Вкус листьев коки - Карин Мюллер Страница 3

Когда-то Отавало был крупным поселением на тропе инков. Именно здесь за сто лет до прибытия конкистадоров ненасытное войско инков наконец получило отпор – пусть на время – в лице не менее беспощадных и отчаянных индейцев отавало. Ландшафт по-прежнему хранит следы их жестокой борьбы: в Кровавое озеро – Явар-Коча – инки сбросили трупы семи тысяч поверженных воинов, окрасив воду в красный цвет. И сами местные индейцы им под стать: отавало не хотят поддаваться современным влияниям точно так же, как не желали уступать инкам-завоевателям. В Отавало не было ни дешевых сувенирных футболок, ни кафе на первых этажах жилых домов – ни одной из главных примет развивающегося туризма. На его бесцветных улицах меня повсюду преследовали яркие вспышки всевозможных цветов, неуловимых, как бабочки. Индейцы отавало были еще красивее своих изящных вышивок и резных бамбуковых флейт. Женщины носили длинные черные платья, белые блузы с рюшами и золотые бусы в несколько рядов на шее. Они гордо держали спину и передвигались крошечными шажками, но при этом беспощадно торговались и весело, звонко смеялись. Они были похожи одновременно на отпрысков свирепых воинов пустыни и на элегантных испанских придворных в нарядных платьях.

В современном Отавало, к моему разочарованию, не было никакой экзотики – серые коробки зданий, выстроившиеся вдоль еще более серых улиц, и пыльная центральная площадь с горсткой туристических кафе. Его истинная природа проявлялась лишь в едва заметных странностях: старухи, торгующие вареными яйцами из плетеных корзин; кукурузные початки со склонов Анд с зернами размером с мраморный шарик; шиномонтаж на каждом углу. Тротуар местами был словно слегка погрызен – можно было подумать, что городским крысам с голодухи пришло в голову глодать цемент.

Только через полдня я подняла глаза выше второго этажа и увидела Анды. Они нависли над городом. Они были огромны. В тени этих исполинских вершин Отавало в одно мгновение сократился до размеров песчинки.

Я была в нужном месте, в нужное время.

Позднее, вечером, набрела на толпу людей, из центра которой сквозь четыре ряда пробивался тонкий выразительный голосок. Обычно сдержанные индианки стояли на цыпочках и выгибали шеи для лучшего обзора. Я протиснулась вперед. Длинноволосый мужчина в мешковатых штанах с великим энтузиазмом и очень реалистично изображал симптомы распространенных в округе болезней, от которых способны излечить его волшебные пилюли.

– У вас газы? – спросил он старика-индейца, который завороженно слушал его из первого ряда. – Ваши газы в Отавало разносятся по ветру – фьююю! – и слышны в самом Кито?

Зрители расхохотались, а старик торжественно кивнул.

– Вы все едите и едите… – он захрюкал, как свинья у лохани, – …но сил на работу не хватает?

Ссутулив спину, он прошаркал полшага и рухнул на колени.

– У вас проблемы с мочеиспусканием? Понос, рвота?

Список недомоганий продолжался, и каждый симптом демонстрировался во все более наглядных подробностях по сравнению с предыдущим.

Исчерпав все человеческие болезни, оратор достал блокнот и пустил его по кругу: там были отталкивающе реалистичные снимки частей тела, пораженных различными болезнями. Завершающим и смертельным ударом был красочный рисунок желудочно-кишечного тракта, который выглядел так, будто его протащили вслед за грузовиком.

Обозначив проблему («не бойтесь, я не брошу вас в тяжелую минуту!»), он занялся приготовлением лекарства. Смешав лимонный сок, он процедил его сквозь зубы, добавил мед («только не сахар, ведь он растворяет печень!») и пару капель пищевого красителя («расступитесь-ка!»). Комковатая смесь окрасилась в кроваво-алый, и зрители хором ахнули. С великой серьезностью продавец залез в рукав, достал толстый лист алоэ и аккуратно очистил его, не прекращая перечислять полезные действия эликсира и давать советы. «Не употребляйте кальций! Он ослабляет кости и вызывает о-сте-о-по-роз. Знаете, что это? Рак костей!»

Набрав пригоршню липкой мякоти алоэ, он тут же втер половину в свои грязные волосы.

– Волшебный шампунь! Лысина исчезнет за одну ночь! А если захотите, то густые усы вырастут у вас там, где вчера были лишь две жалкие волосинки!

Он выжал сок оставшегося алоэ в кувшин с кроваво-красной жидкостью, пока последние капли не просочились меж пальцев.

Наконец пришло время для магического ингредиента, который и должен был наделить смесь чудесной силой, – «таблетки натуральной медицины из далекого Кито». С огромной осторожность он открыл две капсулы («не ешьте оболочку! Смертельный яд!») и с отвращением выбросил оболочки через плечо. Серый порошок посыпался в кувшин. Торговец помешал лекарство и застыл как вкопанный. Наступила абсолютная тишина.

– Кто первым хочет попробовать? – прогремел он, поднимая кувшин, точно подношение богам.

Возник переполох – сотни желающих бросились вперед, хватая воздух руками. Торговец потянулся, выхватил из толпы двух визжащих и барахтающихся женщин и подвел их к столу, точно дело происходило на телевикторине. Обе получили грязные стаканы со свернувшимся зельем. Они выпили их до дна. Толпа ждала, затаив дыхание. Подопытные улыбнулись запачканными кроваво-алой жидкостью губами. Послышались крики и приветственные возгласы. Торговец принялся разливать зелье по глотку, приговаривая:

– Я – бедняк, у которого всего два костюма, но моя обязанность – излечивать слабых, больных, беспомощных. – Кувшин почти опустел. – Лимон, лист алоэ и эти таблетки!

Момент был выбран идеально. Чудо-таблетки появились как по волшебству. Торговец продолжал нахваливать их с новым усердием. В Кито пилюли продавались по две тысячи сукре – сорок центов. Он же готов был расстаться с упаковкой из восьми капсул, рецептом приготовления и книгой с перечнем болезней и чудодейственных лекарств всего за какие-то десять тысяч сукре – около двух долларов. Другими словами, потерять доллар двадцать с каждой продажи. Но никто и не думал заниматься подсчетами. Все бросились к продавцу, чтобы поскорее ухватить свои пакеты. Будучи человеком, который, по его словам, не умел высчитывать прибыль, он, однако, отсчитывал сдачу с быстротой молнии.

Более пятидесяти покупателей медленно побрели прочь, зачитывая вслух рецепты на обложке брошюры. Продавцов лимонов на рынке сегодня ждала неожиданная касса.

Я вернулась в комнату переполненная сомнениями и стала ждать стука в дверь. Мысль о приеме у доктора Хуана Доминго Харамильо была так же приятна, как перспектива пойти на свидание вслепую. Доктор был знакомым знакомого моего знакомого; его мне порекомендовали как эксперта по истории Отавало, человека, который в точности знает, что именно нас интересует. Я уже представляла, как меня три дня отсылают от одного важного человека к другому, где я выслушиваю бесконечные речи и в результате не узнаю ровным счетом ничего.

Как я ошибалась! Хуан, ворвавшийся в номер моей гостиницы, выглядел так, будто только что проехал всю Индию из одного конца в другой в вагоне третьего класса. Из драных джинсов торчал хвостик рубашки. Круглые, как у бурундука, щеки, неотразимая улыбка и недельная щетина.