Задачи из учебника - Марина Елькина Страница 27

– Извините, а вы Татьяну Евгеньевну знаете? Не подскажете, где ее можно найти?

– В пятом отряде. А что? – Воспитательница оживилась, разом отбросив скуку.

– Ничего. Просто знакомая, – коротко ответил Алик и зашагал в дирекцию.

Детский лагерь отдыха внешне выглядел очень весело – разноцветные одноэтажные корпуса, игровые площадки с каруселями.

Пионерский лагерь из детства Алик помнил очень смутно. Он был там только после второго класса и больше не изъявлял желания отдыхать в лагере. Все воспоминания были связаны только с какой-то бесконечной уборкой территории, с метлами и пылью. Алик даже улыбнулся, припомнив эту утреннюю пытку из своего безоблачного детства.

Но сейчас явно наблюдался прогресс – Алик не встретил ни одного ребенка с метлой в руках. Наверное, ежедневную уборку территории отменили.

Здание дирекции находилось в другом конце лагеря, и Алик по пути успел разузнать у шустрого белобрысого мальчишки, где находится корпус пятого отряда. В дирекции Алика ожидала куча формальностей. Ему пришлось заполнять еще какие-то бумаги, анкеты, заявления.

– Бюрократизм! – проворчал он.

Директор лагеря, розовощекий мужичок лет пятидесяти, согласно кивнул:

– Не нами придумано.

– Понимаю.

Потом Алику подробно изложили его обязанности, познакомили с другим спортинструктором, Романом, таким же молодым парнем, подтянутым и улыбчивым. Роман показал Алику комнату. Комната была на двоих, солнечная и уютная, и Алик немедленно принялся распаковывать дорожную сумку с вещами.

– Успеешь разгрузиться, – засмеялся Роман. – Пойдем пообедаем, а то столовку скоро закроют.

Столовка Алику тоже понравилась. Кормили вкуснее, чем в университете. Они обедали вдвоем – был уже тихий час, и на кухне гремели кастрюли, готовился полдник.

– Сегодня можешь отдыхать, – разрешил Роман. – Осматривайся, осваивайся. С работой завтра разберемся.

Алик согласился с удовольствием. К работе в данный момент его не тянуло. Он еще не сделал главного – не увидел Татьяну. И тихий час был наилучшим временем для этого свидания, можно будет поговорить спокойно.

Как-как? Спокойно? Ну-ну, посмотрим, как это спокойно.

Он сказал Роману, что будет распаковывать вещи, а сам сразу после столовой направился к пятому корпусу.

Воспитателю отряда полагалась отдельная комната, и это было очень кстати. Алик хотел, чтобы их встреча произошла без свидетелей.

В пятом корпусе была тишина. Алик даже удивился: неужели современные дети полюбили дневной сон? Но тут из одной спальни в другую прошествовала строгая девушка, и все встало на свои места: ребятня просто затаилась на время проверки.

Алик тихонько приоткрыл дверь воспитательской. Татьяна сидела за столом, спиной к двери, и что-то писала.

– Привет, – сказал вполголоса Алик.

Татьяна вздрогнула и обернулась. В этот момент Алик подумал, что приехать сюда, конечно, стоило. Хотя бы затем, чтобы увидеть вот эту растерянность в ее глазах.

Алик аккуратно прикрыл за собой дверь и по-хозяйски расположился напротив Татьяны. Она опешила так, что даже не ответила на его приветствие.

– Не ожидала?

– Нет. – Татьяна немножко справилась с растерянностью, но голос был напряженным. – Хотя, конечно, можно было предположить, что ты приедешь.

– Ну так, может, ты объяснишь, почему удрала от меня?

– А ты не догадываешься?

Алик помолчал.

– Догадываюсь.

– Ну, тогда зачем объяснять? Побаловались и хватит.

– Значит, побаловались?

– Конечно. Надеюсь, ты не думал, что все было всерьез?

– К сожалению, думал. А ты, выходит, нет?

– А я нет.

Алик готовился и к такому повороту, но все равно эти слова больно ранили его. Он замолчал.

– Нам не о чем говорить, Алик, – вздохнула Татьяна. – Уезжай.

Как она назвала его? Не Шуркой? Аликом? Это обращение взбесило его до состояния безумной ярости. Значит, правда все кончено?

– Уехать я не могу, – злорадно сообщил он.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что я здесь работаю!

– Работаешь? Кем?

– У вас пустовало место спортинструктора. Ты слыхала об этом?

– Ты… – задохнулась Татьяна. – Ты это все нарочно?! Чтобы все лето мотать мне нервы!

– Вы почти угадали, – улыбнулся Алик, неторопливо поднимаясь. – Ну, будьте здоровы, Татьяна Евгеньевна!

Он не стал хлопать дверью, наоборот, постарался уйти без лишнего шума. В ребячьих спальнях уже гудели беззаботные голоса, и Алик почувствовал, как ему плохо. Он хотел остановиться, но тут же вспомнил, что Татьяна может смотреть вслед из окна, и постарался спокойно, гордо, не оборачиваясь, прошествовать по узенькой асфальтированной дорожке.

Когда пятый корпус остался за плотной стеной деревьев, Алик остановился и со всего размаху ударил кулаком по стволу огромного тополя. Тополь не шелохнулся, а кора дерева больно врезалась в руку, оставив кровавые ссадины. Боль немножко отрезвила Алика.

А что он, собственно, ждал от этого разговора?

Ничего. Но он мог объяснить, что потрясло его больше всего – ее усталое безразличие. Неужели это та женщина, с которой он часами говорил по телефону, та, которая неизменно ждала его звонка?

Она стала собой, только когда он огорошил ее своей новой работой. Или нет, не то чтобы собой, просто на минуту исчезло безразличие.

И зачем он только приехал сюда? Чтобы все лето мотать ей нервы? Нет, скорее, чтобы все лето мотать нервы себе.

Может, еще не поздно отказаться и уехать?

Ну да! Не хватало еще такого позорного бегства! Да и перед Владом неудобно – старался человек, хлопотал.

Да наплевать на Влада! Не выдержит он здесь полтора месяца! Просто не выдержит! Каждый день видеть ее и мучиться от собственного бессилия!

Сам себе придумал эту пытку. Придется выдержать. А с ней можно постараться избегать лишних встреч. Лагерь большой, это будет не слишком сложно. Все-таки лучше мучиться здесь, чем в городе.

А этот разговор… Что ж! Рано или поздно он должен был состояться. Обидно, конечно, больно, но по крайней мере он вел себя вполне достойно: не психовал, не повышал голоса, не хлопал дверью.

Он даже хотел бы, чтобы она видела в окно, как спокойно и неторопливо он уходил! Пусть знает, что его просто так из седла не выбьешь!

Татьяна не смотрела в окно. Когда за ним тихо закрылась дверь, она уронила голову на стол и заплакала.