Рабы «Майкрософта» - Дуглас Коупленд Страница 25

— Карл классный, мы с ним ладим, — сказала Карла, — но он полный ноль — пуп Земли и все тут, Мои родители сводили его с ума, ожидая, что он станет практикующим врачом. А все, чем хочет заниматься Карл, — работать в магазинчике по соседству и смотреть футбол. Они никогда не могли принять нас такими, как мы есть.

Карлу понесло:

— Вот к примеру: однажды я приехала домой погостить, а там был сломан телефон, ну я начала его чинить, так отец выхватил его из моих рук и сказал: «Пусть Карл попробует» — а Карл просто хотел смотреть телевизор и не смог починить телефон, даже если бы тот на него плюнул. И в итоге я кричала на отца, Карл кричал на отца, вошла мама и попыталась обсудить со мной «женские вопросы» и потащила меня на кухню. Рецепты блин лриготов-лениямяса.

Карла просто кипела. Она не может найти в себе силы простить своих родителей за то, что те промывали ей мозги и всю жизнь заставляли считать себя тупой.

Позже мы слишком устали, чтобы продолжать путь, так что решили остановиться в придорожной гостинице города Ирека. Во время сеанса шиатсу перед сном мы стали говорить о старом комиксе «Шпион против шпиона» в журнале «Мэд» и о том, как, читая его впервые, ты произвольно выбираешь либо черного шпиона, либо белого, а потом неуклонно голосуешь за выбранный тобой цвет до окончания периода увлечения журналом «Мэд».

Я всегда голосовал за черного шпиона, а Карла — за белого. Глупо, но на мгновение между нами возникло настоящее напряжение.

Карла нарушила его, сказав:

— Ну, по крайней мере это бинарно, правильно?

Я ответил:

— Да.

— Мы что, придурки, что ли?

Вставьте здесь еще один массаж ног.

Было уже очень поздно, когда Карла опять заговорила со мной:

— Есть еще кое-что, Дэн. Насчет глупости. Насчет солнечного удара.

Я не удивился.

— Я так и понял. Так… ты хочешь мне рассказать?

Звезды за окном были какими-то кремовыми, и я все не мог разобрать: вижу я облака или это Млечный Путь.

— Была одна причина, по которой я опять оказалась дома несколько лет назад… когда произошел тот случай с солнечным ударом.

— Да?

— Нет, подожди, начну по-другому. Помнишь, как тогда в «Майкрософте» ты принес мне огуречный пирожок… ни с того ни с сего?

— Помню.

— Так вот (она поцеловала меня в бровь)… я тогда, насколько помню, впервые лет за десять действительно захотела есть.

Я молчал. Она продолжила:

— К тому времени, когда случился солнечный удар, я очень долгое время не ела и весила примерно столько же, сколько фарфоровая статуэтка. Мое тело начинало умирать изнутри, и родители боялись, что я зашла слишком далеко, да и себя я, по-моему, напугала. Ты думаешь, что я сейчас маленькая, — чудак, видел бы ты… но ты и не увидишь, потому что я уничтожила все свидетельства… фотографии, сделанные во время той «фазы», как говорят мои родители.

Она лежала калачиком, моя левая рука была у нее под ногами, а правая — на макушке головы. Я притянул ее поближе и прижал к животу.

— Теперь ты моя малышка, ты россыпь бриллиантов, горсть обручальных колец, мел для миллиона игр в классики.

— Я не хотела делать то, что делала, Дэн, просто так получилось. Мое тело было единственным средством, с помощью которого я могла донести свое сообщение, и это было плохое сообщение. Я себя разрушила. И в итоге меня спасла работа. А потом работа стала моей жизнью: технически я жила, но жизни не имела. И я была так напугана. Я думала, что работа — единственное, что когда-либо будет у меня в жизни. Да еще, о Боже, как же я была жестока со всеми. Но я просто очень боялась. Мои родители. Они не в состоянии принять то, что со мной происходит. Я вижу их — и мне хочется умереть от голода. Я не могу себе позволить видеться с ними.

Я положил руку под изгиб ее колен и сжал ее изо всех своих сил. Ее шея лежала на другой моей руке. Я натянул на нас одеяла, ее дыхание было таким горячим и крошечным, вылетало маленькими дозами, прямо как порции «Нутра Свит».

— Я так о многом хочу забыть, Дэн. Я думала, что всегда буду файлом «только для чтения». Я не могла и помечтать, что стану… интерактивной.

Я сказал:

— Не переживай, Карла. Все равно в конце концов мы обо всем забываем. Мы же люди, мы амнезийные машины.

Уже поздно, Карла спит в голубом отблеске от моего «ПауэрБука».

Набирая эти слова, я думаю о ней, моей бедной девочке, выросшей в маленьком городе в такой семье, которая никогда ничего не сделала для того, чтобы поддержать ее в развитии ее чудесного мозга, которая препятствовала всем порывам к знаниям, ее, этого хрупкого существа, которое общалось с миром единственным известным ей способом — с помощью цифр и строчек кодов — в надежде найти в них удовлетворение и самовыражение. Я чувствовал такой прилив энергии и ощущения чести, оказанной мне разрешением войти в ее мир, быть рядом с душой столь жаждущей и сильной и отчаянно желающей выйти навстречу Вселенной. Я хочу кормить ее.

Я…

Есть такой термин, используемый компьютерщиками, который обозначает, что вы пытаетесь вставить что-то целиком в другую операционную систему, а результаты не очень эффективны. Это называется «спуджинг». Например: «Майкрософт» собирается спуджить большую часть интерфейса «Уорд» для «Виндоуз» в «Уорд» для «Макинтош» версии 6.0. Ходят слухи, что из-за этого новая «Мак»-версия будет работать со скоростью ледника, но эта слишком неинтуитивно для «Мак»-пользователя.

Я говорю это потому, что я тут скоро «спуджу», и другого слова для выражения своих чувств придумать не могу.

Вначале все было забавно, но после того как Карла рассказала мне о себе и своей семье побольше, о своих проблемах с едой, о прошлом, мы перешли к обсуждению главного вопроса: «Наша Вселенная цифровая или аналоговая?»

После чего, как я уже сказал, Карла заснула, а я все не мог. Вот новость, да?

Я вспомнил о том, что однажды сказала мне Антонелла из «Нинтендо» о своей работе в детском саду, как она рассказывала детям сказки, и больше всего им нравились те из них, герои которых покидали свои старые планеты прямо посреди огромных взрывов, оставляя все позади, чтобы начать новую жизнь.

А потом я вспомнил об одной программе по написанию книг, о которой мне рассказывала мама, узнавшая о ней от кого-то из библиотеки. Самое главное при создании произведения — решить в самом начале, чего именно хотят его действующие лица.

Что же касается меня, так мне больше нравятся те книги, в которых герои только в самом конце осознают, чего они желали подспудно, сами того не зная. Наверное, жизнь именно такая.

Короче, я уже «спуджил». Спокойной ночи, маленький «ПауэрБук», — мой мир ненадолго прервется сегодня, так же как и Вселенная, будь она цифровой или аналоговой, на сон.