Дневник интриганки - Кайя Асмодей Страница 29

После уроков я забрала пальто и поскорее уехала домой. Я не чувствовала вкуса победы. Таня сказала бы, что я проиграла, если подстроилась под тех, кого презирала за их поведение. И наверно, была бы права.

Я никак не могла переварить, что за всеми моими школьными злосчастьями стояла не Кира. Я уже привыкла ее ненавидеть. Она была самой подходящей мишенью. А Лию я уважала, Лией я восхищалась и вот так перевернуть свои чувства по отношению к ней за пять минут не могла.

У меня в душе царил такой беспорядок. Я корила себя, что была столь самоуверенна, не замечала подсказок. Учительница литературы ругала Киру за списанное с ГДЗ сочинение. Данила, когда Кира меня сфотографировала, сказал «Девчонки», имея в виду Киру и Лию, а не Киру и всех остальных.

За время, которое я знала Киру, мне следовало понять: не ее это почерк, делать что-то без огласки. Я начинала понимать Лию, она выбрала своей правой рукой Киру – тщеславную и стремящуюся быть в центре внимания. Лия ей это позволила. А сама оставалась в тени, училась, стремилась, развивалась. Ей не нужны были фанфары, лишь выполнение ее поручений. Например, извести меня.

В своей комнате я хотела переодеться, но заметила через балконную дверь движение на балконе соседа из дома напротив.

Я выскочила на свой балкон, но было уже поздно.

Я достала телефон, вошла в Сеть и напечатала: «Ты нужен мне!» Но напрасно я ждала, он не ответил. Тогда мои и без того расшатанные нервы сдали. Я вылетела из квартиры и, перебежав улицу, зашла в парадную дома напротив. Мне повезло, что женщина с коляской заходила, я придержала ей дверь и как ни в чем не бывало вошла. Поднялась до нужного этажа и позвонила в квартиру.

Дверь мне открыла женщина с темными длинными волосами, спускающимися ниже груди, одетая в шелковый халатик.

– Здравствуйте, – пролепетала, – я к вашему сыну.

Я не ошиблась. Женщина удивленно вскинула брови.

– К Денису? Ну проходите.

Она повесила мое пальто в шкаф и кивнула на дальнюю дверь по коридору.

Я постучала и потянула за ручку двери.

За ней оказалась в белых тонах полная света комната. А у балконной двери на инвалидном кресле сидел юноша с кудрявыми волосами и серыми глазами.

– Здравствуй, девочка с Черного Холма, – сказал он.

Таково было происхождение названия моего родного города, на калмыцком Харабали означало «черный холм». Значит, он интересовался.

Я оперлась спиной о дверь, боясь упасть.

«Его глаза – это туман вечерами. Его улыбка – солнца восход. Волосы цвета тлеющей сухой ржи. Его голос и смех музыка для моего кружащегося в тишине сердца. Его безразличие – холод стали, кромсающий душу».

Передо мной был он – мальчик из черного дневника.

Вовсе не Данила встречался тайком от брата с Лией, упал с крыши, поссорился с девушкой и братом, а потом выздоровел. С крыши упал другой… и он не выздоровел.

– Здравствуй, – с трудом вымолвила я и, цепляясь за последнюю надежду, спросила: – Ты ведь упал не когда на лыжах катался?

Мой взгляд бесцельно скользил по комнате, пока не замер на черной бутылочке с надписью «Black XS». У меня сердце ухнуло куда-то в живот. Я уже знала ответ.

Денис покачал головой.

– Лыжи тут ни при чем. Зачем ты пришла?

– Я… я хотела сказать тебе, что твоя обида на меня глупа, но…

– Но что?

Осознание того, что я натворила, медленно, точно пазл, собралось воедино.

– Ты возненавидишь меня! – горько прошептала я и, схватившись за ручку, выдохнула: – Я лучше пойду. Прости.

И я убежала. Мне еще никогда не было так стыдно. Я хотела ответить на пощечину пощечиной. Хотела отомстить Кире. А отомстила совсем другим людям, не подозревая, что произошла трагедия, в которой не место моим мелким обидам.

Теперь я поняла, почему Денис так резко оборвал со мной общение, он увидел меня со своим братом. Почему же меня не удивило, что Данила знает наизусть меню в ресторане, который находится возле дома моего соседа? Почему я была такой слепой и беззаботной?

Денис видел во мне друга, возможно, единственного собеседника, ведь, судя по записям Лии, всех друзей он оттолкнул, а я начала крутить любовь с Данилой, и мне было некогда написать моему другу. Для него это было непросто, девчонка не ответила на сообщение, он это воспринял как предательство, где девушка выбрала его брата. Брата, который, как наверняка думал Денис, украл его жизнь, его возлюбленную и даже парфюм украл, а теперь еще и подругу по переписке. А что ему еще думать?

Я побродила по проспектам и улочкам Петербурга и вернулась в квартиру отца. Андрей был уже дома. Я прошла на кухню, он меня встретил вопросом:

– Ну как прошло?

– Нормально.

– А что с лицом?

– А что с ним? – вяло отозвалась я, забираясь на высокий табурет.

– По нему проехался каток марки «Скорбь». Если все прошло нормально, в чем дело?

Я сняла часы и положила перед собой на барную стойку.

– А если бы у меня не было всех этих вещей, что бы я делала?

– Зачем думать о «если бы», вещи есть, проблема решена, живи и радуйся. Я тебе купил там кое-что еще из вещей, у тебя в комнате.

Мне бы следовало поблагодарить, но я заплакала. Андрей вздохнул и похлопал меня по руке.

– Ну чего ревешь?

– Я сегодня мерзко поступила. Я не хочу быть такой.

– Иной раз, чтобы тебе позволили быть человечной, на какое-то время от человечности приходится отказаться.

Я посмотрела на него через пелену слез.

– Я хочу домой, к маме.

– И ты очень скоро поедешь! – заверил он. – Воспринимай все проще, как игру. Проиграла раунд, сохранись и проходи заново. Возможно, у тебя ничего не выйдет. Но ты все равно уедешь домой, так какая разница? Проживи эти оставшиеся месяцы так, словно все это – не важно.

Вроде бы совет был дельным. Мне в самом деле жить тут не придется, так почему я веду себя так, как будто должна завоевать место под солнцем? Я никому и ничего не должна в этом чужом мне городе. Дома все будет иначе!

Я всхлипнула.

– Я тебя ненавижу… А ты жалеешь меня, покупаешь мне дорогущие часы…

Он пожал плечами.

– Я купил их не для тебя, девушка одна вернула, когда мы расстались. Я подумал, чего они будут валяться в ящике! А что до твоей ненависти… Ты все равно уедешь, вряд ли мы будем писать друг другу письма. Если тебе легче ненавидеть меня…

– Мне не легче.

Андрей указал мне на пакет из супермаркета.

– Я тут купил продуктов, возможно, тебе захочется что-нибудь приготовить. Ты говорила, вы с мамой любите готовить.