Про любоff/on - Оксана Робски Страница 29

– Лада… – позвала я.

Лада убрала руки своей подруги и посмотрела на меня.

– Он мне не нужен, – произнесла я оченьтвердо. – Это точно. И мне от него ничего не нужно.

Лада молчала.

– Я тебе даю слово. Моя работа закончилась, и мы большене встречаемся.

– Девоньки! – Малыш двумя руками обнял Ладу иЛарчика. – Поехали в клуб! Хочется подвигаться!

– Да пошел ты знаешь куда! – заорала Лада.

– Это куда же? – рассмеялся Малыш. Лада вскочила ипопыталась выдернуть из-под него стул.

– Вон! – закричала она. – Пошел вон отсюда!

С соседних столов на нас смотрели заинтересованнымивзглядами.

Малыш перехватил Ладину руку в тот момент, когда онасобиралась дать ему пощечину.

– В общем, я в «Лете». Если что, приезжайте. – Онвстал и, не обращая внимания на нас с Ритой, вышел.

– Идиот, – произнесла Лада, высокомерным взглядомокидывая соседние столы.

– Выпьем? – Я подняла бокал.

– Выпьем. – Лада протянула свой. – А ты –ничего.

– Спасибо.

Она отодвинулась, улыбнулась, залпом допила свой мартини.

– Ну что, Ларчик, в «Лето»? А вам, девочки, счастливооставаться.

Мы с Ритой какое-то время сидели молча. Вдруг Ритины глазастали удивленными и испуганными.

– Даш, слушай… А ты не думала, что Влад хотел тебяподставить? Ну тогда… когда покушение было?

Водитель Влада, как всегда, подъехал на полминуты раньше.

Расплющив нос об окно, я смотрела из своей комнаты на егомашину. Сверху она казалась черным перламутровым тараканом. Было странно видетьее неподвижной. Казалось, она готова сорваться с места в любую секунду.

Машина ждала меня.

Я хотела отойти от окна, заняться своими делами, сделатьвид, что этой машины не существует.

Я стояла как вкопанная.

Мы замерли одинаково: машина – внизу, я – наверху.

Я отключила мобильный телефон. Но перед этим стерла «Моялюбовь». Написала новое имя: «Не брать трубку».

Разве можно объяснить, что такое разочарование?

Разочарование происходит в голове. Когда сердце еще помнитслова, взгляд, руки.

А разум уже понимает: ложь. И слова, и взгляд. И даже руки.

И тогда голова начинает бороться с сердцем.

Как здорово, если побеждает сердце! Тогда надеваешь туфли,спускаешься вниз. Внизу ждет машина. И везет туда, куда ты хочешь больше всегона свете. И тебе легко, и ты счастлива.

Водитель включил дворники, как будто усы у тараканазашевелились.

Я стояла, не двигаясь. Даже не моргая.

Босиком.

Самое ужасное – когда побеждает разум. Тогда легковозненавидеть всех. И все.

И приходится уговаривать себя – жизнь не так плоха. И бываетсчастье. И счастливые люди.

Просто – тебе не повезло.

Но – обязательно повезет. В другой раз. Так устроенажизнь.

Иначе я бы не родилась.

Черный металлический таракан зашевелился, взял разгон искрылся в гуще себе подобных.

Я свернулась на кровати калачиком и закрыла глаза.

Через час я стала думать о том, что нехорошо было заставлятьводителя ждать. И Влада надо было предупредить. Я же должна была ехать наработу, а не на свидание, в конце концов.

Я понимала, что эти мысли – слабость. Но мне так хотелосьбыть слабой.

Я включила телефон.

Позвонила Рита.

– Я помирилась с Костей, – объявила она.

– Поздравляю.

– И завтра он поедет знакомиться с Мишей.

– Ничего себе.

– И он хочет о чем-то с тобой поговорить.

– Да? Ладно.

– О чем-то, что касается только тебя. Приедешь к нам вгости?

– Я, наверное, в Лондон уеду.

– Даш, но не прямо сейчас?

– Нет.

– Ты мне позвони, ладно?

– Ладно.

Влад не звонил.

Я думала, что хорошо бы было, если бы он не позвонил вообще.Никогда.

Смириться гораздо легче, чем бороться. Поздно вечером япозвонила сама.

– Мы пока не увидимся, – сказал Влад. Я молчала,мои руки дрожали.

И еще долго смотрела на трубку после того, как он со мнойпопрощался.

– Не увидимся, – повторила я как эхо. Щелкнулапультом телевизора. Переключила на МузТВ.

Я так привыкла гадать, что делаю это практически машинально.

Я видела этот клип первый раз.

Ты должна рядом быть

Ты должна все простить.

Выбрала ты пустые мечты.

Пусть и нечаянно стала отчаяньем

Наша любовь.

В жизни не все так просто.

В жизни он придерживался правила: в совершении любогопоступка важна не его справедливость, а опасность риска. Онпринимал участие в событиях, когда был до конца уверен, что действуетнаверняка. В пламени финансового, экономического кризиса ончувствовал себя мифической саламандрой.

Юрий Корольков. Кио Ку Мицу! (Совершенно секретно – приопасности сжечь)

Бараны. Вот бараны.

И я сам баран.

Не хотел же я этой операции! Нормальный у меня был нос…

– Ну и что ты сделал? – я кивнул Паше на своеотражение в зеркале.

Он невозмутимо рассматривал мой профиль. Таких профилей изего операционной в день по десятку выходит.

– Нормальный нос тебе сделал. По крайней мере, теперьдышать будешь ноздрями. Да и эстетически…

– Эстетически?! Да я на Майка Тайсона стал похож!

– Ну ты же не говорил мне, что не хочешь быть на негопохожим!

Через какое-то время я, наверное, привык к своему новомуносу. Уезжая, я даже пожал Паше руку.

– Еще спасибо скажешь, – пообещал Паша. – Уменя ваших знаешь сколько побывало? Перед каждыми выборами то носы себеобрезают, то уши прилепляют.

– Грудь силиконовую не делают?

– Нет. А вот липосакцию частенько. Но тебе не надо, тыу нас и так…