Потерянные мемуары Джейн Остин - Сири Джеймс Страница 26

Мужчины засмеялись. Мария приоткрыла рот от изумления.

— Это правда?

— Чистейшая, — ответила я. — Его смерть сочли указанием не разрушать аббатство и руины оставили в покое.

— Что ж, — сказала Мария, — раз всем, похоже, здесь так нравится, полагаю, его смерть следует рассматривать как акт провидения.

Мы удалились на широкую лужайку с восточного края аббатства, где нашли достаточно сухое место у подножия гигантского дерева. Расстелив одеяла, мы вкусили холодного мяса, хлеба и сыра, привезенных мистером Эшфордом.

— Здесь чудесно, — сказала я, глядя на лишенное крыши аббатство с его бесконечной вереницей окон. — Мне нравится размышлять о людях, которые жили здесь, о том, каково им тут было.

— Полагаю, холодно, — произнес мистер Эшфорд.

Все засмеялись.

— Я имею в виду, до того как оно стало развалинами, — улыбаясь, уточнила я.

— Ты о монастыре? — спросила Кассандра.

— Нет, — ответила я, — ведь монахи должны были вести весьма суровую и осмотрительную жизнь, если строго выполняли предписания ордена цистерцианцев. Меня, скорее, интересует период, когда здесь еще стоял огромный особняк и некий граф жил в нем со своей леди.

Все ненадолго замолчали, наслаждаясь прекрасной романтичной атмосферой. Мыслями я унеслась прочь. В прошлом я довольно часто придумывала сказки для юных племянников и племянниц, но уже давно не ощущала вдохновения и не рассказывала историй, вслух или на бумаге. И вот внезапно видения и слова начали возникать в моей голове: фантазия овладела мной и распростерла крылья.

— На дворе стоял тысяча шестьсот тридцать седьмой год, — услышала я свой театральный шепот, — и аббатство было вовсе не таким, каким вы сейчас его видите.

Все как один взоры обратились ко мне.

— Фаунтин-корт обладал тогда всеми чертами маленького замка: облицовкой из красного кирпича и небольшими башенками. Он принадлежал человеку, который прожил в нем много лет после смерти своей юной жены, когда одни лишь слуги и гончие составляли его окружение. Человеку, которого звали Филипп Уортингтон, граф Монстро.

— Граф чего? — засмеялся мистер Эшфорд.

— Нет такого места! — возмутилась Мария.

— Есть, — уверила я.

— Оно существует, несомненно, — согласилась Кассандра, — в воображении Джейн.

— А! — воскликнула Мария, ее лицо прояснилось впервые после нашей встречи. — Понятно! Это история! Я обожаю истории!

С этими словами она всем видом приготовилась слушать.

— В свой сороковой день рождения, — продолжала я, — лорд Монстро решил взять жену. Ее звали… — поскольку Кассандра терпеть не могла своего имени в историях, — ее звали Мария.

Мария радостно захлопала в ладоши.

— Замечательное имя!

— Мария, прелестная дочь богатого деревенского сквайра, была на пятнадцать лет моложе лорда Монстро. Она могла выйти за любого достойного юношу графства, но лорд Монстро посватался к ней и завоевал девушку всего за несколько недель. Их вкусы, интересы и ценности во многом совпадали, и они пылко полюбили друг друга. В первые месяцы брака лорд Монстро выказывал супруге всю ту нежность и благородство духа, какими покорил ее сердце во время ухаживания: читал вслух ее любимые книги, осыпал подарками, следил, чтобы к столу подавали лишь ее любимые блюда, вне зависимости от времени года. В ответ Мария стала самой преданной женой, надеясь соответствовать совершенству, какое находила в своем супруге.

— Похоже, их брак был идеален, — заметил мистер Эшфорд.

— С виду — да, — ответила я. — Но это продолжалось недолго.

— Что случилось? — в тревоге воскликнула Мария, когда я на мгновение умолкла.

— Да-да, продолжайте, — попросил мистер Черчилль.

Спутники слушали меня с напряженным вниманием, и это представляло собой весьма волнующее зрелище.

— Любовь лорда Монстро к жене росла с каждым днем, и вместе с ней рос его страх, что однажды супруга может счесть его слишком старым и покинуть. Хотя у Марии и мысли такой не возникало, опасения лорда Монстро все увеличивались, пока однажды днем, увидев, как жена добродушно беседует со слугой, ревнивый лорд не впал в ярость, вскочил на коня и умчался.

— Умчался! — воскликнула Кассандра. — Но куда?

— Это было великой тайной. Шли дни, а Мария ничего не слышала о муже. Она очень переживала. Где ее лорд? Не случилось ли с ним чего? Жив ли он? Но однажды ночью ужасный незнакомый звук прервал ее глубокий сон: то был неистовый стук на вершине северной башни.

— О господи! — вскричала Мария.

— Мария надела платье, зажгла свечу и направилась к огромной дубовой двери, что вела в северную башню. Дверь оказалась заперта. Она громко постучала и окликнула: «Кто здесь?» Никто не ответил, но ужасный стук наверху стал еще сильнее, от грохота дрожали даже стены и пол замка.

— Этот звук раздавался у нее в голове? Или слуги тоже слышали его? — осведомился мистер Эшфорд.

— Все до единого слышали, от лакея до подручного конюха. Все прибежали и пытались как-то открыть дверь, но та была накрепко заперта изнутри. Не в силах ничего поделать, слуги удалились. Грохот продолжался всю неделю почти беспрерывно. На седьмой день звук изменился. Он стал слабее, словно молот звякал о цепи. Так длилось еще недели две. Мария не могла спать, не могла есть, не могла думать, она была всецело поглощена страхом. Кто или что заперто в башне? Дух или человек? Если ее муж умер, не явился ли его призрак преследовать ее? А потом возник новый страх. Что, если это вообще не призрак ее мужа? Что, если это призрак его первой покойной жены, которая, недовольная новым браком своего супруга, пришла, чтобы преследовать его вторую жену и свести ее с ума?

Я умолкла, сознавая, что все смотрят на меня. Тогда-то я и заметила нечто новое во взгляде мистера Эшфорда: выражение глубокого наслаждения и восхищения. Подобных чувств, обращенных ко мне, я еще никогда не наблюдала. Был там и намек на нечто крайне похожее на удивление. Наши взгляды встретились и уже не расставались, мое сердце забилось, и внезапно я ощутила, как мысли разлетаются на ветру.

— Что было дальше? — нетерпеливо спросил мистер Черчилль.

— Да, как поступила Мария? — осведомилась Кассандра.

Я отвела взгляд от мистера Эшфорда и прочистила горло, пытаясь собраться с мыслями.

— В конце концов, не в силах терпеть и испугавшись, что может сойти с ума, она… она…

Впервые на моей памяти во время рассказа мне не хватало слов.

— Она взяла топор? — вставил мистер Эшфорд, явно почувствовав мое смятение.

— Да! — с облегчением воскликнула я. — Именно. Она взяла топор.