Корсиканская авантюра - Питер Мейл Страница 3

Элена вздрогнула, вспомнив о похищении, и Сэм обнял ее:

– Не переживай, милая. Мы больше никогда не увидим этого типа.

Настроение всем подняла Мими, изрядно смутив при этом Филиппа.

– Смотри, – обратилась она к Элене. – Он хочет сделать из меня честную женщину.

Мими захихикала, выставив левую руку, чтобы показать обручальное кольцо, надетое на средний палец. Это послужило сигналом к потоку поздравлений и полным воодушевления объятиям. Ребуль провозгласил тост. Сэм провозгласил тост. Оба брата Фигателли провозгласили по тосту. Они ворвались в ужин на гребне волны шампанского.

Когда все расселись по местам, Ребуль постучал по бокалу, требуя тишины.

– Добро пожаловать, друзья, добро пожаловать в Марсель. Я по-настоящему счастлив видеть вас всех, и на этот раз в куда более спокойной обстановке. – Он окинул стол взглядом, кивая улыбающимся гостям, прежде чем напустить на себя серьезный вид. – Но теперь к делу. Сегодняшний ужин – простенькое мероприятие, однако альтернативный стол можно накрыть для любого, у кого аллергия на фуа-гра, бок систеронского барашка, приправленный розмарином, молодой козий сыр и тарт Татен [7]. Bon appétit! [8]

При этих словах появилась домоправительница Ребуля, Клодин, в сопровождении Нану, горничной с Мартиники, и принялась подавать на стол.

Еда была слишком хороша, чтобы торопиться, под стать еде – вина, застольная беседа и в конце – сердечное прощание. Когда Элена с Сэмом поднялись в свои апартаменты на верхнем этаже, было почти два часа ночи.

Пока Элена занималась чем-то в гардеробной, Сэм прошелся по комнате, подошел к мансардному окну, из которого открывался вид на озера огней, растекшиеся по водам Старого порта. Он уже не в первый раз задался вопросом, что заставляет взрослых, в остальном вполне разумных людей втискиваться в крошечные лодочки, терпеть дискомфорт и по временам даже подвергать жизнь опасности на колышущейся, непредсказуемой груди моря. Жажда приключений? Желание спастись от мирских забот? Или же это просто утонченная форма мазохизма?

Его размышления прервало появление Элены, нагруженной дорогими магазинными пакетами, явно скрывавшими еще более дорогое содержимое.

– Хотела показать тебе, что купила в Париже, пока ты даром тратил время с продавцом рубашек у Шарве, – объявила она.

После чего аккуратно разложила на кровати коллекцию нижнего белья, которой хватило бы на небольшой бутик: все, конечно же, из шелка, что-то черное, что-то оттенка бледной лаванды, и все выглядит так, словно может улететь с кровати от малейшего дуновения ветерка.

– На рю де Сен-Пэр есть потрясающий магазинчик, «Сабия Роза». Товары для женщин. – Она отступила на шаг назад и улыбнулась Сэму, наклонив голову. – Что скажешь?

Сэм пробежался пальцами по тонкому шелку чего-то столь эфемерного, что он чуть не принял это за небольшой носовой платок.

– Даже не знаю. – Он покачал головой. – Наверное, нужно сначала посмотреть, как это сидит на фигуре.

– Конечно, – согласилась Элена, сгребла все с кровати и направилась обратно в гардеробную. Обернувшись через плечо, она подмигнула: – Никуда не уходи.

Клодин сообщила, что письмо было доставлено рано утром хорошо одетым джентльменом, который приехал на «мерседесе». Нет, своего имени он не назвал.

Ребуль открыл конверт, внутренности которого были цвета шоколада, и вынул одинарный блекло-желтый листок плотной бумаги. Вместо адреса наверху была вытиснена шапка, сообщавшая, что отправитель сего – виконт де Пертюи. Письмо было кратким и деловым.

Я был бы весьма признателен, если бы Вы уделили мне несколько минут, чтобы обсудить одно дело, обещающее обоюдную выгоду. Выбор места и времени я оставляю за Вами. Пожалуйста, позвоните мне по указанному ниже номеру, чтобы уточнить обстоятельства встречи.

Под всем этим стояла подпись из одного слова: Пертюи.

За долгие годы Ребуль, как почти все богатые люди, получал бесчисленное количество предложений увеличить его состояние тем или иным подозрительным способом. Некоторые приводили в изумление, а некоторые просто шокировали полетом воображения. На этот раз он поймал себя на том, что заинтригован сильнее обычного. Возможно, сыграл свою роль титул, хотя, видит бог, аристократия в наши дни насквозь коррумпирована и зациклена на получении прибыли. Но кто знает. Может, это дело и стоит нескольких минут его времени. Он взялся за телефон и набрал номер.

– Пертюи.

– Ребуль.

Тон моментально изменился, сделавшись елейным.

– Месье Ребуль, как любезно с вашей стороны. Я счастлив, что вы позвонили.

– Как вы понимаете, я получил вашу записку. Я свободен сегодня днем, около трех, если вас устроит. Полагаю, вам известно, где я живу.

– Конечно, конечно. Значит, в три часа. С огромным нетерпением жду нашей встречи.

Элена и Сэм провели утро, превратившись в туристов. К 2013 году, когда Марсель был объявлен культурной столицей Европы, в городе произошло много перемен. И Элена, жадная до всякого рода советов отправляющимся в путешествие, заранее прочитала обо всем, начиная с реконструкции пришедших в упадок доков (Le Grand Lifting [9]) и заканчивая «Замком моей матери» [10]Паньоля, в котором теперь разместился Средиземноморский киноцентр. В городе появились новые музеи и выставочные площадки, только что разбитые сады – и гравийные, и водные, даже гламурный стеклянный ombrière [11], предназначенный для защиты посетителей рыбного рынка от капризов погоды, если не от смачных выражений. В общем и целом новшеств было достаточно, чтобы даже самые шустрые любители достопримечательностей метались по городу без остановки целый месяц.

Сэм изо всех сил старался не отставать от Элены, но это занятие выматывало его. Он со все возрастающей тоской поглядывал на кафе, мимо которых они проносились, и наконец не выдержал.

– Ланч, – произнес он решительно, и в голосе прозвучали стальные нотки. – Мы должны поесть.

Он остановил такси, запихнул в него Элену и велел водителю отвезти их в Валлон-дез-Офф сразу за Корниш. Элена убрала в сумку свои путевые заметки и театрально вздохнула.

– Культура повержена, а чревоугодие снова одержало победу, – сказала она, – и это в тот момент, когда мне было так весело. Куда мы едем?

– В маленький порт с двумя бесподобными ресторанами: «Фонфон» и «У Жанно». Мне о них рассказал Филипп. «Жанно» славится moules farcies [12], а «Фонфон» – своей bouillabaisse [13].