Последний подарок - Майкл Бирн Страница 27

Наполовину опустошив рюкзак, он наконец кое-что нашел – хоть и не совсем то, что требовалось: шлепанцы. Булли был абсолютно уверен, что они тоже девчачьи – фиолетово-желтые, с замысловатым цветочным узором, – но решил, что ему и такие сойдут. Он надел их, зажав ремешки между пальцами, и продолжал вываливать на землю одежду. На самом дне лежали деньги. Правда, не настоящие, с изображением тощего мужчины в очках, как у Гарри Поттера. Надпись на купюрах гласила: «Банк Индии». Не зная, что делать с этими деньгами, он их выбросил.

Пустой рюкзак он поставил на землю и велел Джек залезть в него.

Джек посмотрела на Булли так, будто спрашивала: «Что, прямо туда?». Но именно с этой целью он и стащил рюкзак – чтобы в нем видели не мальчика с собакой, а мальчика с рюкзаком. Подтолкнув Джек под зад, он заставил ее залезть внутрь, усадил там поудобнее и опустил откидной клапан, оставив небольшое отверстие для воздуха. И все равно из рюкзака выглядывала ее мордочка и глаза, как будто в нем… сидела собака.

Булли надел рюкзак на спину и приладил лямки. Особых неудобств он не испытывал. Затем двинулся в северном направлении, в «Камелот», думая о деньгах, которые только и ждали, упрашивали, умоляли, чтобы он пошел по магазинам и тратил, тратил, тратил их…

Шлеп-шлеп… Шлеп-шлеп… Шлеп-шлеп… Через каждые несколько шагов Булли оглядывался, проверяя, не гонятся ли за ним люди в серебристой легковушке. Звуки, вылетавшие из-под его ног, были непривычными, и Булли постоянно оборачивался проверить, что это шлепает именно он, а не кто-то другой.

Он вышел на Оксфорд-стрит. Не в проулок, а на саму улицу – впервые. И сразу вспомнил несчастного старика Мика, раздавленного в мусоровозе. В контейнере, ставшем его последним пристанищем.

Булли шел дальше по улице. Она была длинная, и всюду магазины, магазины… Ладонью он прикрывал глаза от солнца. В его представлении именно таким был «Брент-Кросс», только лучше – с крышей над головой. Вот куда надо ходить, говорили Крис с Тиггсом. Там есть все, что нужно – и в одном месте.

Булли остановил первую женщину, которая, как он решил, могла быть мамой. Лицо у нее было добрее, чем у женщин помоложе, с полупустыми фирменными пакетами в руках. А эта женщина несла пластиковые пакеты не с одеждой, а с продуктами – как мама.

– У вас есть пятьдесят девять… – обратился он к ней, но женщина уже удалялась. Он продолжил путь, спрашивая у прохожих дорогу и прося подаяние. Ему удалось выклянчить три фунта у иностранцев. Но где что находится, никто не знал. Здесь, на Оксфорд-стрит, не было местных жителей. Булли подумал, что, пожалуй, стоит купить карту или стащить ее в книжном магазине – просто чтобы удостовериться, что тот парень не ошибся насчет Уотфорда.

Он шел переулками или вдоль небольших дорог, пока не добрался до большой и опасной – с четырехполосным движением. Солнце, отражаясь от окон и лобовых стекол автомобилей, слепило глаза. На одном из зданий Булли увидел табличку с названием улицы – Марилебон. В проемах между домами он углядел ворота еще одного парка и направился к нему. Собираясь пересечь асфальтовую реку, он думал о том, что купит вертолет – нет, лучше реактивный летательный аппарат. Он видел такие по телевизору – причем не только в художественных фильмах, но и в документальных. Этот аппарат был не намного больше, чем его рюкзак. Он пристегнет Джек на спину, поднимет аппарат в воздух и полетит.

Булли воображал, как он летит над тротуарами – не очень высоко, чтобы пешеходы, поднимая головы, видели его и думали: «Вот бы мне такой…» Раздумывая, что он купит на свой выигрыш, Булли вспомнил про выброшенные им иностранные деньги. Только теперь до него дошло, что даже в воскресенье он мог бы обменять их на настоящие деньги в банке или где-нибудь еще. А потом купить карту, еду, холодную банку кока-колы…

Ругая себя на чем свет стоит, Булли шагнул с тротуара на проезжую часть – как вдруг что-то подбросило его в воздух, сильно встряхнуло и швырнуло на дорогу.

03 дня 07 часов 54 минуты

Его буквально парализовало от боли. Он не мог вздохнуть. Просто лежал на боку, глядя на трещины дорожного покрытия и пытаясь наполнить легкие воздухом. Однажды с ним такое уже было – когда он лежал в свертке, погребенный в раздевалке, куда его обманом заманили несколько мальчишек постарше. Физкультуру он никогда не любил – бегать ради того, чтобы бегать; изматывать себя непонятно ради чего; играть в игры, в которые невозможно выиграть что-то стоящее. То ли дело шарить по магазинам – все, что выиграл или проиграл, твое, причем это настоящие, реальные вещи.

А потом он почувствовал, что дыхание медленно возвращается, будто он всасывает воздух из чужих легких.

– Уф-ф-ф… – простонал Булли, начиная чувствовать боль. Затем приподнялся и сел, обняв колени. От него отъезжал какой-то ржавый фургон белого цвета – дал задний ход, затем объехал его и покатил прочь. Зато рядом остановился другой автомобиль. Ему сигналили со всех сторон, но водитель все равно вышел из машины.

– Цел? – спросил он, явно раздумывая, что ему делать, если окажется, что мальчик сильно пострадал.

Булли кивнул, не тратя силы на словесный ответ.

– Точно? Ведь тебя только что сбила машина… Не двигайся, я вызову «скорую», ладно?

Булли заставил себя встать.

– Поднимайся, – сказал он. И поднялся – сначала на четвереньки, потом выпрямился во весь рост. Голова кружилась, а во всем теле появилась странная легкость. И хотя рюкзак все еще держался у него на спине, что-то было не так.

– Это случайно не твоя? – спросил водитель, нерешительно показывая куда-то ему за спину.

Булли обернулся. На дороге лежала, подергиваясь, Джек.

– Это ты виноват! Ты!

– Я не… Я просто остановился. Я… я… я даже ее не видел. – Мужчина побледнел и, потоптавшись в нерешительности, сел в свой автомобиль. Затем он медленно покатил прочь, все еще мигая оранжево-красными аварийными огнями.

Булли взял Джек на руки и пошел с ней через дорогу, через все четыре полосы движения. Вокруг рычали машины, останавливались люди. К тому времени, когда он перешел шоссе, все разглядели, что на руках у него всего лишь бездыханная собака, и движение возобновилось с прежней скоростью.

Булли положил Джек на пустынный тротуар.

– Ну же, очнись! – Он смочил ей голову и попытался влить немного воды в пасть, но струйка стекала на тротуар, оставляя темные пятна на каменной плитке.

– Я напою тебя чаем, Джек… Ну же, вставай… Я дам тебе целую банку еды, – уговаривал он, хотя у него не было ни чая, ни даже пустой консервной банки. – Вставай. Ну же, очнись! Поднимайся, дружище… Давай! Очнись, девочка!

Голос Булли срывался – то взвизгивал, то сипел. Каждое слово, слетавшее с его губ, звучало так, будто его одновременно произносили ребенок и старик.