Даун - Михаил Ремер Страница 27

Мама приходит каждый день. Но сегодня она не одна. Она с Костей. Боже мой, как же, наверное, тяжело ему видеть меня такой: неподвижной и невесомой. Наверное, я похожа на тот цветок, что срезали с грядки. Костя, Костя. Как же ты будешь без меня? Кто будет тебя любить? Надеюсь, мама заберет тебя к себе. Надеюсь, ты познакомишься с Михалычем и его женой. Они добрые. А еще – очень одинокие. Они позаботятся о тебе. И я. Я тоже позабочусь. Обязательно. Знай, что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Мама всегда будет с тобой, Костя, сыночек мой!

Люди всегда возвращаются. Они уходят во владения Хозяина Задверного мира, но через какое-то время приходят назад. Наверное, им не нравится там. Но мама уже не придет. Наверное, Хозяин расставил какие-то ловушки, чтобы не дать ей вернуться. Наверное, ему тоже хочется немного любви и тепла. И он знает, что только мама может дать его. Но это несправедливо! Хозяин Задверного мира забирает ее у меня! Почему он такой злой? Неужели там, на небе, о нем некому позаботиться? Неужели там, на небе, ему одиноко? Мама уйдет в мир, где всем хорошо. Так думает бабушка. А я думаю, что Хозяин Задверного мира ее обманет. Он заберет ее к себе. И ей будет плохо. Плохо, потому что из нее сделают чучело, как из тех зверюшек.

Мы проводим с мамой много времени. Из дома мы вышли, когда солнце только-только начинало подниматься, а возвращаемся – когда оно уже почти спряталось. Все это время я смотрел на маму. Такую уставшую. Такую неподвижную.

– Возможно, она еще придет в себя, хотя шансов почти нет. – Здоровый дядя в белом халате зашел в комнату. – Ах, вы с внуком, простите, – тут же поправился он. – Как же нас зовут? – наклонился он ко мне.

– Костя, – ответил я.

Вместо ответа он чуть внимательней посмотрел на меня.

– Синдром Дауна? – посмотрел он на бабушку.

Она кивнула головой.

– Лет сколько?

– Девятнадцать, – чуть слышно прошептала она.

– Сожалею.

Дядя тут же потерял ко мне всякий интерес, словно я куда-то исчез.

– Мы рассчитывали на эту операцию как на последний шанс, но, увы, она не помогла. Вы слишком поздно обратились. На ранних стадиях это лечится. – Дядька говорил все это, уже не смущаясь моего присутствия. Конечно, из всего этого я понял очень мало. Очень. Но и того было достаточно, чтобы окончательно убедиться: Хозяин Задверного мира забирает маму в свои владения.

– Что вы порекомендуете делать? – посмотрела на него бабушка.

– Как человек – отключить систему жизнеобеспечения. Как врач – бороться.

Вместо ответа бабушка взяла меня за руку и молча вывела из этой страшной комнаты. Мы молча шли домой, когда где-то сбоку что-то сверкнуло. Я посмотрел туда и увидел ярко-оранжевый шар с крестом на макушке. Внезапно я вспомнил: так выглядит дом Хозяина Оранжевого Мячика. То самое место, где я разговаривал с мужчиной на кресте. Тогда он все понял! Он общался со мной. Он тот, кто может нам помочь.

– Бабушка, бабушка! – закричал я. – Бабушка, я хочу поговорить с дядей на кресте. Он живет в доме Хозяина Оранжевого Мячика. Он добрый. Он поможет нам. Правда! Я разговаривал с ним!

– Что? – бабушка словно проснулась.

– Бабушка, пойдем со мной! – Я попытался потянуть ее за собой. – Пойдем туда, – кивнул головой я в сторону мячика.

Бабушка подняла голову и увидела шарик.

– Костя, ты хочешь туда? – мне показалось, что бабушка удивлена.

– Я хочу попросить за маму. Тот дяденька на кресте, он очень добрый. Он знает, как нам помочь.

Вместо ответа бабушка молча пошла к дому Хозяина Оранжевого Мячика.

Мы вышли к невысокому белому зданию. Почти такому же, куда водила меня нянечка. Чуть потрескавшиеся стены, облезшая краска, потертые картинки. Так, именно так должен выглядеть дом этого одинокого существа.

Мы остановились перед дверью. Странно, я помню: няня быстро вошла вовнутрь. Она исполнила какой-то из своих обрядов и повела меня за собой. Бабушка же замерла перед дверью. Она стояла, словно не решалась потревожить Хозяина. Наконец, она открыла дверь, и мы вошли.

Первое, что я почувствовал, было ощущение уюта. Словно я вдруг оказался дома. Нет, не в квартире. Именно дома, там, откуда я родом. Теплый запах, очень красивое пение. Только дома возможно испытать что-то такое. Наверное, так же выглядит этот мир на небе. Наверное, есть два мира. Тот, где главный – Хозяин Задверного мира. Те, кто попадают в него, становятся чучелами. И мир Хозяина Оранжевого Мячика. Мир, который находится высоко-высоко на небесах. Мир, где всем хорошо. Мир, куда должна попасть мама.

Я остановился. Начал искать глазами мужчину на кресте. Я нашел его. Не такого, как был в прошлый раз: нарисованного на дереве и укрытого белым полотенцем. Нет. Вырезанный из дерева, он находился точно в центре Дома Хозяина Оранжевого мячика.

– Не дай Хозяину Задверного мира забрать маму! – крикнул я ему. – Нам без нее будет очень плохо. Нам всем: мне, бабушке, папе, Сереже.

Я смотрел на этого человека. Ждал, когда он мне ответит.

– Эй! Ты слышишь меня? – снова обратился я к нему.

Бабушкина рука легла мне на плечо.

– Костя, не надо шуметь здесь. Здесь надо вести себя тихо.

– Помоги нам, слышишь? – снова позвал я мужчину.

– Костя, ты слышал меня?

– Пусть говорит, сестра, – откуда-то сбоку к нам подошел мужчина в черном. – Его душа неспокойна, так пусть же выговорится, – остановил он бабушку.

Глядя на него, я понял. Он тоже очень добрый. А еще – он настоящий. Не как те двое в прошлый раз.

– Он видит то, чего не видим мы. Он чувствует то, что нам не дано. Не мешайте ему.

Бабушка отошла назад.

– Ты же разговаривал со мной тогда, почему ты не хочешь говорить сейчас? – не утихал я. – Что случилось, почему ты не хочешь говорить со мной сейчас?

К нам в церковь нечасто такие гости жалуют. Это я понял сразу, как только увидел их. Пожилая женщина с внуком. На первый взгляд ничего особенного, да только почувствовал я, что необычный он, паренек-то этот. Много говорят про чудеса в церквях, про юродивых, про святых. Да только мало кто видел это своими глазами.

Мне довелось. Тогда только-только начинал я служение. Послушником простым был. За девочку в церковь просить пришли. В аварию попала после танцулек. Знаю, что в больнице долго она лежала. Все в себя прийти не могла. Уже и рукой на нее махнули врачи все. Родители к нам в церковь тогда и пришли.

Немолодые. Долго детей не было. Лечились, по знахарям ездили. Смилостивился Господь над ними, послал дочку. А тут тебе такое!

Заплаканные оба, что отец, что мать. На колени перед Заступницей упали, крестятся, молятся. Я тогда и почувствовал: услышал молитвы их Господь. Легко вдруг стало, хоть взлетай! И в ушах голос стоит. Тихий-тихий такой, низкий-низкий: «Да будет по-вашему, дети мои».