Кто ты, Гертруда? - Лиза Ахси Страница 26

– Очень вкусно, спасибо!

– Еще что-нибудь хочешь? Позавтракаешь? – спросила заботливая Зоя.

– Нет, спасибо, я не завтракаю, я лучше выйду на крыльцо, подышу, а потом допью кофе.

– Можешь с собой его взять, так-то вкуснее будет? – сказала Зоя, и подмигнула Эл.

– Вы знаете, о чем говорите, – ответила с улыбкой Эл.

– Знаешь! Знаешь!

– Ой, прости! Знаешь, о чем говоришь, – спохватилась Эл. Она взяла чашку и пошла на крыльцо.

Солнце ослепило Эл, как только она открыла дверь. Сейчас крыльцо не было таким укромным местечком, как показалось ей вчера. Забор был невысоким и не глухим, сквозь металлический рисунок, была видна улица, по которой проезжали машины. Спускались в сторону моря люди, яркими пятнами мелькая в прорезях забора.

Эл, как и вчера, присела на ступеньку.

«Что дальше?», – думала она, – «с чего начать этот день?». Эл отпила кофе. На душе было спокойно и хорошо. Эл даже стало не по себе, за то, что ей было сейчас так хорошо.

«Спокойно! – сказала себе она, – раз я здесь и сейчас, значит так надо! Спасибо, вам, силы небесные, что я жива-здорова, в безопасности, пью сейчас этот вкусный кофе, в этом дивном месте!».

В какой-то момент улица опустела и Эл услышала шелест волн.

«Море! Что дальше? – Эл пыталась, как она всегда это делала, распланировать свой день. – Мне даже зубы почистить нечем. Значит, надо умыться и “пойти по магазинам”, Зоя подскажет, где здесь что, а потом буду думать, что дальше».

Эл вернулась в дом.

– Зоя, прекрасный кофе, спасибо!

– На здоровье, – ответила, из-под очков Зоя, оторвав свой взгляд от журнала.

– А где здесь у вас магазин, где можно купить почти все? – попыталась пошутить Эл.

– Это тебе надо спуститься к дороге, там, на пятаке есть много разных магазинов, а если что-то не найдешь здесь, пройди направо, вдоль побережья, там тоже есть магазины на любой вкус.

– Понятно, пойду, умоюсь и на шопинг, – сказала Эл.

– Да, да, на шопинг. Сходить с тобой или сама разберешься?

– Разберусь, не беспокойся.

– Только возьми солнцезащитные очки, я тебе дам, а то синяк скоро пройдет, а слава останется, – сказала мудрая Зоя.

– Ах да, синяк, спасибо, что напомнила.

– У тебя в комнате, в шкафу есть зеркало, – подмигнула Зоя.

– Ну, все, не буду терять ни минуты, – ответила Эл, и пошла в ванную комнату.

Умывшись, Эл переоделась в свои вещи, оставленные здесь накануне. У себя в комнате расчесалась перед зеркалом, которое, действительно, она обнаружила внутри пустого шкафа. Синяк стал меньше.

«Спасибо, Вам, Гертруда», – подумала Эл, и вновь помазала скулу, волшебной мазью. Она взяла почтальонскую сумку и вышла, закрыв за собой дверь.

– Вот, примерь, – сказала Зоя, вошедшей Эл, протягивая ей солнцезащитные очки «стрекоза», в розовой оправе.

– Давай, – ответила Эл, взяв у Зои очки.

Оправа была крупная, но не без изящества, и полностью прикрывала синяк, правда, «по стилю», в сочетании с нарядом Эл, выбивалась из «тинейджерского» образа.

– Прекрасно, – оценила Зоя, – как только что с подиума. А вы с Наташкой, в каком городе живете?

«Ну, начинается», – подумала Эл, не зная, что ответить.

– Мы? Там же где и работаем, – она не знала, что говорить.

