Дневник мотылька - Рейчел Кляйн Страница 25

Мне так нужно спросить его: а люди? Похожи ли они на деревья? И в какое время года можно увидеть людей такими, какие они на самом деле?

«Человек, которого любили деревья»: он понимал деревья, чувствовал, как они нуждаются в защите, особенно зимой, когда никому до них нет дела. И деревья ответили ему взаимностью, но их любовь оказалась настолько сильна, что поглотила его.

Патер мертв!

К девяти утра об этом уже знала вся школа. Его нашли с перерезанным горлом на Дальней лужайке утром в воскресенье. Ужасная смерть для собаки. Хуже не бывает. Бетси сказала, что его вспороли, как рыбу, и голова держалась на одном лоскутке кожи.

Я точно знала, как он выглядел, когда его нашли. Пегая шерсть слиплась от темной крови. Короткие, вытянутые назад лапки уже окоченели и не касались земли. Черные мухи облепили морду, садились на глаза, заползали за поживой в еще влажные раны.

Мисс Руд ни словом не обмолвилась об этом на утреннем собрании, но ее нос под толстыми розовыми очками был красен. Определенно, что-то случилось. Такой мы ее никогда не видели. По крайней мере, у нее есть чувства (ходили слухи, что когда-то она был помолвлена, но этот человек погиб во время мировой войны, неужели — Первой мировой?). Мне было ее очень жалко.

В прошедшие выходные ни одна ученица не оставалась в школе. Правда, есть еще местные дети, которые всегда норовят прошмыгнуть на территорию, чтобы напакостить «школе зазнаек». И никто не заподозрил ни одну из нас.

Патер никогда не бегал без поводка.

Это сделала Эрнесса, я знаю. Я чувствую это всем своим существом. Я помню отражения наших лиц, всплывшие на дверном стекле и заслонившие собой пса, только и слышно было его яростное тявканье. Она — единственная, кто не выносит собачьего лая, как не выносит запаха мертвецкой, где когда-то лежал в гробу ее отец. Во всяком случае, она так говорит. Патер был всего-навсего надоедливый маленький песик, но она ненавидела его — лай Патера терзал слух только ей одной, это была ее персональная пытка. Мне это отвращение непонятно. За ланчем я рассказала Доре и Чарли, что именно говорила Эрнесса, когда мы стояли возле комнаты мисс Руд, и как она внезапно оказывается там, где ее никто не ждет. Обе подруги встревожились не на шутку.

— Мой папа сказал бы так: «Это не Эрнесса преследует тебя. Возможно, это ты следуешь за ней, только на большом расстоянии», — добавила я.

Пока они обдумывали это, подошла Люси со своим подносом. Теперь мы видимся с ней только во время ланча. Завтрак она пропускает. Иногда прибежит под конец, когда уже собирают посуду, и выпьет в одиночестве чашку кофе. Она твердит, что ей необходимо похудеть, хотя она и так уже кожа да кости. «А этот живот?» — ответила она на все доводы. Я помню, как ее раздражало мое прошлогоднее сидение на диете. Но это было еще во времена наших совместных вечерних чаепитий по выходным. Теперь во время уик-эндов я ее почти не вижу. Даже когда она просто делает уроки в своей комнате, ее двери плотно закрыты.

Мы разом замолчали. Она села за стол слегка поодаль. Потом, помедлив, спросила:

— В чем дело? Я прервала какую-то интересную дискуссию?

У нее был печальный голос.

— Нет-нет, ничего такого, — ответила я.

Но кое-что она прервала. В гробовом молчании мы уткнулись в свои тарелки с остывающей едой. Теперь я наконец-то не одинока в своих подозрениях насчет Эрнессы. Но мы по-прежнему не знаем, кто она такая.

Люси почти все время проводит в комнате напротив. С таким же успехом она могла бы находиться на другом конце света.

Сегодня нам раздали подписные листы для желающих попасть в баскетбольную команду. Я даже не хотела записываться. У меня нет ни сил, ни желания снова напрягаться, сдавая нормативы, чтобы в результате угодить в группу «Г», где одни мазилы, которым игра до лампочки. К тому же эту группу обычно тренирует мисс Бобби. Хорошо ли я играю, плохо ли — никого не колышет. Даже забросив большинство мячей в корзину, я вечно в последних рядах. В подписном листе я не увидела фамилии Люси. В прошлом году она была в группе «Б», хотя играет ничуть не лучше меня. В этом году мы с ней имели бы неплохие шансы оказаться во втором составе. В баскетбольную группу «А» всегда сложнее попасть, потому что в команде мало игроков. Спрошу у Люси после ужина.

Люси сказала, что в этом году она не будет сдавать нормативы. Игры и тренировки отнимают слишком много времени. Она и так очень устает и отстает по всем предметам. Я спросила, что же она выбрала взамен. Ритмическую гимнастику. Это для тех девчонок, которые не хотят ничего делать и только притворяются, что занимаются физкультурой. Я ушам своим не верю. Люси отставала и раньше. Но она всегда любила спортивные игры. Она выбрала эту гимнастику только для того, чтобы быть рядом с Эрнессой. Они становятся неразлучными. Люси забыла все, что любила прежде. Эрнесса овладела ею. Эрнесса поглощает ее.

Я подумываю о том, чтобы не идти на баскетбол. Нет, только не ритмическая гимнастика. Дергаться, как марионетка, и валяться на спине, болтая ногами в воздухе, — это не для меня. Миссис Харлан могла бы открыть группу современного танца, если бы удалось набрать достаточно девочек. Миссис Харлан — единственная учительница физкультуры, которая даже в килте выглядит женственной. Она замужем. И она очень хорошо ко мне относится. Как-то мне влетело от мисс Бобби за то, что я не надевала футболку под свитер. Миссис Харлан подошла ко мне в вестибюле и сказала: «Если ты не хочешь все время попадать в истории и каждую пятницу после уроков просиживать в комнате для занятий, то тебе просто надо придерживаться правил. Ведь это не так уж трудно — носить форму?»

Терпеть не могу эту мисс Бобби. В этом году я ненавижу ее еще сильнее, чем когда-либо. А она не выносит меня за то, что я — еврейка. Вот и все. У меня-то, по крайней мере, есть причина для ненависти. Меня бесит ее вид: эти впалые коричневые колени и морщинистые бедра, выглядывающие из-под килта, и дряблое лицо под седой щеткой волос.

Сегодня во время сдачи баскетбольных нормативов (вот так шутка!) она сама подошла ко мне и спросила, где моя подруга Люси.

— Она хорошо бросала, вполне прилично для второго состава в этом году.

— Люси некогда играть в баскетбол, — ответила я, — у нее не очень хорошая успеваемость по другим предметам.

— Я должна поговорить с ней.

Непременно пойду на современные танцы, если откроют группу. Думаю, я уговорю Дору и Чарли составить мне компанию. Дору — точно.

«Еврейский бук». На дереве вырезано еврейскими литерами: «Едва ты приблизишься к этому месту, с тобою случится то же, что ты сотворил со мной».

Рановато еще для снега. Я выглянула утром в окно и увидела, что кругом бело. Снега не очень много, он просто припорошил все вокруг. Холодно, и снег не тает. Видимо, придется достать зимнюю юбку. Дольше оттягивать не удастся. Что может быть скучнее этой серой шерстяной ткани?