Добрый человек Иисус и негодник Христос - Филип Пулман Страница 27

А Мария Магдалина рыдала снаружи. Но вот сквозь слезы она разглядела какого-то человека и приняла его за садовника.

— Отчего ты плачешь? — спросил он.

— Тело моего учителя куда-то унесли, и я не знаю, где мой учитель теперь. Господин, если ты знаешь, куда его забрали, скажи мне, умоляю, и я снова перенесу его сюда и позабочусь о нем должным образом.

И тут человек говорит ей:

— Мария.

Женщина вздрогнула и пригляделась к нему внимательнее. Еще не вполне рассвело, и глаза у нее опухли от слез, но перед ней несомненно был Иисус, живой и невредимый.

— Учитель! — воскликнула она и кинулась было обнять его.

Но Христос отпрянул назад и молвил:

— Нет, не прикасайся ко мне. Я недолго пробуду здесь. Иди к ученикам и расскажи, что ты видела. Скажи им, я вскорости вознесусь на небо и отправлюсь к Господу, отцу моему. К Богу моему и Богу твоему.

Мария побежала и возвестила ученикам, что видела и что Христос сказал ей.

— Это был он! — уверяла Мария. — Точно, он! Иисус жив и говорил со мною.

Ученики сомневались, однако Петр с Иоанном, в отличие от остальных, были уже готовы поверить Марии.

— Она рассказала нам, как в гробу была сложена плащаница, и мы пошли туда и убедились своими глазами: все так и есть. Если она говорит, будто Иисус жив, — что ж, вот вам и объяснение! Тогда все ясно!

Ученики дивились и едва смели надеяться: так прошел весь день. Они то и дело ходили в сад к гробнице, но ничего больше не увидели.

Позже в тот же день несколько учеников пошли в селение, называемое Эммаус — до него от Иерусалима было около двух часов пути, — дабы сообщить вести тамошним друзьям. Осведомителя Христа среди них не было: он вернулся обратно в Галилею. По дороге ученики разговорились с каким-то человеком, что шел тем же путем. А был это Христос.

— Вы, похоже, взволнованны, — промолвил путник. — О чем это вы, идя, рассуждаете между собою с таким жаром?

— Или ты не слышал, что случилось в Иерусалиме? — промолвил ученик именем Клеопа.

— Не слышал. Расскажите.

— Тогда ты, должно быть, единственный человек в Иудее, кто не слышал о том. Мы — друзья Иисуса из Назарета, великого пророка и великого учителя. Он рассердил священников в храме, и они предали его римлянам, и римляне его распяли. И погребли. И случилось все это три дня назад. А нынче утром услышали мы, что Иисуса видели живым!

Ни о чем другом ученики не говорили, только об этом. И к Христу не приглядывались, поскольку все еще были слишком потрясены и взволнованны. К тому времени, как они дошли до деревни, сгустилась тьма, и они пригласили попутчика переночевать и поужинать с ними вместе.

Христос принял приглашение и вошел в дом их друга, где обрел добрый прием. Когда же все приступили к трапезе, ученик именем Клеопа, сидящий напротив, прервался на полуслове, взялся за светильник и поднес его к самому лицу Христа.

— Учитель? — промолвил он.

Все потрясенно уставились на него в неверном свете. В самом деле: этот человек походил на Иисуса и все же чем-то неуловимо отличался; ну так он же не мог не измениться в смерти, дело понятное — отсюда и разница; и однако ж какое поразительное сходство! Все словно онемели.

Но тут один человек именем Фома сказал:

— Если ты в самом деле Иисус, покажи нам отметины на руках и ногах.

Конечно же, никаких отметин на руках у Христа не было. Все это видели, когда он брал хлеб. Но не успел он ответить, как вмешался другой ученик и возразил так:

— Если учитель восстал из мертвых, ясное дело, все его раны исцелились! Мы же видели, как он шел — мы знаем, что его перебитые голени срослись. Разумеется, он снова сделался цел и невредим, так что и все прочие шрамы тоже исчезли. Кто посмеет усомниться в том?

— Но голени у него не были перебиты! — воскликнул еще один. — Я сам слыхал от одной из женщин! Он испустил дух, когда солдат вонзил ему в бок копье!

— Первый раз такое слышу, — отозвался другой. — Я слышал, ему первому перебили голени, а потом уж взялись за тех двоих. Голени всегда ломают…

Ученики в сомнении и замешательстве обернулись к Христу.

— Блаженны те, кто не видит свидетельств и все же верит. Я — слово Божье. Я был до времени. Я был в начале начал с Господом и вскорости возвращусь к нему, но я сошел во время и вступил в жизнь, дабы узрели вы свет и истину и свидетельствовали о них. Я оставляю вам знак, и вот он каков: как хлеб должно преломить, прежде чем вы вкусите его, как вино должно разлить, прежде чем вы изопьете, так и я должен умереть в этой жизни, прежде чем воскресну вновь в жизни иной. Вспоминайте меня всякий раз, как вкушаете пищу и питье. А теперь мне должно возвратиться к отцу моему, который есть на небесах.

Все хотели дотронуться до него, но Христос отступил назад и благословил их и с тем ушел.

После того Христос постарался по возможности отойти в тень. Он издалека наблюдал за тем, как ученики, воспламененные надеждой и воодушевлением, преобразились, как и обещал незнакомец: словно бы на них снизошел Святой Дух. Они ходили по всему миру и проповедовали, они обращали людей в новую веру — веру в воскресшего Иисуса, им даже удалось несколько чудесных исцелений, или, по крайней мере, происходило то, что можно было списать на чудо. Их пыл и рвение не знали удержу.

По мере того как время шло, Христос слышал, как история понемногу менялась. Все началось с имени Иисуса. Поначалу это был просто Иисус; потом его стали называть Иисус Мессия, или Иисус Христос, а еще позже — лишь Христос. Христос был — слово Божье, светоч мира. Христос был распят и восстал из мертвых. Каким-то образом его смерть станет великим искуплением или великим спасением. Люди охотно в это верили, хотя объяснить затруднялись.

История развивалась и в других направлениях. Повести о воскресении пошли куда как на пользу, когда стали рассказывать, будто после того, как Фома потребовал показать ему раны, Иисус (или Христос) явил их взгляду и позволил Фоме вложить в них перст, дабы развеять его сомнения. Яркий, незабываемый образ! — но если в истории теперь говорилось именно так, то уже нельзя было утверждать, будто римляне перебили Иисусу голени, как они поступали едва ли не с каждой распятой жертвой. Ведь если одни раны остались во плоти, значит, не исчезли и другие; а человек с перебитыми голенями не смог бы стоять в саду или шагать в Эммаус. Как бы оно ни произошло на самом деле, теперь рассказывалось, будто Иисус умер от удара римского копья, а костей ему никто не ломал. Так сюжеты постепенно переплетались друг с другом.

Сам Христос, конечно же, следа в мире почти не оставил, так что никто не путал его с Иисусом: то, что близнецов было двое, быстро позабылось. Христос чувствовал, как сама личность его постепенно стирается по мере того, как Христос воображаемый обретает все большую значимость и величие. Скоро история о Христе растянулась во времени как вперед, так и вспять: вперед — до конца света, и вспять — задолго до рождения в хлеву: Христос, бесспорно, был сыном Марии, но и Божьим сыном тоже, вечным и всемогущим, совершенным Богом и совершенным человеком, рожденным прежде всех миров, царящим одесную Отца своего на небесах.