролся, но если я и боролся, то победил. Все прошло, все идет как надо. Жизнь прекрасна, а я полон сил. Я выделяю энергию и благословляю тебя, Лара. Я благословляю тебя за то, что в трудную минуту ты, как всегда, оказалась рядом со мной. Завтра созвонимся. Я не могу приехать на твою свадьбу, ты же знаешь, на весь конец недели со мной остается Франческино, а еще у меня в заднице свербит оттого, что ты выходишь замуж за этого херового яппи, однако, по существу, вы уже женаты, вы уже так давно живете вместе, как видно, тебе это по душе, у каждого свой вкус, главное, чтобы он тебе нравился, вот и Шон Коннери сейчас намного красивее, чем в молодости. Завтра созвонимся. Как ни в чем не бывало, потому что, если разобраться, что такое собственно случилось. Так несколько недель назад сказали космонавтам. Не знаю, смотрела ли ты передачу о двух придурках, русском и американце; вот уже много месяцев они мотаются на орбитальной станции, в одно прекрасное утро услышали какой-то там шум, понимаешь, почувствовали страшенный такой удар о корму космического корабля, СТУ-ТУН, а они не поняли, что случилось и запросили центр управления космическими полетами: «Алло, Хустон, что случилось? Что это был за удар?», в центре управления очень скрупулезно выполнили все необходимые в таких случаях проверки, вычислили все на компьютере, а по завершении этой кипучей деятельности ответили: «Ничего, ребята, ничего такого не случилось.» Ничего не случилось. Никогда ничего не случается. Кто его знает, пройдет ли это мое письмо, такое длинное, через Интернет. Попробую.