Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть 4. Демон и лабиринт - Александр Фурман Страница 25

Когда все вернулись на шоссе, встал вопрос, что теперь делать. Возвращаться в Москву? Всем вместе или разделиться? Но на станции можно прождать и час, и два, плюс еще дорога по городу. Попробовать остановить машину и попросить подвезти до Валькиного дома? Но шоссе было совершенно пустым – за все время мимо проехала только одна машина, да и то в противоположную сторону. Морозов прямо на себе деловито отжал брюки и сказал, что дойдет так. Тогда уж лучше их совсем снять, посоветовал Дубровский. И идти босиком… Впрочем, смех смехом, а ведь он вполне мог серьезно простудиться.

– Чтобы не замерзнуть, ему нужно не идти, а бежать! – сообразил Фурман, и все дружно принялись убеждать Морозова, что это единственное разумное решение в данной ситуации. Через 15–20 минут он будет уже в теплом доме. Валькина мама даст ему сухую одежду. И нужно попросить ее нагреть воды, чтобы попарить ноги. С горчицей – тогда он точно не заболеет! Особенно, если ему еще предложат стакан водки «для сугрева»… «А что, ребят, раз такое дело, может, нам всем имеет смысл окунуться?!» – оживился Дубровский.

Морозов упирался: мол, ни к чему это, он не знает дороги и даже не знаком с Александрой Николаевной… Но ему объяснили, что все эти проблемы решаются очень просто, и буквально погнали вперед. Он неспешно потрусил по шоссе, и все стали задорно требовать, чтобы он побыстрее шевелил ногами и не халтурил. Сделав короткий рывок – смотрите-ка, может ведь, гад, если захочет! – Морозов небрежно помахал им рукой и упрямо перешел на шаг.

С открытого пространства подул резкий холод ный ветер.

Глядя на одинокую смешную фигурку, которая вот-вот должна была скрыться за поворотом, Фурман вдруг ясно представил, с каким ощущением тотального жизненного абсурда Морозов в своих мокрых, противно липнущих к ногам штанах и отвратительно чавкающих ботинках бредет неизвестно куда по совершенно пустому шоссе среди голых осенних полей под равнодушным серым небом, – и испытал острую жалость к нему. Неправильно было отпускать его одного. Да еще и с такими грубыми насмешками… Но это уже случилось, и все выглядели вполне довольными своими усилиями. Поймав и у себя на мордочке приклеенную картонную ухмылку, Фурман ужаснулся: ладно, им простительно, они все творческие личности и убежденные индивидуалисты, даром что считают себя интеллигентными людьми, – но сам-то он как смеет после этого называть себя коммунаром?!

Он уже понял, что должен сделать. Но что сказать остальным? Ему очень не хотелось, чтобы они увидели в этом некий демонстративный «моральный укор» в свой адрес (проклятая Мариничева – всем им испортила мозги своими «педагогическими» манипуляциями!)…

– Чего-то он там, по-моему, еле тащится, – сказал Фур ман. – Я, пожалуй, догоню его и дальше побегу вместе с ним.

Все посмотрели на него с изумлением.

– Просто лучше, если кто-то будет все время его под гонять. А то у него самого, похоже, нет никакого стимула напрягаться. Так он и правда может заболеть, – пояснил Фурман.

Все пожали плечами. В Сониных глазах мелькнуло какое-то непонятное выражение, но она промолчала.

– Ну ладно, тогда я побежал. Будем ждать вас там… Надеюсь, вы без меня больше не станете баловаться и искать приключений себе на голову? – не удержался он.

– Фурман, кончай трепаться, – добродушно проворчал Дубровский. – Беги уже, коли решил…

Он помчался легко и собранно, как по ниточке, чувствуя себя на сцене и стремясь поскорее исчезнуть за поворотом. Вне зоны видимости он сразу сбавил темп и постарался восстановить ровное дыхание – бежать-то им предстояло еще довольно долго.

Морозов в глубокой задумчивости вышагивал метрах в десяти впереди, и, чтобы не напугать его своим топотом, Фурман тоже пошел, но чуть быстрее, чем он. И все же когда Фурман, оказавшись у него за спиной, позвал его по имени, он вздрогнул от неожиданности и отшатнулся. Чуть в кювет не свалился, бедняга.

– Не бойся, это всего лишь я! – весело сообщил ему Фурман. – А ты думал кто?

Морозов что-то растерянно пробормотал в ответ и потом с тревогой спросил:

– У вас что-то произошло?

– Да вроде ничего не произошло. Просто мы о тебе беспокоились… Ты разве не рад меня видеть?

– Нет, я, конечно, очень рад… Но все-таки скажи, почему ты здесь?

Фурман откровенно объяснил, как он видит свою роль и их общую задачу.

– Ну нет, зачем это надо? – уперся Морозов. – Вы мне все очень понятно объяснили, и теперь я сам прекрасно дойду.

…Это было просто нелепо – он замерзает, и его же еще приходится уламывать! А ведь того и гляди, вся компания появится из-за поворота и увидит, как они тут препираются вместо того, чтобы… В следующую минуту Фурман, применив все свое красноречие, сумел добиться от Морозова согласия не только «потерпеть его присутствие», но и бежать, а не идти! К счастью, когда до них долетели приветственные крики и посвисты, они уже на пару трусили по асфальту. Постепенно Фурману удалось увеличить скорость, и основную часть пути они проделали в довольно приличном темпе.

В какой-то момент, когда у Фурмана уже все начало плыть перед глазами и он готов был сдаться, Морозов предложил притормозить на минутку, чтобы слегка отдышаться.

– Ну как ты? Тебе не холодно? – заботливо спросил Фурман, с трудом переставляя задеревеневшие ноги.

Морозов, тяжело отдуваясь, помотал головой. Потом остановился, отлепил штанину и несколько раз одернул ее, пытаясь расправить:

– На мне все уже почти высохло.

– Да, и теперь, похоже, их можно будет еще долго не гладить, – подхватил Фурман. – Стрелка у тебя получилась просто на загляденье!

Они пошутили также насчет носков и ботинок. Потом пошли молча, примериваясь к следующему этапу – возможно, последнему.

– Саня, должен тебе все-таки сказать одну вещь, – заговорил Морозов. – Конечно, я пропустил момент – надо было сделать это сразу, но… не получилось. Тем не менее, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Так вот, на самом деле я тебе страшно благодарен и даже, можно сказать, поражен тем, что ты решил поддержать меня в этой трудной ситуации. Хотя ведь мы с тобой, в общем-то, едва знакомы…

– Ну почему же? – с иронией возразил Фурман. – Я довольно хорошо запомнил наш первый совместный поход… Да и вообще, о чем тут говорить? Уверен, что на моем месте так поступил бы каждый! Если честно, то это как раз я должен извиниться за то, что не сразу сообразил побежать с тобой. И присоединился к общему, так сказать, хору насмешек.

– Да ну, брось, о чем ты?! – отмахнулся Морозов. – Я ничего этого даже не заметил. Вы все замечательные люди!

Они еще немного посмеялись и побежали дальше.

3

У первокурсников-журфаковцев шла своя, наполненная разнообразными событиями жизнь, о которой Фурман узнавал лишь из случайных разговоров. Например, он знал, что Минаев с Морозовым развели бурную деятельность в ШЮЖе, где они теперь вели группы уже в качестве преподавателей. Но чем именно они там заняты, можно было только догадываться.