Бегал заяц по болоту… - Валерий Петков Страница 26

Потом они обнялись и долго стояли молча в начале тропы, вернувшиеся из ужаса, уже в безопасности, на краю каменного потока и зелёного краешка земли, держась крепко друг за друга, и смотрели, смотрели в шумное море. Он взял её за руку, горячую, мягкую, податливую, и повёл. Уже заметен был живот и валкая неуклюжесть походки.

– Почему я ни разу не смог отказать ей в этих сумасбродствах? И почему они так притягательны для неё? Для меня? И как тиха она становится всякий раз потом, словно прокручивает заново ситуацию, смотрит вослед уносящейся стихии опасности, прислушивается к себе, проверяет – не осталась ли в ней частичка промчавшегося урагана.

Однако в семейной жизни она была покладиста, улыбчива и ласкова, и здесь течение было ровным, без потрясений. До следующего урагана.

* * *

Вернулся Виталий. Весёлая Пальма с мячиком в пасти внесла холод и весёлую игривость.

Сергей забрал у Виталия большой пакет продуктов и сразу стал его разбирать.

– Это у меня с детства только дай в сумку попой кверху влезть! – Засмеялся: – У-у-у! Отличный шейный карбонат! Свеженький, со слезой. Мы из него сделаем качественное мяско! Ты, Виталий, как трудолюбивая птичка, всё носишь, носишь вкусную еду, а в гнезде тебя встречает большой прожорливый птенец неизвестной породы… Сколько с меня причитается?

Он разложил продукты в холодильнике. Виталий молча разделся, прошёл к компьютеру, закурил. Приоткрыл окно.

– Нисколько! Ты же готовишь. Это твой вклад в общее дело. Может быть, я вскармливаю василиска? А, Сергей?

– Нет, брат-мусью, любитель коньяков! Во-первых – василиск рождается из яйца, снесённого семигодовалым чёрным петухом, или из яйца, отложенного злой жабой в тёплую навозную кучу. По преданию, василиски обитают в безлюдных, тёплых и сухих местах, преимущественно в пустынях. Вот именно из-за василисков возникают пустыни. В месте, где поселился василиск, умирает всё: птицы и животные падают замертво. Так что ты поаккуратней с кличками. Во-вторых – тогда уж ты мне оклад намеряй, с соцпакетом! Как и положено штатному повару! Опытному, с большим стажем! А я готовить буду – под заказ. Качественно, вовремя и вкусно! И деньги тебе верну по-честному из зарплаты.

– Ладно! Решим вопрос! В рабочем порядке.

– То есть я так понимаю, у меня впереди испытательный срок на три месяца. А через полтора мы разбежимся!

Виталий его уже не слушал, сварил кофе и погрузился в пучину Интернета.

Сергей занялся мясом. Рядом вертелась Пальма, поедала глазами розовые куски, обильная слюна стекала по краям алой пасти.

– Эх ты! Закончила с отличием школу служебного собаководства, дипломированный спец, а как последний шаврик дворовый себя ведёшь! – улыбался он, стыдил собаку.

Она его толком и не слушала, перетаптывалась от нетерпения передними лапами, приседала, словно гипнотизировала красивые куски будущего шашлыка.

Сергей не спеша, с удовольствием почистил лук, всплакнул, чувствуя облегчение от небольшой рези в глазах, словно их промывали целебным раствором. Перец горошком насыпал, специи сушёные, без соли. Перемешал всё, плотно увязал в двойном пакете, чтобы пропиталось получше. В холодильник положил.

Аромат был сильный, и у него самого слюна набежала.

– Обрезки-то ей можно? – спросил Виталия. – Папонки всякие, жилы. Немного совсем, да жалко выбрасывать. Пусть зверюга порадуется.

– Можно. Только по команде. А что такое папонки? – спросил Виталий, вставая из-за компьютера, потягиваясь, чему-то улыбаясь. – Слово-то какое… иностранное!

– Псковской говор. Плева, перепонки. Знаешь, между мышцами. Ну, я кину, а ты скомандуй. Ты же – хозяин. – Сергей кинул в миску небольшую жменю бело-красных обрезков.

Пальма рванулась.

– Сидеть!

Пальма опустила попу, не касаясь пола, размашисто мела хвостом, не спускала глаз с миски и обратилась в одно большое ухо.

– Можно! – так же грозно скомандовал Виталий.

Пальма мгновенно слизнула из миски угощение, тщательно обнюхала пол вокруг, убедилась, что это – всё, раскрыла в улыбке пасть и громко запыхтела от радости.

* * *

К двенадцати часам Виталий пошёл по шпалам вместе с Пальмой на станцию, встречать с электрички Марину.

Сергей открыл футляр и обнаружил, что он пустой, складного мангала нет. Он сложил у бетонного забора кирпичи, взял из мусорника под столом у Марины жменю бумажной лапши порезанных документов, развёл огонь. Дощечки от упаковки были сухие, занялись на раз. Он стоял, любовался огнём.

– Вот Виталий вернётся, а я придумал такой… походный мангал, – улыбался Сергей.

Скоро пришли Виталий с Мариной. Марина торт принесла. Красивый, в прозрачной упаковке.

– Ты что, с ума сошёл! – сразу же закричал Виталий.

– А что такого? – удивился Сергей.

– Мы же в таможенной зоне! Счас таможня прибежит! Скандала не оберёшься!

Он схватил совковую лопату, лихорадочно стал выносить через открытую калитку уголья, горящие деревяшки. Под раскидистым клёном был небольшой пятачок бетона.

Дул сильный ветер, угольки мерцали, раскатывались бойкими светлячками.

Сергей молча принёс новые кирпичи, соорудил мангал. Они его огородили от ветра кусками фанеры, старой дверью от холодильника. Огонь ожил, занялся бойко.

– Видишь – асфальт аж оплавился, – сказал Виталий, – и мы мясо ели бы с этим ароматом? – пошоркал подошвой по тому месту, где горел только что огонь. Присыпал палой листвой тёмное пятно горячего ещё асфальта.

– А там что? Не асфальт?

– Бетон!

Сергей высыпал остатки древесного угля, раздул огонь дощечкой для разделки. Вскрыл пакет с мясом, стал раскладывать его на решётке. Пальма не утерпела, слизнула с руки кусочки лука. Дух был сильный, вкусный, слюноточивый.

– Как пахнет здорово! – сказала Марина, – даже кушать захотелось! Такие ароматы!

– Так для этого и готовлю, чтобы кушать хотелось! – засмеялся. – Как доехали?

– Нормально. Город пустой. Все выехали на природу.

Виталий принёс жестянки пива, спросил, виновато пряча глаза и словно извиняясь за свою горячность и крики:

– Будешь?

– Буду.

Сергей с удовольствием пил пиво, переворачивал решётку. Мясо начало подрумяниваться. Жар был хороший, изредка вспыхивали язычки пламени, и Сергей проливал в этом месте маринад из бутылки с дырочкой в пробке. Огонь шипел, пропадал ненадолго, и над мясом поднимался вкуснейший белый пар.

Рядом поскуливала Пальма.

– Пикник на обочине жизни, – сказал он, – и соус к мясу нечаянно оказался – «Цыганский».

– Ну что вы так грустно! – пожалела Марина. – Какой он, «цыганский» соус?