Время прощать - Миа Марч Страница 25

Собрав волю в кулак, она открыла дверь. В воздухе витал запах поп-корна.

– О, хорошо, что ты вернулась, – сказала Лолли, когда Кэт закрыла дверь. – Я знаю, что сегодня не пятница, но поскольку завтра я начинаю химиотерапию и мне нужно что-нибудь веселое и легкое, чтобы отвлечься, я объявила импровизированный киновечер. Мы смотрим «Дьявол носит „Прада“». Будем мы, твои кузины, Перл и Тайлер, а еще Сьюзан, наши юные гости.

Хотя Лолли смотрела ей прямо в глаза, во взгляде матери не появилось «Наконец ты сказала „да“… всему, что связано с Оливером. Я вижу это по твоему лицу». Ребенком Кэт всегда удивлялась, как это люди могут скрывать такие большие тайны.

В любом случае Кэт не была настроена на веселье и легкость. Или на кино. Она нервничала из-за начинающейся завтра химиотерапии. И хотела убежать в Чулан уединения, достать кольцо и разглядывать его. «Согласилась я на предложение Оливера? Согласилась. Без колебаний. Из-за благородного жеста? Из-за скамейки? Полевых цветов? Заботливости? Может, Оливер подловил меня в момент слабости, когда мне было страшно?»

Ей по-прежнему было страшно. Но теперь она могла добавить к списку «Я дала согласие Оливеру выйти за него замуж».

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Кэт пристально глянула на мать.

Она задавала этот вопрос почти каждые полчаса с тех пор, как Лолли поделилась своей «новостью». И каждый раз получала один и тот же ответ.

– Просто отлично, – отозвалась Лолли, и Кэт поняла, что мысли матери заняты миллионом других проблем: гостиница, инструктаж Изабел, киновечер, химиотерапия. – Давай не будем превращать это в более серьезную проблему, она уже есть, договорились?

Кэт внимательно посмотрела на мать и почувствовала, как выражение ее лица смягчилось.

«Это диагноз моей матери. Болезнь моей матери. И я имею право действовать, как считаю нужным», – решительно подумала она.

– Договорились, – произнесла Кэт и стиснула руки Лолли, нравится это матери или нет.

Она сообщила Лолли, что спустится вниз через минуту, потом бегом помчалась наверх и спрятала кольцо в тайничок под дном своей старой шкатулки для драгоценностей с крохотной балериной, танцующей под «Лунную реку». Отец подарил ее Кэт на девять лет вместе с первым дорогим украшением – золотым ожерельем с подвеской в виде сердечка с буквой «К» на нем. Кэт в последний раз посмотрела на изумительное кольцо, затем задвинула маленький ящичек.

Кэт прошла в гостиную и заняла свое обычное место на обтянутом пластиком пуфе рядом с диваном, на котором сидели ее мать и Перл. Изабел и Джун уселись на диванчике для двоих. На двух стульях с жесткими спинками разместились постоялицы Сьюзан и Таил ер, лет двадцати с небольшим. Со дня приезда они постоянно держались за руки. Регистрируясь накануне в гостинице – Кэт и Лолли выполняли эту процедуру вместе с Изабел, – Сьюзан упомянула, что они приехали сюда отпраздновать месячную годовщину. Учитывая отсутствие обручальных колец и возраст пары, Кэт решила, что имелось в виду месяц, как они встречаются.

У Кэт не получилось испечь кексы для незапланированного киновечера, но поп-корна было вдоволь и стояла большая миска «Эм энд Эмс». Кэт взяла несколько штучек, но начало фильма – когда Энн Хэтэуэй пробирается по оживленным, заполненным людьми улицам Нью-Йорка, – настолько ее поразило, что она выронила конфетки.

«Интересно, – размышляла она, – а каково жить в подобном месте, где бурлит энергия, слепят огни, несутся потоками машины и люди».

Летом Бутбей-Харбор наводняли приезжие, и он становился совсем по-другому интересным и волнующим, но все равно оставался маленьким городом.

Чувственный актер из сериала «Красавцы» играл друга Энн Хэтэуэй. Кэт понравилось, как они смотрелись вместе. Казалось, молодые люди созданы друг для друга – то же самое все говорили о ней и Оливере. Кэт пришла в восторг от персонажа Энн, недавней выпускницы университета, которая приехала со своими идеалами и мечтами в Нью-Йорк, чтобы стать беспристрастным журналистом, пишущим на важные темы. У нее есть решимость, но нет работы. Поэтому, когда могущественный редактор журнала мод Миранда Пристли, персонаж Мэрил Стрип, предложила ей место своей младшей ассистентки, Энн согласилась, хотя совершенно не подходила для этой работы.

Кэт очень понравилось это несоответствие. С длинными неухоженными волосами, минимальным макияжем, отсутствием стиля в одежде Энн смотрелась не на месте в крупном журнале мод. Ей вообще наплевать на моду и на то, как она выглядит, но не наплевать на рекомендательные письма, которые обеспечит ей данная работа. В конце стильная и неожиданно необходимая для своей начальницы-мегеры, Энн встает перед выбором – ее ценности или ее работа.

Кэт представила себя работающей шефом-кондитером или помощником шефа-кондитера в изысканной кондитерской в отеле или в ресторане, сменившей простенькие майки и тяжелые сандалии от «Меррелл» на эффектные черные наряды, с апартаментами на двадцать каком-нибудь этаже с видами на Эмпайр-стейт-билдинг, реку, тысячи и тысячи огней.

Что-то шевельнулось в ней, пока она наблюдала за преображением Энн Хэтэуэй из сутулой и не имеющей стиля девушки в эффектную, уверенную, ухоженную.

«Может, мне нужно съездить в Нью-Йорк, чтобы убедиться, что я никогда не смогу там жить, дышать там. Чтобы выбросить из головы свои фантазии. Ничего себе! – мысленно одернула себя Кэт. – Я вдруг представляю, как покидаю Бутбей-Харбор. Через два часа после помолвки с человеком, не до конца уверенная, что следовало навеки сказать ему „да“».

Но когда по экрану пошли финальные титры, Кэт пожалела, что у фильма нет второй части. Очень уж хотелось посмотреть на Энн Хэтэуэй в Нью-Йорке, узнать, действительно ли она обрела работу своей мечты и наладились ли отношения с ее парнем. Кэт верила, что наладились.

– Мэрил была почти неузнаваема, – вздохнула восхищенно Лолли. – Правда, поразительно, как она заставляет сочувствовать начальнице-мегере?

Кэт глотнула вина.

– Мне нравится, как Мэрил облагораживает Миранду Пристли. Даже когда та ведет себя ужас как высокомерно, ты ее понимаешь. Мне понравилась сцена, где она объясняет, как на выбор Энн Хэтэуэй простого голубого свитера влияет то, что происходит в кабинетах этого журнала.

– Я знала, что мода – серьезный бизнес, – заметила Изабел, – но, Боже мой, это давление со всех сторон кажется невыносимым.

Все закивали.

– Говоря о давлении, – вступила юная гостья Сьюзан, – мне не понравилось, как парень Энн Хэтэуэй не позволял ей быть новой личностью. Почему люди мешают тебе меняться и расти?

– Я никогда не стану ни в чем тебе препятствовать, Сью, – встрял тут же Тайлер, зарывшись лицом в волосы девушки.

– Полагаю, им страшно, – произнесла Изабел. – Ты там, на новой работе, расстаешься со своим миром, а они остаются.

Она посмотрела на свои ноги, и Кэт подумала, не Эдварда ли сестра вспоминает.

Джун взяла горсть поп-корна.