Адам и Эвелин - Инго Шульце Страница 3

Когда Лили в очередной раз проходила мимо него, она обмахнулась рукой, на что Адам вынул сигару изо рта и дыхнул дымом ей в затылок.

— Достаточно, подойди сюда! — воскликнул он. — Ты все-таки втягивала живот.

Адам хотел постучать пальцем по маленькой выпуклости над поясом, Лили отклонилась назад. Сделав вид, будто ничего не слышит, она ладонью поправила волосы. У нее тоже выступил пот.

Адам придвинул второе зеркало.

— Вот здесь, на встречной складке, тут надо немного убрать. А так очень хорошо сидит.

Под руками Адама у нее напряглись ягодицы.

— Вообще-то я рада, что ты не хочешь брать Даниэлу. А то тебе еще понравятся такие молоденькие свистушки. Подкладка отличная, на теле очень приятно. Это у тебя откуда? Если б я не боялась задохнуться, я бы замурлыкала. Ты не мог бы хоть раз не дымить! Рак легких себе заработаешь.

— Вот здесь на ткани брак, я его уберу, его будет почти не заметно, — сказал он и заколол несколько булавок рядом со встречной складкой.

— Дома мои всегда чуют, что я у тебя была. Это при том, что я каждый раз мою голову.

Адам осторожно потянул юбку вниз.

— Хорошо села, — сказал он. — Повернись.

И когда она вопросительно посмотрела на него, он повторил:

— Повернись! И сними вот это!

Лили расстегнула бюстгальтер, сбросила бретельки и принялась раскачивать лифчик из стороны в сторону, зажав его между большим и указательным пальцами.

— Доволен? — спросила она, когда бюстгальтер упал на пол.

Адам снял жакет от костюма с большого манекена. Лили вытянула руки назад, скользнула в рукава, натянула жакет на плечи и повернулась. Она не отрываясь смотрела ему в глаза, пока он застегивал жакет булавками.

— Я для него в антикварном магазине пару пуговиц нашел, большая редкость, настоящий перламутр, довоенный товар, как сказал бы мой старик. — Адам сделал шаг назад. — Ну как? Протяни-ка вперед руки, обе — а теперь в стороны… Я его приталил. Не тесно?

— Это еще почему? — сказала Лили и посмотрелась во второе зеркало.

— Или ты подберешь нормальный лифчик, или ты вообще ничего не будешь надевать под низ, лучше всего — ничего не надевать. Среднюю пуговицу еще немножко повыше, а здесь нужно кое-что убрать, вот тут и тут, видишь, уже за счет этого создается правильная форма.

Он отошел в сторону и стал смотреть, как Лили крутится между зеркалами, кладет ладони на талию и водит руками по ткани.

— Ох, Адам, — сказала Лили, когда начался последний дуэт. — Я бы тебе каждый раз по букету роз дарила!

Адам выпускал небольшие облачка дыма в сторону чердачного люка. Какое-то время была слышна только музыка, словно оба были поглощены пением.

— Тебе полагается целый розовый сад!

Адам положил сигару на подоконник, так что ее кончик чуть торчал над полом.

— Можешь быть уверена, — сказал он, — тут всем есть на что посмотреть: и спереди, и сзади, и в профиль.

Он взял полупустой стакан, еще раз помешал чай, облизал ложку, допил и вплотную подошел к Лили сзади. Какое-то мгновение он рассматривал в зеркалах ее бесчисленные копии. Потом он вдвинул черенок ложки между ее грудей, где тот и застрял.

— Вот видишь, я же говорил, тебе больше ничего не нужно.

Ложка продолжала держаться даже тогда, когда Лили уже лежала спиной на столе и Адам, аккуратно сдвинув ее юбку наверх, двигался в ней.

— Не так быстро, — сказала Лили. — И смотри осторожно, ты мне костюм закапаешь.

Адам вытер рукавом пот со лба, отодвинул коробочку с пуговицами и фотографию чуть поодаль. На последних тактах заключительного хора Лили схватилась руками за сантиметр, который все еще висел у Адама на шее, и потянула на себя, пока их глаза не оказались совсем рядом.

— Адам, — прошептала она, — Адам, ты ведь не свалишь, правда?

Она ловила ртом воздух.

— Адам, ты вернешься, ты ведь останешься здесь?!

— Что за чушь! — воскликнул Адам.

Он видел пот на верхней губе Лили, чувствовал на своем лице ее дыхание, под его правой ладонью бешено билось ее сердце.

— Обещай мне, Адам, обещай мне это, — вдруг так громко закричала Лили, что он машинально зажал ей рот рукой.

При этом ложка выскользнула из декольте. Сняв ложку с ее плеча, Адам поставил ее обратно в стакан, из которого начал доноситься звук, похожий на звон маленького колокольчика.

Когда Адам услышал ее голос, а затем шаги по деревянной лестнице, он скрылся за шкаф справа от двери. Лили, которая сидела в ванной, глянула на него ни жива ни мертва. Раздался стук в дверь, Лили выключила воду, вошла Эвелин.

— Я, — воскликнула она… и затем почти беззвучно добавила, — уволилась.

Лили, с мыльной пеной на руках и плечах, вылезала из ванной.

— Извините, — сказала Эвелин и отвернулась. — Адам, — закричала она, выйдя из ванной. — Адам, где ты?

Она пошла на третий этаж, в ателье. Он знал, в каком там наверху все было виде. Лили пыталась подтянуть наверх свои трусики, которые, свернувшись в трубочку, висели на коленках. Поверх ее блестящей спины Адам смотрел в сад. По подстриженному газону прыгали дрозды, воробьи и сорока. Сорняки с грядок он недавно выполол, в мае заново покрасили забор. На площадке для шашлыков рядом со въездом в гараж лежал аккуратно свернутый шланг. Черепаха куда-то спряталась в своем маленьком вольере. Эвелин медленно спускалась по лестнице. Перед дверью в ванную она остановилась.

— Адам, ты здесь, внутри? — Она открыла дверь. — Адам?

— Извините, — прошептала Лили.

Она резко подтянула трусики наверх, так что теперь они шнуром обвивались вокруг ее бедер, и зажала полотенце под мышками, прикрывая грудь.

— Извините, — повторила она.

— Вы не видели Адама?

Лили смотрела в окно, словно ища его на улице, в саду. Почему она ничего не говорила? «Я далеко, далеко отсюда», — думал Адам. В этот момент к нему как раз подошла Эвелин. Он не сдержал улыбки, потому что на ней все еще были ее белая блузка с черной юбкой и фартук подавальщицы.

— Это кто? — спросила Эвелин и указала головой на Лили. Она взяла полотенце, висевшее на умывальнике, и бросила его в грудь Адаму. Оттуда оно упало на пол. — Кто эта женщина?

Он поднял полотенце и прикрылся им, словно повязкой.

— Извините, — прошептала Лили.

— Вот, значит, какие у тебя примерки?

Лили подняла глаза, но сразу же снова перевела взгляд на пол.

— Было так жарко, — сказал Адам.

— Скажи ей, чтоб домылась, теперь уже все равно.