Итальяшка - Йозеф Цодерер Страница 26

— Они же со специальными фонарями приезжают, чуть ли не с прожекторами лес обшаривают, — вмешался Филлингер Карл.

Тут и Фальт не удержался, чтобы, скривив губы, не бросить замечание:

— Да они всегда были ушлые, котелок-то, — и он постучал пальцем по виску, — у них всегда неплохо варил.

Ольга смотрела на морщинистое лицо социального уполномоченного, лицо постаревшего первоклашки: сальные белобрысые волосы, все лицо в складках, две особенно глубоких пролегли от уголков рта вниз — почти как усики.

— А если враг придет на нашу землю, — вдруг прошептал ей кто-то в самое ухо. Очевидно, она не услышала, как отворилась, а потом затворилась дверь в заднюю комнату и откуда ни возьмись рядом с ней у стола возник Флетшер. Он слегка покачивался, лицо раскраснелось от духоты. Коренастый мужичонка лет сорока, с темно-русыми, вкривь и вкось обкорнанными волосами. Медленно прочертив в воздухе перед самым ее лицом какие-то линии, он улыбнулся ей слюнявыми губами, потом воздел палец к потолку, словно дирижерскую палочку, и заплетающимся языком промямлил: «…возлюби родину… как самого… себя, чти… как отца и мать своих…» На последнем слове его опять повело на песню. «То край родной, ему верны мы», — заголосил он и, покачиваясь, двинулся к бару. Вокруг почему-то сама собой установилась тишина, даже у стойки гомон голосов разом смолк. «Покуда не померкнет свет в твоих очах, в твоих очах», — снова и снова завывал Флетшер, потом и он вдруг осекся, и Ольга услышала, как звякнула монета. Секундой позже из музыкального автомата грянул по-итальянски хор трентинских горцев, и она, глядя на повернутые к ней прислушивающиеся лица, пыталась понять, волнуют ли их хоть чуть-чуть чужие, итальянские слова. «Наконец-то, — подумала она, — наконец-то сподобились». Она встала, мягко отстранила Флориана, решительно протиснулась сквозь толпу прямо к стойке и, пока из музыкального автомата все еще неслась итальянская песня, подошла к телефону у кассы и набрала номер своего бара в городе.

— Чао, — сказала она, и, хотя в трубке ей совершенно отчетливо ответил Сильвано, она все равно испугалась, словно ошиблась номером, да и в самом деле: в этих стенах, среди этих физиономий голос Сильвано звучал как неродной, какой-то совсем чужой, искаженный голос. — Чао, — повторила она, теперь уже повернувшись ко всем спиной, впервые за эти три дня и две ночи снова сказала: — Чао! — Но и ее голос звучал фальшиво, а может, фальшивым его делало иноязычное эхо множества других голосов здесь, в «Лилии». — Через час или, самое позднее, завтра утром я выезжаю, — сказала она в трубку и в ответ, после небольшой паузы, услышала встревоженный голос Сильвано:

— Что-то случилось?

Все ли с ней в порядке? Очень тяжело, да?

В ответ она дважды повторила: «No, no!» — и положила трубку. «Что-то случилось? Все ли в порядке?» — повторила она беззвучно, подходя к хозяину, чтобы на глазах у всех расплатиться за суп и клецки, за пирог, вино и лимонад. Потом, возвращаясь к Флориану, такому неприкаянному за пустыми столами, в упор посмотрела в пьяные зенки Лакнера, в широко раскрытые глазенки Филлингера Карла, и даже Фальт как-то сонно или только устало ей улыбнулся, словно очумев от всего этого грохота. Она встала перед ним, он застенчиво отмахнулся, когда она раскрыла кошелек, чтобы расплатиться за гроб:

— Господи, да с этим не к спеху!

Но она уже отсчитывала деньги и купюры выложила прямо на стол. В окно она видела солнце, раскаленный шар над кромкой леса, музыкальный автомат уже не играл «монтанару». Флориан, дожидаясь ее, встал. Все с готовностью уступали им дорогу. Но она крикнула брату: «Погоди!» — и вернулась к столу, хотя точно знала, что ничего не забыла. И все равно она злилась и на него, и на себя: что-то по-прежнему ее тут удерживало. Она рассеянно покивала в одну, в другую сторону, как будто только затем и вернулась, чтобы попрощаться, хотя даже мужиков, что несли гроб, не удосужилась поблагодарить, и только после этого направилась к двери сквозь строй расступившихся людей. Флориан поплелся за ней. Краем глаза она успела приметить смотрителя, прислонившегося к стойке, и уже взялась за дверную ручку, когда услышала за спиной глухой удар и, обернувшись, рядом с пьяной рожей Флетшера увидела пошатнувшегося Флориана. Ни слова не говоря, она со всего маху нанесла удар тыльной стороной руки, но до гнусной флетшеровской хари не дотянулась, только чиркнула по набычившемуся лбу старика Плозера.

Садясь в машину, она видела в ветровое стекло серо-зеленые листья чертополоха перед штакетинами забора возле дровника, а за забором раздольный луг до самого леса, видела весь этот отцовский мир в белесой предзакатной дымке. Она завела мотор, включила заднюю передачу, но, прежде чем снять ногу с педали сцепления, приникла головой к рулю и поцеловала себе руку.

Свою национально-литературную принадлежность Йозеф Цодерер (р. 1935) определяет так: «австрийский писатель с итальянским паспортом». В этой прихотливой формулировке отразились исторические судьбы родины писателя: он родился в Меране, в Южном Тироле — исторической области современной Италии, долгое время относившейся к Австро-Венгерской империи. В этом краю на севере Италии и поныне на равных правах сосуществуют немецкий и итальянский языки, австрийская и итальянская культурные традиции. Цодерер учился в Вене, работал журналистом на телевидении в Больцано и за рубежом (США, Канада, Мексика, средиземноморские страны). С 1981 года он профессиональный писатель; центральная тема его произведений — взаимоотношения немецкой и итальянской ментальности, различных этносов и культурных традиций на его родине, в Южном Тироле. Лауреат многочисленных литературных премий, в том числе города Тренто (Италия, 1986), Теодора Чокора (Австрия, 1987); в 2005 году Цодерер награжден весьма авторитетной литературной премией им. Вальтера фон дер Фогельвейде.

В литературе начинал как поэт, известность снискал романами «Лонтано» (1984), «Непреходящая заря» (1987), «Об опасностях любви и влюбленности» (1995), «Боль привыкания» (2002), сборником рассказов «Пони с третьего этажа» (1994). Последняя книга Цодерера — повесть «Мы проходили» (2005) — вышла двуязычным изданием, на немецком языке и в итальянском переводе.

Представляемый читателям роман «Итальяшка» (1982) — наиболее известное произведение Йозефа Цодерера. В Южном Тироле оно включено в школьную программу. Это роман о столкновении двух разных миров, двух культур, изображенном на фоне сурового альпийского ландшафта.