Евроняня - Наталья Нечаева Страница 28

Рядом с Никиным рабочим местом аккуратно высились спасенные книжки. Венчала стопку все та же загадочная Марфа. К Марфиному имени после ночной увлекательной лекции Вовчика Ника теперь тоже относилась по-другому, с уважением. Наконец-то она полностью осознала величие замысла ЕВРа, давшего двойняшкам такие звучные исторические имена. Их соседство, несомненно, символизировало нерушимое единство свободолюбивого русского народа с мудрой и правильной русской же властью, ориентированной на Запад. Которое вкупе просто обязано было завершиться наступлением вселенской гармонии.

Ника сделала последнюю красивую строчку, отложила трусы и открыла книжку про Марфу. Что? Речка? На Кольском полуострове? Вот это она влипла… С одной стороны, без книжки ЕВРу на глаза не покажешься, а с другой… Ника представила недоуменное лицо хозяина и затосковала.

– Вовчик, придумай что-нибудь, книжка-то «Марфа» оказалась про речку… – попросила она брата, для начала обрадовав его готовностью первого опытного экземпляра трусов-протеза.

– Не парься! – утешил ее счастливый Вован. – Скажи банкиру, что речку эту в честь Марфы Посадницы назвали новгородские ушкуйники, которые сбежали от Ивана III на Мурман.

– А на самом деле как было? – насторожилась Ника.

– Никто точно не знает, отвечаю! – уверил братан. – Жди, скоро буду.

* * *

Примерка Никиного шедевра состоялась в шикарном лимузине цвета слоновой кости, на котором Вован подрулил к дому ЕВРа. Ника при самом действе не присутствовала, ожидая вердикта в кабине рядом с Гориллой. Вовчик возился довольно долго, потом опустил стеклоперегородку.

– Сестренка! – В его голосе звенели слезы счастья. – Работает идеально. Я – твой вечный должник!

– Да ладно! – зарделась от заслуженной похвалы кутюрье. – Скажи лучше, откуда у тебя столько машин? Кабриолет, джип, теперь лимузин?

– Веруня, золотце, это же все шелуха, пыль. Ты что, забыла, кто у тебя братан? Хочешь, бери любую!

– Зачем? – удивилась Ника. – У меня и прав-то нет!

– Подарим!

– Не надо! – испугалась девушка, мгновенно вспомнив историю с Гениными правами. – Лучше на курсы пойду!

– Правильно, сестренка. А пока не выучишься, я тебе водилу к машине подарю. В придачу. Надоест – вернешь. Хочешь кабриолет?

Вероника вспомнила слова Гены о дороговизне автомобиля и решила, что уж если что-то и брать, на время, разумеется, то именно кабриолет, машиненку маленькую, незаметную, неказистую.

– Самому что, не надо? – из вежливости спросила она. – Зачем тогда покупал?

– Я и не покупал, – пожал плечами Вовчик. – Я ее у Мишки Трипроцента в чехарду выиграл. – Он весело прижмурился, видно, вспоминая увлекательное состязание. – Мишка-то на должности пузо наел, скакал тяжело, а я еще одному из быков, через которых прыгали, стольничек сунул, ну, чтоб задницу приподнял, когда Мишка пойдет… – Вован весело расхохотался. – На четвертом человеке Мишка и сверзился. Я-то тренированный, семерых перепрыгнул!

Ника совершенно не представляла, кто такой Мишка Трипроцента, но и уточнять не стала – зачем? И так понятно – мафиози. А об этом страшном мире она ничего не хотела знать! Головастик, истолковавший ее молчание как согласие, коротко бросил кому-то в мобильник: «Кабриолет ко мне, мигом!»

Они не успели перекинуться еще и парой-тройкой фраз, как рядом с лимузином припарковался тот самый кабриолет, вчерашний. При дневном свете он выглядел куда лучше: и цвет такой мерцающий, зелено-голубой, словно хамелеон, и фары лупастенькие, и корпус ладненький, как облизанный. Вот если б еще крышу настоящую, а не эту черную брезентуху. На чистеньком задке кто-то, видимо, для понту пришпандорил эмблему от «Мерседеса». Зачем? «Мерседесы», они вон какие…

– Документы оформлю сегодня же, – пообещал Вовчик, усаживая сестру на водительское сиденье, и долго любовался, как Вероника, словно маленькая девочка, крутила руль, нажимала на педали, играла с рычагом автоматической коробки передач и подпевала мелодично пиликающему клаксону.

Увлеченная освоением очередной опции – открыванием и закрыванием черной мягкой крыши, – девушка совершенно не смотрела по сторонам. А потому и не заметила, как рядом со светлым лимузином Головастика солидно пристроился темный лимузин ЕВРа, как из него выскочили Петя с Марфой и следом вышел сам банкир.

– Ника! – уже заглядывала в кабриолет любопытная Марфа. – Чья это машинка? Можно, я тоже крышу пооткрываю?

– Ух ты, клё-ёвая тачка! – одобрил Петр.

– Здравствуйте, Вероника Владиславовна, – поприветствовал ее удивленный ЕВР.

Ника боком, неловко, вылезла из низкого салона, за ней вышел Вовчик.

– Знакомьтесь, – пролепетала Ника. – Это Евгений Викторович, мой работодатель, а это – Владимир… – она на секундочку запнулась, – мой брат.

– Вован! – энергично тряхнул Вовчик тонкую и сухую руку ЕВРа.

– Ропшин, – ответил ЕВР, глядя на незнакомца как-то очень странно. – А я и не знал, что у вас есть брат.

– Троюродный, – заторопилась в объяснениях Ника, – только что из Орска приехал!

– Из Орска? – ЕВР пристально смотрел на Вов чика. – Орский, значит?

– Он самый, – подтвердил Вован, тоже глядя на ЕВРа как-то странно. Вроде и снизу, поскольку был значительно меньше ростом, но в то же время явно свысока.

– Приятно было познакомиться, – вежливо прервал перестрелку глазами ЕВР. – Дети, пошли.

– Да-да, – поддержала Ника, – обедать пора! Ладно, Вовчик, пока, увидимся!

– Верунь, – властно остановил ее брат, – погоди! Ключи забери! – Нажал кнопку, дождался, пока крыша, поехав, запечатала кабриолет. – Держи! Документы завезу, как обещал.

Отобедав и лично усадив детей за уроки, ЕВР спустился к Нике в гостиную.

– Вероника Владиславовна, это вправду ваш брат?

– А что, у меня троюродных братьев быть не может? – Оскорбленная недоверием, задрала подбородок девушка.

– Что же вы не говорили, что у вас – такой брат?

– Какой – такой? – не поняла Ника.

– Вован Орский, – тихо проронил ЕВР.

– Вы не спрашивали… – пожала плечами няня.

– Понятно… – ЕВР о чем-то усиленно думал. – Это очень серьезный человек, очень, – пробормотал он и вышел.

Ника немножко поразмышляла, что могли бы означать эти странные слова, но тут хозяин явился снова. Вместо строгого дорогого костюма на нем был широкий трапециевидный балахон, весь в пятнах засохшей краски. Именно в таких показывали по телевизору настоящих художников и именно такой надевал ЕВР, когда занимался любимым делом – живописью. Балахон молча прошествовал мимо Ники, обдав ее острым запахом краски, и скрылся в мастерской. И тут… Если бы Нику внезапно насмерть ударило током, это, наверное, было бы менее болезненно. Она бросилась в свою комнату, откинула портьеры, для верности еще и зажгла свет.