Девчонки в погоне за модой - Жаклин Уилсон Страница 3

— Магда! — Я тяну ее за меховой рукав, но Магда подпрыгивает под музыку и ничего мне не отвечает.

— Надин!

Она довольно высокая, ей-то наверняка что-нибудь видно, и она смотрит как зачарованная, не отрывая глаз.

— Что там делается? — кричу я.

В ответ она выкрикивает какие-то слова насчет конкурса.

— Нам что, обязательно надо участвовать? — спрашиваю я, вздыхая.

Вряд ли я смогу особенно отличиться на конкурсе, который проводит журнал «Спайси». Я не так уж сильна в музыке. Мне даже лень читать «НМЭ» — "Новый музыкальный экспресс". Надин справится лучше меня, даже сравнивать нечего. Или, может, там конкурс моды. Ну, и в этом я не разбираюсь. Магда говорит об эксклюзивных марках одежды, словно о своих близких друзьях, а я даже не умею выговорить названия итальянских фирм и не в состоянии упомнить, что означают различные сокращения.

— Пойдем за покупками, — упрашиваю я, но тут очередь резко продвигается, и вдруг Магда кидается вперед, волоча за собой нас с Надин.

Мы уже почти в первых рядах. Я мигаю от яркого света. Передо мной гигантские постеры журнала «Спайси», и целая толпа девушек в розовых фирменных футболках носятся туда-сюда, записывая имена и адреса участников. Девчонки по очереди становятся на фоне черного задника и замирают в кокетливой позе, пока фотограф щелкает фотоаппаратом.

Сейчас он фотографирует очень хорошенькую девочку: длинные волосы, огромные глаза, худенькая фигурка. Она позирует, небрежно заткнув большой палец за пояс джинсов. Надувает губки, совсем как настоящая фотомодель.

Следующая девочка тоже выглядит шикарно. Я оглядываюсь вокруг. Здесь все шикарные! И наконец до меня доходит.

Это конкурс фотомоделей!

— О боже! — выдыхаю я.

Магда бросается вперед — пришла ее очередь. Она срывает с себя жакет и набрасывает его на плечо, свободной рукой распушая яркие белокурые волосы. Улыбается: блестящая губная помада, ослепительно белые зубы.

Она и впрямь хороша. Может, маловата ростом, затом жутко миленькая, жутко сексуальная.

— Ну Магда дает! — говорю я Надин. — Пошли, давай выбираться отсюда.

Но Надин по-прежнему неотрывно смотрит вперед. Я ее тяну, она не двигается с места.

— Надин, ну, пожалуйста! Они подумают, что мы тоже собираемся фотографироваться, — говорю я.

— Ну, мы ведь тоже можем попробовать, — отвечает Надин.

— Что?

— Хоть посмеемся, — говорит Надин и устремляется вперед — назвать свое имя девушке в розовом.

Я смотрю, как Надин становится перед фотокамерой. Я как будто вижу перед собой совершенно незнакомую девочку. Я всегда знала, что Магда чертовски привлекательна. Она и в одиннадцать лет выглядела потрясно, в тот день, когда я впервые села рядом с ней за парту в школе. Но Надин я знаю практически всю жизнь. Она мне скорее как сестра, чем подружка. Я никогда по-настоящему не смотрела на нее.

А сейчас смотрю. Она стоит скованно, без улыбки, совсем не так уверенно, как Магда. Ее нельзя назвать хорошенькой. Но я вижу: девушки в розовом всерьез заинтересовались ею, и фотограф делает несколько снимков, причем просит ее поворачиваться в разные стороны.

Ее длинные волосы кажутся такими черными и блестящими, кожа — такой бледной, как будто неземной. И сама она такая высокая, с гибкой шеей и красивыми руками, и длинными-длинными ногами. И такая худая. Худая, как фотомодель.

— Ты следующая. Имя? — Розовая футболка сует планшетку мне под нос.

— Что? Нет! Я не буду, — заикаюсь я, пытаясь протолкаться назад через толпу.

— Осторожнее!

— Кончай толкаться!

— Да что с ней такое?

— Она что, тоже лезет в фотомодели? Такая жирная!

Такая жирная, такая жирная, такая жирная.

Такая Ж-И-Р-Н-А-Я!

Я бегу к выходу из торгового центра. Я хочу убежать от самой себя. Девчонки вокруг, все как одна, хорошенькие, стройненькие, хоть сейчас на подиум. А я переваливаюсь где-то на уровне их изящной талии, пухлая, жирная уродина.

— Элли! Постой! Ты куда?

— Подожди нас!

Магда и Надин гонятся за мной. Я не могу от них скрыться. В глазах у меня стоят слезы. О боже! Я моргаю и моргаю без конца.

— Элли, что случилось? — спрашивает Магда, поймав меня за руку.

— Ты плачешь? — спрашивает Надин, обнимая меня за плечи.

— Нет, конечно. Просто захотелось на воздух. Там так жарко в толпе. Мне стало нехорошо. Затошнило. И сейчас тошнит.

Магда пятится назад, оберегая чистоту своего новенького мехового жакета.

— Пошли в туалет, — говорит Надин. — Мы принесем тебе водички.

— Ты не побледнела, — говорит Магда. — Даже наоборот. Жалко, ты пропустила свою очередь фотографироваться.

— Можно пойти еще раз встать в очередь, — говорит Надин.

— Нет уж, спасибо! — говорю я. — Я не собиралась фотографироваться. Я не думала, что у них такой дебильный конкурс. Я хочу сказать, кому это нужно — быть фотомоделью? — Голос у меня срывается. Вряд ли я их убедила.

— О да, это так тяжело! — говорит Магда. — Только подумать: деньги, слава, путешествия, суперские наряды… ужас просто! Господи, Элли, какие глупости ты говоришь.

— Отстань от нее, Магда, ей нехорошо, — говорит Надин. — Да и вообще, у нас на самом деле нет никаких шансов. Там пробовались такие классные девчонки.

— Ага, я думаю, половина из них уже давно снимаются полупрофессионально, так что все это нечестно, — говорит Магда.

Они бесконечно треплются все об одном и том же. В туалете, зайдя в кабинку, я прислушиваюсь изо всех сил. Они шепчутся обо мне? Поднимают брови и качают головой: бедненькая толстушка Элли? Щиплет глаза. Слезы сбегают по щекам, приходится снять очки и вытереть лицо туалетной бумагой. Я не хочу выходить, не хочу снова видеть их. Никого никогда больше не хочу видеть.

Вот возьму и стану затворницей, устрою себе келью в кабинке. Тут можно расположиться вполне уютно, если бы у меня с собой был спальный мешок, альбом для рисования и стопка книг. В Средние века молодые девушки от тяжелых переживаний затворялись в монастырях, и никого это не удивляло. В наши дни, может быть, поначалу пресса поднимет шум: "ЗАБАСТОВКА В ЖЕНСКОМ ТУАЛЕТЕ!" "ШКОЛЬНИЦА ЭЛЛИ ТРЕТИЙ ДЕНЬ ПОДРЯД НЕ СЛЕЗАЕТ С УНИТАЗА!" Но в конце концов люди привыкнут к тому, что крайняя кабинка справа в женском туалете торгового центра «Флауэрфилдз» постоянно занята.