Дети судьбы - Джеффри Арчер Страница 3

Доктор Гринвуд уходил из больницы, успешно приняв роды у миссис Картрайт, когда увидел, что в больницу входит Рут Давенпорт в сопровождении мисс Никол. Он вернулся и встретил их у лифта.

Поместив роженицу в отдельную палату, доктор Гринвуд поспешно собрал лучшую акушерскую группу родильного отделения. Будь миссис Давенпорт обычной роженицей, он и мисс Никол могли бы принять ребёнка без всякой посторонней помощи. Однако, осмотрев Рут, он решил, что для того, чтобы она родила без осложнений, ей потребуется сделать кесарево сечение. Он поднял глаза к потолку и мысленно взмолился, чтобы всё обошлось благополучно, сознавая, что это для неё — последний шанс.

Роды заняли чуть больше сорока минут. Взглянув на голову ребёнка, мисс Никол издала вздох облегчения, но только после того как доктор перерезал пуповину, она сказала:

— Аллилуйя!

Рут, которая всё ещё была под наркозом, не могла видеть довольную улыбку на лице доктора Гринвуда. Он быстро вышел из операционной и сказал ожидавшему в коридоре отцу:

— У вас мальчик.

Пока Рут мирно спала, мисс Никол отнесла Флетчера Эндрью в палату особого ухода, где ему предстояло провести несколько часов вместе с несколькими другими младенцами. Положив ребёнка в колыбельку, она оставила его на попечении другой медсестры и вернулась в комнату Рут, где села в удобное кресло, стоявшее в углу, и начала бороться со сном.

Глубокой ночью мисс Никол вдруг проснулась, услышав, как Рут сказала:

— Могу я увидеть своего сына?

— Конечно, миссис Давенпорт, — ответила мисс Никол, поднимаясь с кресла. — Сейчас я его принесу. Я вернусь через несколько минут.

Идя по коридору, мисс Никол взглянула на часы. Была половина пятого. Она спустилась на пятый этаж и пошла к палате особого ухода. Она тихо открыла дверь, чтобы не разбудить никого из спящих младенцев. Войдя в палату, освещённую небольшой флюоресцентной лампочкой, она увидела медсестру, дремавшую в углу. Мисс Никол не стала её будить: может быть, это были для неё лишь несколько минут сна во время долгой восьмичасовой смены.

Мисс Никол на цыпочках прошла между двух рядов колыбелек, лишь на минуту остановившись, чтобы взглянуть на двух близнецов, спавших в колыбельке рядом с Флетчером Эндрью Давенпортом.

Нагнувшись, чтобы поднять ребёнка, она похолодела. Если вы приняли роды у тысячи с лишним женщин, вы можете с одного взгляда определить смерть. Достаточно было увидеть бледность кожи и пустоту в глазах младенца, чтобы даже не измерять пульс.

Мгновенные решения, принятые другими людьми, могут порой изменить нашу жизнь.

Когда доктора Гринвуда разбудили глубокой ночью, чтобы сообщить ему, что один из только что родившихся младенцев умер, он сразу понял, о каком младенце идёт речь. Он также понял, что ему нужно немедленно вернуться в больницу.

Кеннет Гринвуд всегда хотел стать врачом. Проведя всего несколько недель на медицинском факультете, он уже знал, в какой области медицины хочет специализироваться. Каждый день он благодарил Бога за то, что ему позволено следовать своему призванию. Но иногда ему приходилось говорить матери, что она потеряла своего ребёнка. Это всегда бывало нелегко, но сказать это Рут Давенпорт в третий раз…

В пять часов утра на дорогах было так мало машин, что уже через двадцать минут доктор Гринвуд смог припарковаться около больницы. Он быстро прошёл через приёмную и вошёл в лифт до того, как кто-нибудь из персонала больницы успел ему что-то сказать.

— Кто ей сообщит? — спросила медсестра, которая ожидала у лифта на пятом этаже.

— Я сам скажу, — ответил доктор Гринвуд. — Я много лет был другом их семьи.

Медсестра удивлённо взглянула на него.

— Наверно, мы должны благодарить Бога, что другой младенец выжил, — сказала она.

— Другой младенец? — повторил доктор Гринвуд. — Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что Натаниэль совершенно здоров. Это Питер умер.

Доктор Гринвуд с минуту помолчал, пытаясь осмыслить услышанное.

— А как мальчик Давенпортов? — спросил он.

— Насколько я знаю, здоров, — ответила медсестра. — Почему вы спрашиваете?

— Он родился перед тем, как я уехал домой, — сказал он, надеясь, что медсестра не уловила нерешительности у него в голосе.

Доктор Гринвуд медленно прошёл между рядов колыбелек, где одни младенцы мирно спали, а другие — громко ревели, как бы пытаясь доказать, что у них есть лёгкие. Он остановился, дойдя до двойной колыбельки, в которой несколько часов назад оставил близнецов. Натаниэль мирно спал, а его брат лежал неподвижно. Доктор взглянул на табличку в изголовье соседней колыбельки — «Давенпорт, Флетчер Эндрью». Этот младенец тоже мирно спал.

— Конечно, я не могла убрать тельце, пока доктор, который принимал роды…

— Вы можете не напоминать мне о больничных правилах, — необычно резко прервал её доктор Гринвуд. — В какое время вы заступили на смену?

— В двенадцать часов ночи.

— И с тех пор вы всё время были здесь?

— Да, сэр.

— Кто-нибудь входил в палату?

— Нет, доктор, — ответила медсестра. Она решила не упоминать, что примерно час назад она сквозь дрёму слышала, что дверь как будто открылась, — особенно сейчас, когда доктор был явно в дурном настроении. Доктор Гринвуд взглянул на двойную колыбельку, у изголовья которой значилось «Картрайт, Натаниэль и Питер». Он знал, в чём состоит его обязанность.

— Уберите ребёнка в морг, — сказал он негромко. — Я сейчас же напишу отчёт, но матери я до утра ничего не скажу. Нет смысла будить её так рано.

— Да, сэр, — покорно сказала медсестра.

Доктор Гринвуд вышел из палаты, медленно прошёл по коридору и остановился перед дверью палаты, в которой спала миссис Картрайт. Он неслышно открыл дверь и убедился, что пациентка крепко спит. Поднявшись на шестой этаж, он дошёл до палаты миссис Давенпорт и сделал то же самое. Рут тоже спала. Он оглядел комнату, увидел, что мисс Никол спит в углу в кресле; ему показалось, что она на секунду открыла глаза, но он решил её не тревожить и тихо вышел. Он прошёл по коридору и спустился вниз по пожарной лестнице, выходившей на автомобильную стоянку. Он не хотел, чтобы дежурный в приёмной видел, как он вышел из больницы. Ему нужно было подумать.

Через двадцать минут доктор Гринвуд снова лежал в постели, но уснуть он не мог.

Когда в семь часов зазвонил будильник, он всё ещё не спал. Теперь он точно знал, что ему следует делать, но опасался, что последствия его действий будут ощущаться ещё много лет.

* * *

Доктору Гринвуду потребовалось гораздо больше времени, чтобы во второй раз в это утро добраться до больницы, — и не только потому, что движение на дорогах было более оживлённым. Его пугала мысль о том, как сказать Рут Давенпорт, что её ребёнок ночью умер, и он надеялся, что это можно будет сделать без скандала. Он знал, что ему нужно пройти прямо в палату Рут и с ходу объяснить, что случилось, иначе он никогда на это не решится.