Паранджа страха - Самия Шарифф Страница 27

Я остановила ее жестом. Реакция моей семьи могла быть непредсказуема для цивилизованного, нормального общества. Такие, как она, «во имя блага» могли убить: перерезать горло или утопить в реке. «Очищаясь кровью обидчика, можно попасть на небеса». Поэтому я не могла позволить Амине звонить в полицию. Боялась, что, если пойду наперекор их воле, подпишу себе смертный приговор. В то время я была запугана и глупо верила всем этим угрозам. Какой же наивной дурочкой я была!

— Амина, мы говорим о моей матери! Я не могу позволить ее арестовать! Даже не думай! Мой отец так рассердится, что решит меня убить!

— Главное сейчас — не мнение твоего отца, а успеть перехватить твоего сына, чтобы ты могла убежать вместе с ним. Полиция обязательно тебя защитит.

— Как долго она сможет меня защищать? Год или, может быть, два? А после? Пойми, я не могу так поступить. Это действительно так. Я очень переживаю, у меня перед глазами стоит мой сын, но я ничего не могу сделать. В моей груди продолжает прибывать молоко, и от этого тоже больно.

— Не понимаю, почему ты так боишься своей семьи?

Как им удалось принудить тебя выйти замуж в шестнадцать лет? Как им удалось так быстро отобрать у тебя ребенка? На улице конец семидесятых! Это не начало века! Ты не в Алжире, ты во Франции, где все люди, независимо от пола, имеют равные права!

— Ты не понимаешь. Моей семье все равно, где они — в Алжире или во Франции. Родители уверены, что сохраняют свои права на меня, ведь у них с моим мужем полное взаимопонимание, как у ярмарочных воров.

— И все же я не понимаю, почему ты делаешь все, что они велят? Тебе почти семнадцать лет, к тому же ты сама мать. Я никому не позволила бы помыкать мною, даже мужу, которого очень люблю.

— Я завидую тому, что у тебя муж; которого ты любишь. Как бы мне хотелось тоже самой распоряжаться своей жизнью!

— Это зависит только от тебя, Самия! Ты можешь жить, как захочешь и с кем захочешь. Посмотри на себя!

Ты красивая, женственная, милая, у тебя есть все качества, которые мужчины ищут в женщинах.

— Я не уверена в своих силах, ты же знаешь. Мой муж неустанно твердит мне, что я не такая красивая, как те, которых он знал раньше, и что во мне нет ничего привлекательного для мужчин. Если верить ему, то мне повезло с ним, поскольку ни один другой мужчина не захотел бы со мной жить.

— Твой муж ревнив. Он унижает тебя, потому что не хочет, чтобы другие мужчины засматривались на тебя. Тебе просто не хватает уверенности в себе, поэтому ты и уступаешь всем его требованиям. Удели чуточку внимания своей прическе, макияжу и научись одеваться по-друтому. Хочешь, я отведу тебя к своему парикмахеру и помогу выбрать одежду, которая подойдет такой симпатичной женщине, как ты?

— Не думаю, что Абдель согласится, потому что он сам выбирает, во что мне одеться и как следует укладывать волосы.

— Теперь он, раньше были твои родители! Когда же ты начнешь решать сама? Это уже надоедает. Я пытаюсь тебя понять, но правда не получается!

— Согласна, это понять непросто. Для этого надо-вырасти с моими родителями! Я живу в надежде, что когданибудь вырвусь из этого, но пока не знаю, когда и каким образом.

Через два часа вернулся муж. Недовольный присутствием Амины, он молча прошел мимо.

— Мне надо бежать. Дай мне знать, когда захочешь пойти к врачу или за покупками, — сказала подруга на прощание.

— Ошибаешься, Амина! — заорал мой муж. — Самия не пойдет с тобой ни к врачу, ни по магазинам! Она пойдет туда со мной! Уходи! Быстрее! Вон из моего дома!

Я стояла, словно парализованная, и смотрела, как моя подруга молча выходит из дома. Через окно я увидела, как она сделала мне знак перезвонить ей.

— Значит, ты воспользовалась моим отсутствием, чтобы еще раз проявить непослушание! — заревел Абдель, хватая меня за плечо. — Сколько раз тебе повторять: я не хочу видеть в своем доме эту шлюху!

Ударив меня по лицу и отшвырнув к стене, он приказал приготовить ему кофе. Нужно ли говорить, что тем вечером мне не удалось избежать того, что давно уже стало обыденным в нашем доме: ударов, издевательств и оскорблений. Он повторял, что вынужден был отдать своего сына моим родителям из-за моей беспомощности, называл меня отбросом, потому что я не могу удовлетворить мужчину. Под конец он заявил, что если бы не он, я бы так и сгнила со своими родителями.

Мне очень не хватало моего сына. Я постоянно звонила матери, чтобы справиться о нем, пока однажды под предлогом, что звонки беспокоят ребенка, она не сказав ла ждать, когда сама позвонит мне.

Тянулись скучные и угрюмые дни. Я обслуживала мужа, в благодарность за что он избивал и насиловал меня по нескольку раз в день, так что никому и не снилось. Моя жизнь зависела от его настроения, ия получала на всю катушку, безмолвно страдая. В конце концов я пришла к тому, что стала желать ему несчастья. Когда он уходил, я молилась, чтобы он больше не возвращался, но вечером он все равно приходил. Скрежет ключа в замочной скважине заставлял меня вздрагивать: я знала, что за этим последует.

Мое тело было сплошь в синяках. Выходя на улицу, я надевала темные очки и одежду, закрывавшую всю тело, чтобы избежать косых взглядов прохожих.

Если я хотела высунуть нос наружу, то должна была спрашивать у Абделя разрешения и объяснять причину.

Случалось так, что он сначала разрешал, потом забывал об этом. Наказание в этом случае было суровее, чем обычно: ведь я не послушалась его и вышла без разрешения. Часто он будил меня посреди ночи, потому что ему вдруг хотелось заняться любовью или просто по какой-то причине избить меня. Он мог, например, обвинить меня в том, что я делаю вид, что сплю и увиливаю от исполнения супружеского долга. Бывало, я думала, что не доживу до утра, потому что он принимался душить меня подушкой.

Несколько раз я пыталась убедить мать повлиять на Абделя, но все напрасно. Я могла сколько угодно говорить, что он может меня убить, что моя жизнь в опасности, но мать винила во всем меня и просила не беспокоить — я сама должна была сделать так, чтобы он меня не обижал. Она всегда повторяла мне, что я его жена, а он мой муж, и я должна его уважать.

Как-то утром, готовя завтрак, я увидела подписанный моим отцом чек на кругленькую суму, выданный на имя моего мужа. Этот был уже третьим, виденным мной за последние три месяца. Я попросила у мужа объяснений.

— Это в знак благодарности, — туманно ответил он.

— Благодарности за что?

— Во-первых, за то, что я избавил его от обузы, взвалив на себя ответственность за тебя. Во-вторых, за то, что Амир живет с ним.

— Если я правильно понимаю, мой отец платит тебе за то, что ты на мне женился, и за то, что ты отдал нашего сына? — переспросила я с замиранием сердца.

— В самую точку! Ты можешь быть умной, когда захочешь.

— Как долго они будут тебе платить? Если я умру, твои доходы уменьшатся?