Тачки, девушки, ГАИ - Андрей Колесников Страница 3

Но за рулем в тот день сидел не я. Парень очень обрадовался. Словосочетание «муж в командировке» прозвучало для него, как музыка.

Когда они подъехали к дому и парень увидел занесенное снегом авто, он, наверное, обрадовался еще больше. Он понял, что она его не обманывает. Он убедился, что она честная девушка и что, наверное, им будет хорошо вместе.

Он с энтузиазмом принялся за дело. Зима была снежная, и машины было почти уже не видно из-за сугроба. Но он довольно быстро откопал ее. У него ушло на это каких-нибудь полчаса.

Закончив, он сказал ей:

– Ну, давайте заливать. Жидкость есть?

Она сказала, что жидкость есть. Но только она не знает, как заливать. Она призналась, что никогда не делала этого. А что ей еще оставалось? Он фактически припер ее к стенке своим безупречным поведением. Довез до дома, машину откопал. С таким напором он на многое мог бы рассчитывать.

– А как это вы не знаете? – удивился он. – Чего там знать-то?

– Нет, – говорит она, – лучше вы. А то я не туда, боюсь, залью.

– Ну, хорошо, – говорит он. – Конечно, я все сделаю, раз уж я тут. Открывайте.

– Крышку эту? А как? – задает она вопрос. – Я, если честно, бампер никогда не открывала.

Он немного подумал, посмотрел на нее и уверенно сказал, что тогда он лучше не будет открывать капот, который она бампером называет, и заливать жидкость.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что тогда вы не сможете отъехать от дома, девушка, – сказал он и был таков.

Потому что оказался прежде всего водителем, ответственным за безопасность людей на дорогах, а не похотливой скотиной.

Все это она рассказывала мне смеясь.

Девушка вечером вышла с работы и побрела к своей машине. Причем она именно брела, потому что сил идти после этой работы у нее, как она утверждает, уже не было. На самом деле работа у нее обычная и даже слишком, она журналисткой работает.

И вот она бредет к своему автомобилю и вдруг замечает на асфальте несколько дензнаков. Сразу выясняется, что она может не только брести, но даже бежать вприпрыжку. Она подняла две тысячи рублей. Две купюры. Успела подумать, как хорошо, что в этот вечер стоит такая чудесная безветренная погода…

И вот что ей было делать? Грубо говоря, даже отдать некому. Владельцу они были, похоже, не очень-то и нужны, а то бы не выронил, честное слово. Ждать его тут как-то глупо. Так что деваться просто некуда, придется положить деньги в свой кошелек и дальше как-то жить с этим.

И тут она слышит за спиной голос: – Девушка, а поделиться не хотите?

Она оборачивается и видит за спиной молодого человека, который даже запыхался – так спешил этот вопрос задать.

И она понимает, что он заметил эти купюры раньше нее и просто не успел. Издалека разбег начал.

И вот два этих русских характера сошлись в смертельной схватке.

– А почему, – спрашивает она, – я должна с вами делиться?

– Потому что они не ваши.

– Уже мои.

– Если не хотите делиться, тогда еще один выход есть, – говорит он.

– Какой? – искренне заинтересовалась она.

– Отдайте владельцу, – предлагает он.

– А это кому?

– Так надо найти. Объявление, может, написать…

– И где я его повешу? И что я там напишу? Что, у этих денег есть какие-нибудь особые опознавательные знаки, кроме водяных? Что писать, какие особые приметы?

И главное, она понимает, что ему просто очень плохо оттого, что он все-таки не успел раньше нее. И он это понимает.

– Так что, – хмуро интересуется он, – будем делать?

– Я домой поеду, – пожимает плечами девушка и открывает дверцу своей машины.

– Так, может, хоть подвезете меня? – жалобно говорит он вдруг.

А она в таком азарте и от находки, и от моральной победы над ним, в таком упоении, что бросает ему:

– Не вижу смысла. И уезжает.

Жалеет ли она о чем-то из того, что сделала в тот вечер? Нисколько. Более того, теперь она считает, что тот молодой человек специально подбросил эти купюры, чтобы познакомиться с ней. Ей очень хочется так думать.

История, случившаяся с девушкой, удивительна, ибо правдива.

Она в этот раз ничего не пила. Ничего не пила вообще. Так она утверждает. Я склонен ей верить. Только по той причине, что обычно она очень любит рассказывать про то, как она напилась и каталась пьяной в дым, песок и грязь по городу, распевая песни собственного сочинения. То есть она сочиняет их в буквальном смысле слова на ходу. Слова в этих песнях сложены в рифму. Она, впрочем, ни разу их не повторила мне, хотя я много раз ее просил. Однажды, она уверяет, знакомый детский композитор, с которым она пила, написал музыку к одной ее только что сочиненной песне, и они уже под утро даже успели позвонить общему приятелю и спеть ему эту песню. Он перезвонил к вечеру, когда они проснулись, и поздравил их с талантливым, как ему искренне показалось, произведением. Но тут его ждало разочарование. Композитор музыку, конечно, забыл, а она текст со словами песни, когда со стола убирала, спустила в мусоропровод. А их знакомому было очень обидно, потому что он же эту песню уже даже слышал. Говорит, что была про любовь и ненависть. И вот она оказалась потерянной навсегда.

Так вот, знакомая моя очень любит рассказывать такие истории. Ей нечего стыдиться. И если она говорит, что гаишник остановил ее и сказал, что она пьяная, а она была трезвая, – я верю. Если бы она хотела что-то придумать, она бы сказала, что ее всю дорогу мутило, а потом стошнило из окна ее внедорожника прямо на парадный китель капитана ГИБДД.

Гаишник начал составлять протокол, чтобы отправить ее на обследование к наркологу. Она сказала, что не надо этого делать.

– Почему? – удивился он.

– Потому что я все равно не поеду.

– Ах, так вы отказываетесь? – всерьез заинтересовался он происходящим.

– Пошел на х…, м…к! – внятно и, уверен, с наслаждением произнесла она.

Тогда он сразу начал составлять совершенно другой протокол – о задержании за оскорбление при исполнении. Пока он это делал, она еще раз десять успела оскорбить его похожими словами, только еще хуже. Ну, сорвалась просто.

В результате она отсидела всю ночь в КПЗ в отделении милиции, и только утром ее забрал один сочувствующий, которому нравятся ее ноги. Денег он, конечно, дал всем там.

Когда ей пришла повестка в суд, она, разумеется, туда не явилась. Не потому, что ей было стыдно за свое поведение. Противно ей было просто все. Может, с похмелья у нее такое состояние было.