Сорняк - Джузеппе Грассонелли Страница 27

Я дошел до ограды, на которой спрятал пистолет, схватил его и выстрелил, целясь в грудь.

Он даже не успел взять в толк, что происходит. Помню его взгляд: никакого страха, только удивление и как будто облегчение.

Когда тот человек упал на землю, я сделал контрольный выстрел в голову. Это было просто, гораздо проще, чем я думал.

Без четверти восемь, холодным февральским утром, я впервые убил врага и стал настоящим убийцей в мафиозной войне.

Я спокойно вернулся к машине, где меня ожидал сообщник. Когда я добрался до места сходки, меня стали поздравлять остальные союзники. Мы избавились от одного из самых опасных противников, говорили они, но их слова не убеждали меня, а перед глазами стояло его изумленное лицо. Чем он был опасен?

На следующий день передовицы газет пестрели заголовками вроде: “Мафия снова наносит удар: убит безупречный гражданин, честный отец семейства, направлявшийся к месту работы”.

Мои сомнения возросли. Я не понимал игр своих союзников: возможно ли, чтобы они заставили меня убить невинного человека? Зачем им понадобилась смерть этого “честного отца семейства”?

На душе скребли кошки.

Спустя несколько дней после убийства полиция арестовала и раскрыла имена многих крупных мафиози. В перечне фигурировало также имя моей жертвы. “Следователи полагают, что арестованные связаны с группировкой Джузеппе Роччеллы, убитого несколько дней назад киллером-одиночкой”.

Эта новость очистила мою совесть. Да, я убил человека, но одно дело убить порядочного человека, отца семейства, и совсем другое дело – уничтожить мафиози, одного из главарей “Коза Ностры”.

Я несколько раз повторил себе эти слова. Но мне так и не удалось вычеркнуть из памяти удивленное и испуганное лицо того человека перед дулом моего пистолета.

Не знаю, сколько раз с тех пор мой первый убитый являлся мне в кошмарных снах. А вместе с ним в мои сны приходили, подобно обезумевшим демонам, другие мятущиеся души.

Подобно тому, как невозможно забыть самые драматические моменты из фильмов ужасов, сцены свершенных мной убийств, словно кровавые реки, выходят из берегов, рушат плотины и переполняют сердце тревогой.

Жертвы являются перед моими глазами одна за другой, с испуганными и умоляющими взглядами. Они преследуют меня, чтобы убить. Они прячутся за припаркованными машинами. Они ждут меня в темных подъездах. Выскакивают из-за кустов, свешиваются с деревьев, стреляют с мчащихся мимо мотоциклов.

И каждый раз я просыпаюсь, дрожа от ужаса и обливаясь потом. Я ощупываю свое тело, пытаясь обнаружить раны, и с трудом убеждаю себя, что по-прежнему жив и спасся от очередного покушения.

Как ни парадоксально это звучит, но первая жертва убийцы – это он сам. Нет и не будет такого места, где он смог бы скрыться от самого себя.

Вкругу наших союзников разошелся слух, что я приложил руку к убийству Роччеллы. Меня стали уважать, и каждый был не против пойти со мной на дело.

У меня выспрашивали подробности: всем хотелось знать, какие уловки я применил, чтобы избавиться от Роччеллы. С видом профессионала я объяснял, что на дело надо идти без маски, ведь большинство осечек случалось именно из-за масок на лице.

Человек, который прекрасно знает, что его хотят убить, носит при себе оружие. Завидев какого-нибудь типа в маске прямо перед собой, он тотчас начинает стрелять. В итоге многие потенциальные жертвы спасаются, исключая редкого бедолагу, который случайно оказался в неурочный час в неправильном месте и попал под шальную пулю.

И мы решили, что отныне и впредь покушения будут совершаться элегантно одетыми киллерами без масок, из малоизвестных семей, к которым обычно не обращались с поручением кого-нибудь убрать.

Используя подобную тактику, мы за несколько месяцев избавились от многих наших врагов.

Моему совету последовали все. Правда, сначала было непросто убедить тех, кто привык носить джинсы и футболки, кожаные куртки и спортивную обувь, облачаться в изысканные костюмы.

Новым “солдатам” пришлось сменить гардероб. В их семьях было не принято носить элегантные брюки, пиджаки и белые рубашки, не говоря уже о галстуке. Убийцам пришлось все это купить. Но так сделали не все. Когда на одну из сходок явились двое парней из Санта-Лучия-дель-Мелы, вырядившись в пиджаки и галстуки, мы чуть не умерли со смеху. Эти ребята напялили отцовские пиджаки, в которых просто утопали. Они напоминали парочку клоунов. Не сразу удалось объяснить им, что, одетые таким образом, они привлекут к себе излишнее внимание.

Так, я убедил их сходить в магазин и купить одежду по размеру, не слишком шикарную. Со временем они поняли, как следует одеваться, чтобы не вызывать подозрений: темные брюки и пиджак зимой, более светлых тонов – летом. Рубашки синие или голубые, а не белые, как на свадьбу.

Некоторые для пущей безопасности предпочитали носить парик, мужской, разумеется, а также накладные усы. Кто-то сообразил обзавестись цветными линзами, которые надевались всякий раз, когда предстояло идти на дело.

Нашлись и те, кто явно переборщил с камуфляжем. Однажды двое наших, из Равазы, посмели совершить ограбление в своем же городке. Им не хватало денег. Эти ребята оделись в элегантные костюмы, нацепили парики и накладные усы и, размахивая пистолетами, вломились в ювелирный магазин. Один из них приставил дуло к виску владельца магазина, другой выгребал деньги и драгоценности. Если бы они работали молча, все прошло бы гладко. Но тот, кто угрожал пистолетом владельцу, стал повторять ему, чтобы несчастный не шевелился, если хочет выжить. Второй грабитель добавил: “И не вздумай включать сигнализацию, когда мы выйдем, иначе я вернусь и убью тебя”.

Ограбление прошло на ура. Добыча была изрядной. Но ограбленный владелец узнал преступников по голосам. В маленьких городках все друг друга знают. Особенно хулиганов, вроде тех двоих, для которых эта кража была не первой. Хозяин ювелирной лавки сразу же заявил на них карабинерам, и те быстро вышли на след.

Ребят не поймали, но с тех пор они в Равазу ни ногой. Им также пришлось полностью поменять облачение.

Этот случай стал для нас уроком. Мы усвоили, что во время дела не стоит болтать, а если уж разговоров не избежать – говорить только по существу. Так мы и поступали. Мы старались свести риск к минимуму.

Я начал следовать военной логике, а ведь еще несколько месяцев назад это казалось мне невозможным. Я стремился расширить фронт боевых действий по всей Сицилии. “Чем больше врагов будет у “Коза Ностры”, – думал я, – тем выше наши шансы выжить”.

Моя война стала приобретать благородные мотивы. “В конце концов, – успокаивал я свою совесть, – я должен убивать только преступников”.

Между делом я успел съездить в Германию, где меня ожидала совсем другая жизнь.

Это случилось в один из вечеров, когда мы с Фофо решили переключиться на другой ресторан, чтобы обирать владельцев по очереди. Мы выбрали португальский ресторан Мануэля, нашего “дорогого клиента”, приносившего около десяти тысяч марок в месяц.