«А может сказать Зое правду, пока не завралась совсем? Но, какую правду, ты собираешься ей сказать? Про то, как поссорилась с мужем, или про то, как автостопом приехала, или что ты едва знакома с Настасьей Филипповной, и фактически, Зоя впустила к себе домой, совершенно постороннего человека? Нет. Невозможно».

Ее мысли прервала сама Зоя.

– Помню, Настена говорила, в Неаполе, кажется?

– Да, все правильно.

– Вот, где настоящий, шопинг, наверное?

– Да уж, есть, где приодеться по моде, – Эл старалась отвечать непринужденно.

– Зай, что ж ты с собой тряпок заграничных не привезла?

– Мой багаж потеряли в аэропорту, – неожиданно для себя сказала Эл, вживаясь в роль «подруги Натальи».

– Ой, ой! Найдут, не расстраивайся, – стала утешать Зоя.

– Я и не расстраиваюсь, просто время терять не хотелось, оставаясь в Москве, – Эл начинала сочинять все увереннее.

– Я дома буду, до вечера точно, да ты раньше вернуться должна, так?

– Да, куплю все и назад, чистить зубы, – пошутила Эл.

– Давай, давай, тогда ключи тебе пока не нужны.

– Нет. Ну, я пошла. Удачи мне!

– Удачи! – Зоя улыбнулась, кивнув головой.

Эл открыла калитку, и вновь оказалась на улице, куда вчера ее привез Лев.

«Лев… – Эл вспомнила, своих вчерашних попутчиков, – где они сейчас, где разместились, какой отель удовлетворил, эту мартышку Жанну? Ладно, какое мне дело, давай составляй список покупок, чтобы ничего не забыть!», скомандовала себе Эл и пошла вниз по Морской улице, в сторону моря. Как же отличались коттеджи вокруг, от маленького, гостеприимного домика Зои. Все здесь было нацелено удовлетворять любым пожеланиям отдыхающих.

«Я могла бы здесь жить, – подумала Эл, – даже жила бы здесь с удовольствием».

Эл знала, что милее ее сердцу города, чем Ташкент нет, и не случись распад СССР, она, возможно, никогда бы не уехала из любимого города. Но теперь, если бы она могла выбирать, она хотела бы жить на побережье, какого-нибудь теплого моря, в теплом, солнечном месте.

«Почему так случилось?» – спрашивала себя все время Эл. Разве мало ей было потерять близких? Почему надо было еще потерять родной город, улицы и дома, знакомые с самого детства, по которым она могла ходить с закрытыми глазами и не потеряться? Где каждая улица была связана, с каким-нибудь воспоминанием из детства или юности, где в каждом районе непременно жил какой-нибудь знакомый? А что теперь? Вернись она сейчас в Ташкент, это мало бы чего изменило, уехала не только Эл. Почти все родственники, одноклассники, знакомые разлетелись по всему миру, в поисках новой жизни, лучшей, как рассчитывало большинство из них. Всем ли удалось? Не факт. Город опустел, когда из него уехали любимые люди. Утрачена преемственность поколений, как будто, тебя вырвали с корнем, из земли, которая давала жизненные силы. Теперь были недоступны простые человеческие радости, как встреча одноклассников, в родной школе, например, потому что собрать людей из разных стран и континентов, в одно время и в одном месте, просто невозможно. Да, что там живые. Прийти на кладбище, к родным, убрать могилы, поставить цветы, и это стало недоступно. Эл много раз думала, а может быть, не надо было торопиться и уезжать? Но когда Николаю предложили хорошую работу в Москве, они долго и не рассуждали. Закрыли детский сад, рядом с домом. Все меньше оставалось русских школ в городе, а у Эл рос сын. «Жребий брошен, выбор сделан». Хотя «первые ласточки» новых порядков появились, когда еще были живы родители, когда только начинались националистические настроения в Узбекистане. Эл как-то подслушала их разговор на кухне, где же еще? Мама была гибче по натуре, и говорила отцу, что ничего ужасного не видит в том, что на смену двум государственным языкам, русскому и узбекскому, могут оставить только узбекский.