Восемнадцать часов дурдома - Владислав Картавцев Страница 3

7 утра

– Если Вам кто-то скажет, что проблемы с одеждой возникают только у женщин, не верьте ни единому слову! – Андрей смотрел на вешалку в прихожей и прикидывал, что бы ему одеть. – Куртка номер раз! Синтепон в клетку. Отстой, я в ней похож на клоуна! Курка номер два – кожа с орлом на горбу. Круто, но слишком холодно. Куртка номер три – ярко-оранжевая замша. И что она здесь делает? Зима ведь на носу! Вариант четыре – пуховик Columbia – для дождя совсем не годится. А пятого варианта, как всегда и нет! Придется идти клетчатым, как в «Приключениях принца Флоризеля» – страшно, зато бандиты не пристанут!

– Так, с верхней одеждой разобрались! Теперь всё остальное. Конечно, можно и в трусах, но боюсь, далеко я так не уйду! – Андрей представил, как он спускается в темноте вниз по подъездной лестнице, а внизу его поджидают маньяки, которые с криком: «Живое мясо!», бросаются на него и начинают резать на ремни. А он визжит, как розовый молочный поросеночек, и пытается заскочить обратно в квартиру – впрочем, безуспешно.

* * *

Андрея передернуло. Излишнее воображение всегда было ему помехой – особенно после дурного поступления в медицинский. – Доктор сказал в морг, значит в морг! – Андрей живо вспомнил свой первый поход в анатомичку и лекцию, которую его группе прочитал заслуженный эскулап, похожий на вурдалака:

«Анатомичка – место замечательное! Нет на свете места чудеснее анатомички! А наша анатомичка и вовсе особенная! Говорят, при старом режиме здесь были конюшни графа Орлова (тот самый любовник Екатерины Великой, который потом вывел породу Орловских рысаков), а позже – пивоварня братьев Шнобелей. Если вы выйдете наружу, то на фронтоне здания обязательно под слоем штукатурки обнаружите автопортрет искомых братьев в натуральную величину кисти самого Репина, что говорит уже само за себя!

Итак, анатомичка – это целый радостный мир! Благостный запах формалина витает под ее сводами, трупики заскладированы рядками, и уже никому не доставят никаких неприятностей. Отрезанные конечности и пропаренные черепа услаждают взгляд! Охапки ушей, пальцев и носов – что может быть лучше!? Поэтому если Вам некуда пойти с девушкой, приглашаем Вас в нашу анатомичку, мы с радостью раскроем перед Вами двери в любое время суток и даже в выходные!

Таким разнообразием трупов, как у нас, не может похвастаться ни одно подобное заведение в России. К нам и только к нам свозятся бомжи и нищие, невостребованные жертвы автокатастроф, алкоголики и наркоманы, мертвые девицы легкого поведения с Украины и масса тому подобных интересных субъектов, которые немедленно занимают заслуженные места в ванных и на уютных полочках с номерками.

В распоряжении студентов и преподавателей только самые лучшие и отточенные инструменты, в том числе секаторы, бензопилы и рашпили для бережного препарирования трупов. Нам абсолютно неважно, что Вы умеете, и что Вы не умеете – мы научим Вас всему, и Вы никогда не забудете часов, проведенных с нами! А потом, после напряженных занятий, мы досыта накормим Вас в нашем ресторане, так что после нас у Вас останутся только приятные и долгие воспоминания…»

Андрей вспомнил, как впервые вступив под своды анатомички, чуть не грохнулся в обморок от жуткого запаха, пропитавшего не только стены, пол и потолок, но и, казалось, фундамент и землю под зданием. И как его потом вывернуло наизнанку, когда веселый хирург предложил ему отведать кровяной конской колбасы – еще теплой!

«Бери, не стесняйся, колбаска – это белок, он силы придает, а резать трупиков, знаешь, какая сила нужна! Бывает, пилой так намашешься, потом две недели руки дрожат. На вот покушай!», – сволочь, животное! – потрясение, которое испытал Андрей, было настолько сильным, что ему стоило нечеловеческих усилий заставить себя прийти в анатомичку еще раз. А веселому хирургу он отомстил, пару раз разбавив его чай собранной в туалете мочой. – А не будет над студентами издеваться!

* * *

Андрей вынырнул из воспоминаний и обнаружил, что пробыл в ступоре целых десять минут – непозволительно долго, принимая во внимание, что он всё еще в трусах и носках, а уже нужно бежать!

– Ах ты ж, грусть моя, печаль! – он быстро натянул джинсы, рубашку и свитер, – по случаю вторника смокинг с бабочкой оставим дома! Эй, мажордом, поди сюда, Ванька! К завтрему чтоб все было вычищено, и прикупи немного пудры – графиня Оболенская давеча изволила пригласить меня откушать, так что карету запряжешь восьмеркой – да не меринов, а ахалтекинцами! А мы пойдем трудиться с божьей помощью!

– Где мои ключи? – Андрей судорожно обшаривал взглядом прихожую, пытаясь вспомнить, куда он их кинул. У него была особенная привычка по пришествии домой с работы бросать их подальше – с глаз долой, из сердца вон. Так он протестовал против несправедливого устройства мироздания, и оно отвечало ему той же монетой каждое утро. – Всё, зуб даю, с сегодняшнего вечера буду класть их в куртку, заодно и потренирую силу воли!

Словно в ответ на его обещание мироздание смилостивилось – Андрей хлопнул себя по карману джинсов:

– Ура, вот же они! Нашлись еще быстрее, чем я предполагал

Он быстро выкатился из квартиры, гремя ботинками через пять ступенек.

– Вот вам, соседи-подонки, спите, небось, до десяти, а люди пашут, деньги зарабатывают! Жаль, что у меня каблуки не подкованы, грохоту бы было!

Воображение вмиг нарисовало картину:

Ремонт обуви.

Тучный мастер кавказской наружности смотрит исподлобья:

– Тэбе чего, дарагой?

– Подковку!

– Одын, два, говори, да, слюшай!

– Два подковка на каждый ботинок!

– Э, чэго дразнышься? По-рюсски гаварыт нэ умеешь?

– Умею! Подковы есть?

– Да у мэня двадцат подков, какой тэбе?

– Титановые, и чтоб гремели, как стадо коней, а то соседи не поймут! Выбегут и будут спрашивать: «Почему так молча ходишь, не уважаешь, да, дорогой?»

– Андрей пинком распахнул подъездную дверь, – опять, сволочи, домофон сломали, и куда только смотрит парламент? Обязательно напишу кляузу на самый верх, вот только разбогатею – и сражу же непременно!

Андрей рысью понесся вдоль дома к автобусной остановке. Там гудела толпа.

– Какое препротивнейшее зрелище, графиня Оболенская будет не восторге! – Андрей протиснулся в самый центр толпы и встал, – впрочем, можно не торопиться с визитом, если ей нужно – пусть сама и приезжает! А что, смокинг с бабочкой вычищены, апартаменты сияют, время принимать гостей!

Андрей зябко поежился и поднял воротник. С неба сыпало чем-то мерзким, толпа колыхалась, как живой организм, вытягивая шею и грязно ругаясь, когда очередная набитая гражданами маршрутка проносилась мимо. Но вот наконец подошел автобус номер 276 до метро «Новогиреево». Повинуясь инстинкту, пассажиры атаковали его передние двери с яростью доисторических тираннозавров. Впереди Андрея вклинился какой-то дед, который, размахивая толстенной дубовой клюкой, громогласно пообещал убить водителя, если тот немедленно не пропустит его в салон и не предоставит положенное ему по закону место, как ветерану войны.