Кошка Скрябин и другие - Марианна Гончарова Страница 26

– Вы блондинка или брюнетка?

– Блондинка натуральная, – честно ответила я, сверившись с цветом шелковой шерстки нашей РУ.

– Вы замужем?

– Нет, – честно ответила я за кошку РУ, – я барышня.

– Оу! Расскажите о вашей семье, please.

– У меня приемная мать, – ответила я, имея в виду нашу кошку Скрябин, которая подобрала и выкормила РУ, когда той было четыре недели от роду.

– А сестры или братья?

– Ну есть. Братик. Тоже приемный, по имени КРЭБ, – ответила я неуверенно, имея в виду любимую игрушку Скрябин, фетрового красного краба на удочке, с которым она всерьез играет в дочки-матери, укладывает спать, тащит его на кухню кормить и высаживает на лоток. Он постоянно валяется в неожиданных местах.

– Оу, – восхитился Хаслей, – как благородна эта великая женщина, ваша мать!

– Ye… – согласилась я, то есть РУ. – А остальные – так… – неопределенно продолжала я стучать по клавиатуре под строгим надзором кошки РУ, – есть еще всякие слуги, ну, обслуживающий персонал. Одна, – подробно стала я рассказывать, – меня кормит, вторая лечит, возит к врачу, они меня купают, причесывают. А недавно они подарили мне дом, – похвасталась я, имея в виду мягкий стеганый домик с подушкой внутри. Домик, который я купила кошкам к Рождеству.

– Wow! – изумился полковник. – Wow! А как ваша фамилия? – Он не скрывал своего волнения, о, попал, надо же!

– Наша фамилия Скрябин.

– WOW!!! WOW!!! – как мартовский кот заверещал полковник в ответ. (Буквами, конечно.) – Это, кажется, компоузер? Рашн компоузер?

– Еще какой композитор! – ответила я за Скрябин. А что, я лично Скрябина очень люблю, композитора. Ну и кошку тоже. Чего там.

– А не могли бы вы прислать мне свою фотографию? – заикнулся было полковник, а потом извинился, что слишком назойлив, еще бы, семья Скрябиных. – А впрочем, не надо, давайте это будет для меня сюрприз.

– Сюрприз? Какой сюрприз? – насторожилась кошка РУ, то есть я.

– Я бы хотел пригласить вас в Вену. На бал. С вашей приемной матушкой и братом. Обещаю вам, – с чувством писал полковник, – принять вас по-королевски. Я оплачу вам номер в отеле и куплю две бальные бутоньерки. Только предупредите брата, что для участия необходим смокинг или мундир.

– Ye… Ye… – неопределенно ответила кошка РУ.

– А если вы на балу впервые… вы впервые?

– Ye… – опять ответила РУ. Ну то есть я ответила, как ответила бы РУ. А откуда ей знать, впервые она на балу или нет.

– Если вы впервые, если вы дебютантка, я оплачу вам белое платье и корону, – размечтался полковник.

– Yeeeeee… – опять мурлыкнула РУ.

Теперь мы все думаем, как быть, что ответить полковнику. Это ведь первый случай, когда на Венский весенний бал приглашены две провинциальные толстые кошки без должных манер и потертый, видавший виды фетровый краб в смокинге, за которым тянется пластмассовая детская удочка на веревке. Зато кто их пригласил! Настоящий полковник!

Хотя… Кто знает, может, у полковника есть кот, который тоже любит греться на клавиатуре его ноутбука.

Тем временем деловитая кошка РУ сбросила на пол красивый Линкин блокнотик и копается в нем, небось записывает кавалеров на четвертый левосторонний вальс, третью мазурку и финальную польку.

Забежала с работы к маме. Мама, потирая руки, вот хорошо, сейчас чаю выпьешь, я тебе пирожок оставила, ушла на кухню чайник ставить.

Заходит растерянная в комнату, говорит:

– Понятия не имею… Куда делся… В вазе был пирожок. Лежал себе спокойно, никого не трогал… И куда-то делся…

Мы вместе пошли на кухню. Под столом чавкало. Розовое Ухо аккуратно лакомилась яблочным пирожком. Совесть ее молчала. Ей было вкусно…

Червонцев – страшный хвастун. Туфли себе дорогие купит, наденет и в компании мужской как выкинет коленце, поставит ногу на каблучок – вот, мол, любуйтесь: туфли себе купил. Пиджак вот – две тысячи отдал. Дом построил. Два этажа с колоннами. А потом еще достроил один этаж. А потом выкопал пруд во дворе у себя. Запустил туда карпов. Зеркальных. И стал всем хвастаться, что теперь ему не надо на рыбалку ездить. Мол, вышел во двор в тапочках, закинул удочку, вытащил рыбку, выпил водки, луковку выдернул с грядки, огурчик там, закусил, рыбку с крючка снял, обратно в воду закинул – и домой телевизор смотреть. Хочешь простой, а хочешь – домашний кинотеатр.

А если жена из кухни:

– Где пил, гад ты такой?

– А на рыбалке, – ответить можно. И у жены аргументов нет. Все на виду. А на рыбалке выпить водки – это закон, это святое.

И вот Червонцев хвастался так и эдак. И зря. Потому что Гриша Кострома ему однажды в ответ и говорит, что, подумаешь, у него тоже пруд. И тоже карпы. И даже щуки. Но у него в пруду еще и рептилии живут. Называются «водяные красноухие черепахи». Почему так назвали – непонятно, ухи у них, что ли, красные – не приглядывался. Живут и живут. Рыбалка такая пассивная ему давно надоела, а вот утром вышел в тапочках, в колокольчик позвонил, и все черепахи поднимаются, как подводные лодки, – кушать. Ох, красота. И кормишь черепах – это никаких тебе Мальдив не надо. Красота и отдых. И не надоедает.

Червонцев очень расстроился, говорит:

– Слушай, Кострома, продай мне человек десять этих твоих черепах. А?

Сговорились. Сделали так. Это было зрелище – Гриша сел в лодку резиновую, выплыл на середину пруда, позвонил в колокольчик – и стали всплывать черепахи, как субмарины. Гриша их собирал сачком, складывал в сеть, переложенную ряской – такая водоросль, ряска в народе называется. И тут еще одна черепаха выплыла, видно, совсем старая – панцирь неровный, с наростами, шея дряблая, как у девяностосемилетней актрисы немого кино, глаза мудрые, обведенные черным, ну чисто Тортилла – «триста лет тому назад». Только без очков.

– О, – сказал Гриша, – здоров, Моисей!

Черепаха вроде даже кивнула и величественно и медленно поплыла прямо к Гришиной лодке.

– Дай-дай мне его, этого, большого, дрессированного – я тебе двойную цену за него дам. Тройную дам! – Червонцев так хотел перед гостями похвастаться, типа он позвонит в колокольчик, черепахи со дна поднимутся… А тут и эта вот или этот, старец, аксакал черепаший. – Умоляю, продай, сколько скажешь…

– Ну бери, – нехорошо как-то Гриша хмыкнул и вроде даже черепахе этой, Моисею, подмигнул.

И вот Червонцев выпустил черепах к себе в пруд.

И я не знаю, что у них случилось, что произошло там в пруду, но думаю, было так.

Черепахам в червонцевской заводи, конечно, сразу не понравилось. Чужое место. Нахальные карпы командовали, дрались и обзывались. А те, которые зеркальные, те вообще над черепахами издевались. Они их отражали. Черепахи пугались своего отражения. И действительно – а что в них красивого. Душа разве. Так ее в зеркале и не видно совсем.